Цена власти - Илья Витальевич Карпов

Старик отвёл взгляд, нахмурил седые брови и вздохнул:

— Пусть мои парни тебе помогают, но от меня подмоги не жди. Знаю я, как оно бывает. Заберут всё «на нужды военные», оплату щедрую посулят, а в итоге шиш. Я так семь лет назад чудом не разорился — сперва приказ пришёл всё бросить и топать в город, а что останется сжечь. Я заартачился, они всё дерево и инструмент забрали. А потом пришёл Однорукий и вдобавок всех работников под копьё поставил. Никто не вернулся.

— Нынче всё будет иначе… — начал было Таринор, но осёкся. Ему было противно пытаться убедить кого-то в то, во что он сам не верил. — Во всяком случае, принцесса постарается.

— Все они так говорят, — махнул рукой старик, — но каждый врёт. Нет на войне ни хороших, ни плохих. А что до нас, простого люда, — тут всё в руках богов.

Закончив с этой мастерской, Таринор вздохнул с облегчением, однако темнокожий инженер вдруг окликнул Тиберия и что-то обеспокоенно ему сказал.

— Господин Волару пропустил одно место. Вот здесь, — Тиберий передал наёмнику карту.

— Чёрт, это ж к северу от Мучных ворот, прямо под стенами. Да нас же подстрелят!

Аэтиец передал слова наёмника, но инженер был непреклонен.

— Господин Волару говорит, — устало добавил Тиберий, — что преступно пренебрегать ресурсами такой крупной лесопилки.

— А раньше господин Волару об этом вспомнить не мог? — проворчал Таринор. — Ладно, чёрт с ним. Надеюсь, тамошний хозяин окажется более сговорчивым. У меня с утра маковой росинки во рту не было…

Нужное место, к счастью, оказалось дальше от городской стены, чем думал наёмник, но он всё равно то и дело вглядывался, не притаился ли кто между зубцами. Вряд ли с такого расстояния долетит стрела, но проверять мастерство гарнизонных арбалетчиков Таринору совсем не хотелось. Было бы до смешного глупо умереть в первый день осады.

Наёмник вгляделся в карту, где над точкой было наскоро нацарапано название.

— Келлер и сыновья? — задумчиво прочитал он. — Ригенцы что ли? Ну, этих убедить будет несложно.

Лесопилка стояла на берегу реки и заброшенной не выглядела. Огромное водяное колесо двигало не менее огромную пилу, вот только работы ей не нашлось: вместо дерева она пилила воздух. Дюжий мужик тащил бревно крюком, но завидев приближающихся незнакомцев, бросил его на землю и гаркнул куда-то назад:

— Фрида!

Вскоре из здания неподалёку появилась низкорослая крепко сложенная женщина с ладонями немногим меньше её собственного лица. Толстые светлые косы, лежавшие на пышной груди петлями, напоминали калачи, и у Таринора заурчало в животе.

— Ну, кто такие? — бесцеремонно прозвучало вместо приветствия. — Зачем пожаловали?

— Ты, стало быть, здесь за главного? — спросил наёмник. — Мне бы хозяина увидеть.

— Так ты с седла спрыгни и увидишь, — женщина упёрла кулаки в бока. — Я здесь хозяйка и лесопилки, и плотницкой.

— Вот значит как. А ты слыхала, что вокруг города осада?

— Как не слыхать? Война дело шумное.

— Нынче в предместьях мастерских немного. Вы, значит, тоже остаться решили?

— А что мне остаётся? Спалить мастерскую и спрятаться в городе? Так у меня за душой больше ничего и нету. Да и известно мне, как люди в осаде к гномам относятся. Едва голодуха прижмёт, первыми за ворота выставят.

Наёмник понял, что ему не показалось. Женщина-гном. Редко их можно встретить за пределами подгорных анклавов.

— Ну да ладно. Вам, стало быть, работники мои понадобились?

— И материалы, — робко добавил укутанный в плащ Тиберий.

— Будет вам и то, и другое, — женщина махнула рукой. — Но сперва надо дело одно прояснить. Меня звать Фрида Бреккенбак, назовись и ты, рыцарь. И скажи, кому служишь.

— Таринор. Сир Таринор Пепельный, если угодно. Служу лорду Таммарену, а здесь с войском, что ведёт принцесса Мерайя Одеринг, законная наследница престола.

— Пепельный значит? — прищурилась она. — А скажи-ка, сир Таринор, не затесался ли среди вашего войска огненный маг? Рыжий, и лицо в конопушках.

— Знаем такого, — недоверчиво ответил Таринор после недолгой паузы. — Игнатом звать.

Фрида Бреккенбак широко улыбнулась и похлопала кобылу по ноге.

— Ну погоди тогда, сир Пепельный. Тебя тут давно дожидаются.

* * *

Этой ночью Игнату снился Маркус. Юноша опасался, что после тех видений в хижине Энневен, где он «отпустил» учителя, тот перестанет являться ему во сне. Боялся, вдруг он вырвал тот кусок души, в котором горел тёплый огонёк любви к Маркусу. К счастью, это оказалось не так.

Во сне учитель встретил его на пороге своей комнаты на вершине башни в западном крыле Академии. Там по-прежнему царил тот самый уютный беспорядок, который запомнился Игнату, а на предложение устроить уборку Маркус ответил улыбкой и лукавым огоньком в зелёных глазах.

Тогда Игнат принялся с жаром говорить о том, что случилось после гибели Маркуса, а тот лишь молча слушал. Игнат рассказывал обо всём на свете, о Миране, Рие, военном походе и планах на будущее, а Маркус добродушно покачал головой, не сказав ни слова.

— А ещё… — сказал юноша, смутившись. — Ещё мне тебя очень не хватает. Меня терзала боль, я отпустил её, но теперь на её месте… будто чего-то ещё не хватает. Вроде спальни, где и окно есть, и тумбочка прикроватная… а самой кровати нет.

Маркус коротко усмехнулся этому неуклюжему сравнению.

— Иногда мне даже хочется, чтобы… — продолжал Игнат, — … чтобы это я погиб тогда, а ты остался жив. Или… Или даже…

Он запнулся и поднял взгляд на учителя.

— Мы ведь с тобой встретимся? Там, в самом конце?

Маркус крепко обнял его и негромко сказал:

— Смерть — вечность, жизнь — краткий миг. Не торопись умирать, торопись жить. Всему своё время, сынок.

Игнат проснулся со слезами на глазах. Он поспешил утереть их рукавом, пока никто не увидел, но оказалось, что это без надобности. Таринора не было, а храп Тогмура походил на рык дикого зверя, что заставлял дрожать тканевые станы палатки.

«Наверняка сир Пепельный снова отправился по важным рыцарским делам. Ну, а моё дело маленькое…» — подумав это, Игнат потянулся и с удовольствием осознал, что ему никуда не нужно торопиться. Маг выполз из палатки, деловито сунул в костёр пучок хвороста и поджёг его струйкой пламени из пальца.

На этот раз он