Собор без крестов - Владимир Шитов

Открыв деревянную шкатулку, она, показывая ее содержимое, сообщила:

— Вот, видите, сколько от Сержа у меня писем, а от сына сегодня получила первое. — Задумавшись, она

рассеянно произнесла: — И в кого он у нас такой уродился эгоист?..

Прерывая ее излияние, Диспетчер спросил:

— Софья Романовна, вы меня еще чаем не угостите? — Он показал ей свою пустую чашку.

— Сейчас, дорогой, только я чай подогрею, а то он уже, наверное, остыл.

— Не надо подогревать, и остывший пойдет.

Пока Софья Романовна не спеша исполняла просьбу Диспетчера, он взял один конверт, лежащий сверху в

шкатулке, и спрятал в карман.

Исполнив его просьбу, она, опустившись на стул, поинтересовалась:

— О чем мы с тобой говорили?

— О жизни сына, внука и вашей.

— Старая кочерыжка, совсем забывчивая стала, — пожурила она себя беззлобно. — Какая у меня теперь

жизнь, жду смерти, никому не нужная, а Бог смерти не дает. От скуки сошлась здесь с одним, тоже из дворян. Так

хорошо мне с ним жилось, столько у нас с ним было общего, но пожили мы с ним мало. Бог призвал его к себе к

ответу. Очень порядочный был человек, а теперь искать ухажера уже нечего, чувствую, как силы покидают меня.

— Может, перед смертью вернетесь домой, к Семену Филипповичу, чтобы смерть дома принять?

— Думала и я о такой возможности, даже ключ от квартиры берегла, а сейчас решила окончательно

зубастенькую здесь дождаться. Если бы меня позвал жить к себе внучок, я бы с доброй душой согласилась, но у

него цыганская жизнь. Его переводят из части в часть, то в одном военном городке живет, то в другом. Мне за

ним уже не угнаться.

Дождавшись, когда Софья Романовна закончит свое излияние, Диспетчер осторожно поинтересовался:

— У вас ключ от квартиры где хранится?

— Он у меня пропал из тумбочки в день похорон Юрия Викторовича.

— А кто его тогда хоронил?

— Как кто? — гордо произнесла Софья Романовна. — Конечно я и его сын Виктор.

— Вы, случайно, не знаете, где живет его сын?

— Точно не знаю, где-то в Москве.

— У вас его адреса нет?

— Был когда-то, а теперь я его затеряла, да он мне и не нужен.

— Где и кем работает Виктор? — продолжал настойчиво допытываться Диспетчер у ничего не

подозревавшей Софьи Романовны.

— Каким-то небольшим начальником на железной дороге. Там он дослужился до трех маленьких звездочек

на кителе, только они у него расположены как у коллежского регистратора.

— Что-то я таких званий не знаю, — улыбнувшись, признался Диспетчер.

— Такие звания до революции были у гражданских служащих, а если его приравнивать к воинскому, то, —

задумавшись на минуту, она закончила: — Оно будет соответствовать старшему прапорщику.

«Ну, бабуля, с тобой не соскучишься», — испытывая удовольствие от беседы, подумал Диспетчер.

— Вы помните его фамилию?

— Интересный вы молодой человек, я с Юрием Викторовичем прожила больше года, как я могу не знать его

фамилию, или вы думаете, что я уже выжила из ума? — обиделась она.

— Да нет, что вы, я просто так спросил, — стал оправдываться Диспетчер.

Она задумалась, у нее от удивления расширились зрачки глаз, потом она обрадованно выпалила:

— Заславский Юрий Викторович, — добавив с удивлением: — А ведь я едва не забыла его фамилию!

Больше Софья Романовна ничего важного, что могло заинтересовать Диспетчера, не сообщила. Когда он

заметил, что она стала повторяться, только тогда он решил с ней распрощаться.

Расставаясь с Диспетчером, Софья Романовна, не скрывая к нему симпатии, призналась:

— За все время нахождения здесь вы первый, кто выслушал меня, не перебивая и не мешая. Если захотите

еще со мной поговорить, приходите, можно даже и без гостинцев, буду очень рада, — сделав удивленное лицо, она воскликнула: — А мы с вами так и не познакомились. Я даже не знаю, как вас звать!

— Софья Романовна, мне нравится, что вы меня называете молодым человеком. В следующий раз как вам

скажут, что к вам пришел молодой человек, так знайте, что я пришел вас навестить. Вы хорошая мать и хороший

собеседник.

Без всякой фальши и наигранности он уважительно поцеловал ей морщинистую сухонькую ручку и, простившись, ушел.

Как он и предполагал, личного дела умершего Заславского Юрия Викторовича у администрации дома

престарелых не сохранилось, но это его не обескуражило.

Теперь у него в голове стали роиться мысли, появляться версии, над проверкой которых придется

поработать.

О результатах беседы с Софьей Романовной Диспетчер доложил Бороде и Душману, предложил проверить

несколько возникших у него в голове версий. По одной из них Душман послал к месту службы Церлюкевича

Сергея Семеновича своего человека, который, вернувшись назад, сообщил, что проверяемое им лицо находится

в загранкомандировке уже четыре месяца и домой должно вернуться лишь через два месяца. Тем самым у

Церлюкевича Сергея Семеновича имеется полное алиби непричастности к краже картин у отца, а поэтому в

дальнейшей его проверке необходимость отпала.

С большими трудностями, пользуясь информацией как справочной службы города, так и Московской

железной дороги, Диспетчер установил, что Заславский Виктор Юрьевич работает в метрополитене сменным

мастером, был женат, имеет взрослого сына, Сергея, с женой разведен и не живет более двух лет. Никто не смог

сказать о причине распада его семьи, поэтому Диспетчер решил нанести визит его соседям.

Когда Заславский был на работе, Диспетчер, поднявшись на третий этаж, для вида позвонил несколько раз в

квартиру Заславского, а потом позвонил в квартиру соседа по лестничной площадке.

На звонок дверь ему открыла пожилая женщина. Поздоровавшись с ней, Диспетчер представился:

— Я ваш новый участковый инспектор, пришел познакомиться с жильцами своего участка. Сейчас звонил

вашему соседу Заславскому, но он, наверное, крепко спит.

Старушка, улыбнувшись, заметила:

— Никто из его квартиры вам откликнуться не мог, Виктор Юрьевич сейчас на работе.

— Кто к нам пришел? — раздался из глубины комнаты мужской голос.

— Наш новый инспектор пришел с нами познакомиться, — ответила старушка спрашивающему.

— Что за привычка вести разговор в дверях, приглашай его в комнату.

Когда Диспетчер, разувшись, прошел в зал, то увидел пожилого мужчину, который надевал на себя халат. Без

пояснения было понятно, что он супруг старушки.

Мужчина, поздоровавшись и узнав, с кем имеет дело, представился:

— Егор Федорович.

— А меня Иван Поликарпович, — назвал себя Диспетчер.

— Старуху мою звать Евдокией Васильевной, — сказал старик наблюдая, как его жена с удовольствием

пожимает руку «начальнику».

— Я к вам, Егор Федорович, зашел, чтобы познакомиться. Меня назначили к вам участковым. Вот мое

служебное удостоверение. — Диспетчер положил на стол красную книжечку.

Старики к его документу не проявили интереса, довольные возможностью поговорить с новым человеком.

— Правильно сделали, Иван Поликарпович, что зашли нас проведать. Мы своего участкового только во дворе

иногда видели, а к нам он ни разу не удосужился зайти, — недовольно пробурчала старуха.

— Нужна ты ему, как телеге пятое колесо, — пошутил старик, — он лучше Верке под хвост заглянет.

— Не говори глупости, кобель старый, что наш новый участковый о тебе может подумать.

Ее реплику Диспетчер пропустил мимо ушей, а обращаясь к старику, поинтересовался:

— Кто такая, где живет?

— Живет под нами, — пояснил старик.

Разряжая обстановку и как бы защищая товарища по работе, Диспетчер обронил:

— Дело молодое, с возрастом остепенится.

— Вот он своей работой не занимается, а таким, как Иван Поликарпович, приходится за них отдуваться, —

подыграла старушка Диспетчеру.

Старику не понравился ее явный подхалимаж, он оборвал жену:

— Хватит болтать, лучше пошла бы да угостила гостя чаем с вареньем.

Евдокия Васильевна выжидательно посмотрела на Диспетчера, ожидая его мнения на предложение старика.

— Не откажусь, — расслабясь, согласился Диспетчер, — но учти, Евдокия Васильевна, долго задерживаться

не могу, служба, — пояснил он.

— Понимаем, не маленькие, — пропела старушка, обрадованно удаляясь на кухню, довольная, что гость не

отказался от ее угощения.

Оставшись с хозяином квартиры в зале, Диспетчер произнес:

— Мне бы хотелось от вас услышать мнение о Заславском Викторе Юрьевиче, чем он дышит, что из себя

представляет?

— В каком смысле? — не понял старик его интереса.

— Не пьет, не хулиганит, не бандит ли?