Пустые глаза - Чарли Донли

он на секунду подумал о том, чтобы отправиться в лес и посмотреть, что случилось. Но это было плохое решение, которое подвергло бы риску их обоих. Другой вариант был еще хуже: бросить задание и уехать без нее.

Он не мог сделать ни того, ни другого, поэтому ждал. Ждал и снова ждал, пока, наконец, не различил в лесу силуэт. Жаклин бежала в таком бешеном темпе, как никогда раньше. Что-то пошло не так. Он переключил машину на задний ход и, как только она забралась на пассажирское сиденье, нажал на педаль газа и резко развернул машину на сто восемьдесят градусов так, что гравий фонтаном полетел из-под колес. Переключившись на переднюю передачу, он пулей выскочил с пустыря. Оказавшись на главной дороге и намотав некоторое расстояние от дома Квинланов, он включил фары и снизил скорость до разрешенной законом.

В этот момент он посмотрел на Жаклин и увидел, что она закрыла лицо руками в перчатках. Указательный палец правой руки торчал сквозь перчатку там, где латекс порвался.

– У тебя перчатка порвалась, – отметил он.

Она отняла ладони от лица и осмотрела правую руку.

– Ты могла оставить там отпечатки пальцев, – продолжил он.

Она покачала головой и закрыла глаза.

– Это не главная наша проблема.

Он притормозил у ее дома, и несколько минут они слушали рацию, по которой уже сообщили о стрельбе. Во время поездки она вкратце изложила события, произошедшие в доме Квинланов, и все время рассказа сосредоточенно смотрела на свою правую руку с оголенным указательным пальцем.

– Ты что-то трогала? – спросил он.

Он наблюдал за тем, как Жаклин мысленно прокручивает в голове произошедшее.

– Окно, – ответила она. – Я открыла окно в детской, чтобы посмотреть на улицу. И ручку входной двери, но это я могла сделать другой рукой.

Он смотрел, как она продолжала разглядывать голый палец, который выделялся на фоне остальных.

– Что нам делать? – спросила она.

– Сейчас мы ничего не можем сделать. Иди в дом. Постарайся уснуть. Я хочу уехать с дороги.

Она молча сидела на пассажирском сиденье.

– Девочка тебя видела? – спросил он.

– Не знаю. Не думаю. Окно в спальне было открыто, и ее там не было, – Жаклин сделала паузу, прежде чем посмотреть на него. – А мальчик… видел меня. У меня не было выбора.

Он кивнул.

– Я знаю. Иди в дом. Завтра поговорим. Сожги одежду. Сапоги, перчатки, все. Сделай это прямо сейчас.

Ничего не ответив, она открыла дверцу и вылезла из машины. Не произнеся ни слова, подошла к своей входной двери и скрылась внутри. Он поставил машину на передачу и поехал домой. Когда дверь гаража открылась, он заехал внутрь и несколько минут сидел в темноте, прокручивая в голове события ночи и задаваясь вопросом, что же именно произошло в доме у Квинланов. Жаклин была слишком потрясена, чтобы рассказать ему все как есть. Только то, что, застрелив Денниса и Хелен Квинланов, она убила и их тринадцатилетнего сына, когда тот открыл дверь спальни и напугал ее. Она не стала рассказывать о том, как все произошло. Она была слишком потрясена, чтобы можно было выудить из нее что-то еще кроме того, что их дочь сбежала и пропала.

После пары минут в темноте он вышел из автомобиля и зашел к себе домой. Там выключил свет и забрался в постель. Целый час он ворочался, не в силах заснуть. За все эти годы ничего подобного не случалось. Они были осторожны и дотошны. Наказывали только виновных, и никогда – невинных. Они с Жаклин боролись за невинных. Именно они вершили правосудие над настоящими подонками, то правосудие, которое американская система не могла обеспечить. Они всегда были защитниками невинных. До сегодняшней ночи.

На прикроватных часах было 3:35 утра. Наконец, после долгих колебаний, его веки опустились, и он погрузился в сон. Через двадцать пять минут зазвонил телефон и вывел его из неглубокой, беспокойной дремы. Когда он поднял телефон, чтобы посмотреть, кто звонит, в животе у него заныло.

– Алло? – произнес он осипшим голосом.

– Гарретт! – Донна испуганно шептала. – Это я. Приезжай в участок. Я знаю, что уже поздно, но приезжай прямо сейчас.

Гарретт Ланкастер не задавал вопросов. Его готовность посреди ночи примчаться в полицейский участок и помочь жене выглядела как геройство – поступок преданного мужа, готового на все, чтобы помочь супруге. На самом же деле его не интересовало, зачем жена вызвала его в полицейское управление, поскольку он знал, что в их маленьком городке произошло тройное убийство. То, что его жизнь вот-вот столкнется с жизнью Александры Квинлан, невозможно было предугадать. А то, что какая-то часть его сердца будет вечно кровоточить из-за судьбы этой девушки, он понял много позже.

Он поднялся с постели, собираясь принять душ и переодеться в костюм и галстук, но вместо этого решил просто надеть джинсы, натянуть на нечесаные волосы кепку «Вашингтон Визардс» и выйти за дверь.

Благодарности

Я искренне благодарен следующим людям:

Всем сотрудникам издательства «Кенсингтон», которые ежегодно поддерживают мои книги и проделывают столько закулисной работы, чтобы мои романы обрели успех. Особенно Джону Сконьямильо, который помогает мне исправить недочеты в историях, и Виде Энгстранд, которая с умом подходит к маркетингу, чтобы мои книги заметили.

Эми и Мэри – за то, что первыми читают, критикуют и подбадривают меня.

Детективу Рэю Питерсу – за то, что помог мне проверить факты о месте преступления и допросе в полиции.

Майклу Кмелару, адвокату и другу, – за то, что великодушно выделил время на прочтение чернового варианта романа и помог мне продраться через сцену в зале суда в самом начале. Вряд ли у меня получилось написать все в точности так, как ты советовал, но твои предложения помогли мне сделать эту сцену достаточно реалистичной.

Эрику Бессонни, доктору медицины, – за то, что ответил на мои вопросы о сукцинилхолине и необычайно воодушевился идеей сознательного паралича. Я, конечно, художественно обработал информацию об этом препарате, чтобы в сюжете все сошлось, но ты помог мне не выходить за рамки возможного.

Донне Копкаш за щедрое пожертвование в фонд «Миллион бабочек-махаонов» – великолепную благотворительную организацию, которая решает проблемы со здоровьем, которые появляются у детей в связи с тяжелой утратой, и предлагает поддержку детям, потерявшим родителей или братьев и сестер. В благодарность за твой добрый дар я назвал персонажа книги в твою честь.

И наконец, всем читателям – неважно, только открыли ли вы для себя мои романы или с жадностью проглатываете каждый из них, – спасибо за то, что