Politics Among Nations. The Struggle for Peace and Power - Hans Morgenthau

Ни одной из них не нужно опасаться сюрпризов от реальных или потенциальных союзников. Диспропорция сил между крупными и мелкими державами настолько велика, что мелкие державы не только утратили способность склонить чашу весов - они также потеряли ту свободу передвижения, которая в прежние времена позволяла им играть столь важную и зачастую решающую роль в балансе сил. То, что раньше относилось лишь к относительно небольшому числу государств, таких как некоторые латиноамериканские страны в их отношениях с США и Португалия в ее отношениях с Великобританией, теперь относится к большинству, если не ко всем: они находятся в орбите одного или другого из двух гигантов, чье политическое, военное и экономическое превосходство может удерживать их там даже против их воли.

Это полная противоположность эпохе постоянно меняющихся союзов и новых комбинаций, требующих постоянной бдительности, осмотрительности и осторожности, классическим примером которой является восемнадцатый век. Эта эпоха продолжалась в течение девятнадцатого века и первых трех десятилетий двадцатого. Даже во время Второй мировой войны она играла важную роль, по крайней мере, в отношении предполагаемых действий основных воюющих сторон.

Сегодня ни Соединенным Штатам, ни Советскому Союзу не нужно оглядываться через плечо, как это было во время Второй мировой войны, чтобы перебежка одного крупного союзника или присоединение одного к другой стороне не нарушили баланс сил. Они также больше не обязаны подстраивать свою политику под желания сомневающихся союзников и требовательных нейтралов. Никакие подобные страхи и соображения не должны сдерживать их амбиции и действия; они, как редко бывало раньше, являются хозяевами своей собственной политики и своей собственной судьбы. Граница между двумя лагерями четко проведена, а вес тех немногих, кто еще может переступить через забор, настолько мал, что практически ничтожен, или, как в случае с Китаем и Индией, является вопросом будущего развития, а не заботой правящих кругов. Больше нет нейтралов, которые в качестве честных брокеров могли бы смягчать международные конфликты и способствовать их мирному урегулированию или же, лавируя между двумя лагерями и угрожая присоединиться к одному или другому в зависимости от обстоятельств, возводить эффективные барьеры на пути стремления к власти.

В великом состязании между Францией и Габсбургами, вокруг которого развивалась современная государственная система (по крайней мере, до "дипломатической революции" 1756 года, когда Франция вступила в союз с Габсбургами против Пруссии), Великобритания могла играть контролирующую и сдерживающую роль балансира, поскольку была достаточно сильна по сравнению с двумя соперниками и их союзниками, чтобы сделать вероятной победу той стороны, к которой она присоединилась. Так было во время наполеоновских войн и на протяжении XIX и начала XX веков. Сегодня дружба Великобритании уже не имеет решающего значения. Ее роль "держателя" баланса подошла к концу, оставив современную государственную систему без тех преимуществ сдерживания и умиротворения, которые она давала этой системе в прежние времена. Даже во время Второй мировой войны нейтралитет Великобритании или ее союз с Германией и Японией, а не с Организацией Объединенных Наций, легко мог означать для последней разницу между победой и поражением. Сейчас, учитывая вероятные тенденции в технологии ведения войны и распределение сил между Соединенными Штатами и Советским Союзом, вполне может оказаться, что позиция Великобритании в вооруженном конфликте между этими двумя державами не окажет решающего влияния на конечный результат. На метафорическом языке баланса сил можно сказать, довольно смешно, но не без истины, что если на российских весах лежит гиря в семьдесят единиц, то на американских весах - в сто, из которых семьдесят - это собственная сила Соединенных Штатов, десять - Великобритании, а остальное - одних фактических и потенциальных союзников. Таким образом, даже если убрать британский вес с американских весов и поместить его на российские, более тяжелые гири все равно будут находиться на американских весах.

Из сказанного выше следует, что снижение относительной мощи Великобритании и, как следствие, ее неспособность сохранить ключевую позицию в балансе сил не является изолированным явлением, связанным исключительно с Великобританией. Он является следствием структурных изменений, которые влияют на формирование баланса сил во всех его проявлениях. Поэтому невозможно, чтобы привилегированное и доминирующее место, которое Великобритания занимала в течение столь длительного времени, было отвоевано другой нацией.

Несомненно, что по сравнению с тем, что было до этой тридцатилетней войны, лицо мира изменилось во всех отношениях. Треть века назад мы жили во вселенной, где шесть или восемь великих наций, очевидно равных по силе, каждая из которых путем различных и подзаконных соглашений объединяла с собой другие, сумели установить равновесие повсюду, где менее сильные были относительно гарантированы, где международное право было признано, поскольку нарушитель столкнулся бы с коалицией моральных или материальных интересов, и где, в конечном счете, стратегия, задуманная и подготовленная с учетом будущих конфликтов, предполагала только быстрое и ограниченное разрушение.

Но циклон прошел. Можно провести инвентаризацию. Если принять во внимание крах Германии и Японии и ослабление Европы, то Советская Россия и Соединенные Штаты теперь единолично занимают первое место. Создается впечатление, что судьба мира, которая в современную эпоху поочередно улыбалась Священной Римской империи, Испании, Франции, Великобритании и Германскому рейху, наделяя каждого по очереди своего рода преимущественным положением, теперь решила разделить свою благосклонность надвое. Из этого решения вытекает фактор разделения, который заменил собой баланс прежних времен.

Кто же сможет восстановить равновесие, если не старый мир, между двумя новыми? Старая Европа, которая на протяжении стольких веков была проводником вселенной, в состоянии создать в мире, который стремится разделиться на две части, необходимый элемент компенсации и понимания.

Нации древнего Запада имеют своими жизненно важными артериями Северное море, Средиземное море, Рейн; они географически расположены между двумя новыми массами. Решив сохранить независимость, которая может оказаться под угрозой в случае пожара, они физически и морально притягиваются друг к другу массивным ^ортом русских, а также свободным продвижением американцев. Обладая глобальной силой благодаря своим собственным ресурсам и ресурсам обширных территорий, которые связаны с ними судьбой, распространяя свое влияние и свою деятельность, каков будет их вес, если удастся объединить свою политику, несмотря на трудности, с которыми они сталкиваются на протяжении всей своей жизни.

Однако дело не только в слабости Франции по сравнению с Соединенными Штатами и Советским Союзом, которая лишает ее возможности выполнить эту задачу даже в большей степени, чем Великобританию.

Напротив, они глубоко вовлечены в них во всех трех отношениях. Ведь они одновременно являются полем боя и призом за победу в вооруженном противостоянии между Соединенными Штатами и Советским Союзом, они постоянно и жизненно заинтересованы в