Куропаткин. Судьба оболганного генерала - Андрей Гургенович Шаваев

• достижения численного перевеса над противником путем количественного и качественного пополнения маньчжурской группировки резервами из России путем увеличения сухопутных сил до 450 тысяч человек;

• исходного сосредоточения основной группировки войск южнее Харбина на пятой, Сыпингайской оборонительной линии и последующего перехода в стратегическое наступление, имеющего целью разгром японских войск в Маньчжурии, на Квантунском полуосторове и как кульминации – проведения десантной операции и разгрома противника на Японских островах.

Первоначально Маньчжурская армия состояла из трех армейских корпусов, пехотной дивизии и частей Забайкальского казачьего войска. 12 февраля 1904 года в состав армии дополнительно включены три корпуса и две казачьи дивизии. В начале мая 1904 года по просьбе Куропаткина Маньчжурская армия усилена еще двумя армейскими корпусами. Тогда же командующему Маньчжурской армией передан в подчинение Заамурский округ пограничной стражи в полном составе.

Таким образом, к лету 1904 года в распоряжении командующего армией генерала Куропаткина оказалась группировка войск в составе восьми армейских корпусов, двух пехотных и одной казачьей дивизии.

Отметим, ни Южно-Уссурийский отряд, оборонявший Приморье, ни войска Квантунского укрепленного района и гарнизона крепости Порт-Артур, ни тем более Тихоокеанская эскадра Военно-морского флота с началом войны Куропаткину, как командующему армией, напрямую не подчинялись.

Полевой штаб

Начальником Полевого штаба Маньчжурской армии назначили первоклассного знатока театра предстоящих военных действий генерал-лейтенанта Владимира Викторовича Сахарова, послужной список которого полностью соответствовал хлопотной и ответственной должности военного аналитика и организатора: окончил кадетский корпус, Павловское военное училище и Академию генерального штаба; участник Русско-турецкой войны и военных действий в Китае в 1900–1901 годах; работал в штабе армии, возглавлял штабы дивизии, армейского корпуса, Отдельного Корпуса Пограничной Стражи, командовал полком, дивизией, армейским корпусом, войсками в Северной Маньчжурии, Заамурским округом пограничной стражи.

Главное – Сахаров прекрасно знал Маньчжурский театр военных действий, что заранее обеспечивало ему превосходство над противоборствующими штабами японских армий.

Генерал-квартирмейстером Маньчжурской армии по представлению Куропаткина утвержден генерал-майор Владимир Иванович Харкевич – выпускник Михайловского артиллерийского училища и Академии генерального штаба, где впоследствии преподавал; участник Русско-турецкой войны, видный ученый и теоретик, признанный и авторитетный исследователь истории Отечественной войны 1812 года.

Противник

Оперативный план японского Генерального штаба носил активный, наступательный характер и ставил конечной целью войны захват Кореи, Маньчжурии, российских Приамурского и Приморского краев, а также Сахалина.

Японское командование исходило из концепции превосходства своего военно-морского флота над русским, что давало возможность ведения крейсерской войны, воздействия на коммуникации противника и конечного разгрома русской Тихоокеанской эскадры для обеспечения беспрепятственной переброски войск с островов на материк. При этом силы сухопутной армии России на Дальнем Востоке японским генштабом оценивались как «недостаточные».

Основания для оптимистических выводов о возможностях своего флота у японцев имелись.

В 1896 году в Стране восходящего солнца принята десятилетняя судостроительная программа, в рамках которой на верфях США, Франции и Великобритании были построены 11 крейсеров, 11 эскадренных миноносцев и 4 эскадренных броненосца; в Аргентине закуплены 2 броненосных крейсера итальянской постройки. Получила развитие необходимая военно-морская инфраструктура в виде дополнительных военно-морских баз, портов, судоремонтных верфей и доков.

Сухопутная японская армия в начальный период войны состояла из 13 дивизий и 13 резервных бригад общей численностью 375 тысяч человек с артиллерийским парком в 1130 орудий.

В качестве основных недостатков японских вооруженных сил русскими военными аналитиками отмечались традиционно слабая кавалерия и ограниченность ее использования вне пехотных соединений, неудовлетворительное состояние артиллерии, что нашло свое подтверждение в ходе боевых действий в течение всего периода войны.

Визави Куропаткина в качестве главнокомандующего сухопутной армии в Маньчжурии с июня 1904 являлся шестидесятидвухлетний маршал Ивао Ояма, последовательно занимавший с 1880 года посты министра Сухопутной армии и начальника Генерального штаба. Именно по его инициативе и под прямым руководством разработан оперативный план войны с Россией, осуществлена постепенная, этапная подготовка армии к ведению боевых действий в Маньчжурии и на Ляодунском полуострове.

Ояма не был «кабинетным полководцем»: во время Японо-китайской войны 1894–1895 годов он командовал 2-й японской армией, дерзко высадившейся на китайском побережье и взявшей штурмом Люйшунь (Порт-Артур). Японские войска захватили огромные запасы военного снаряжения и боеприпасов, а в завершение устроили в городе четырехдневную резню, уничтожив около 2 тысяч пленных и мирных жителей, включая женщин и детей. Затем армия под его начальством пересекла Желтое море и овладела крепостью Вэйхайвэй.

Полководческие взгляды поклонника школы германского генерального штаба японского маршала Оямы сформировались под воздействием его стажировки в прусской армии во время Франко-прусской войны 1870–1871 годов.

По инициативе Оямы для императорской армии Японии принята модель построения армии немецкой и организовано плотное японо-германское военное сотрудничество: в 1884 году глава германского генштаба генерал-фельдмаршал Мольтке направляет в Токио профессора Прусской военной академии майора Якоба Меккеля, который на протяжении трех лет в качестве преподавателя Военной академии и советника при Генеральном штабе активно занимался «перешивкой» японских сухопутных вооруженных сил по германскому образцу. Меккель внес и способствовал реализации многочисленных предложений по реорганизации организационно-штатной и командно-штабной структуры пехоты, артиллерии и инженерных войск, повышению их мобильности и мобилизационной готовности, улучшению боевой подготовки войск, развитию военно-транспортной инфраструктуры страны.

Неудивительно, что характерный почерк Оямы при ведении наступательных операций отличался той особенностью, когда всячески избегались лобовые, фронтальные действия и отдавалось предпочтение концентрическим фланговым ударам с последующим выходом в тыл неприятеля с целью охвата и окружения статичных позиционных группировок противника.

На войне это бывает нечасто, но оба главнокомандующих противостоящими сухопутными армиями – и русский, и японский – имели факт личного знакомства и общения, когда в июне 1903 года были представлены друг другу в ходе официального визита военного министра России в Японию. В «японских» дневниках Куропаткин так охарактеризует своего будущего противника: «Начальник Главного штаба маршал маркиз Ояма. Старый, обрюзглый. Похож на скопца. Старого направления».

Во время пребывания в Японии Куропаткин познакомился и с другими генералами – будущими противниками и командующими армиями в грядущей войне, среди них – Ямагата, Кодама, Фукишима, Нодзу, Хасегава, Мурата.

Оперативная пауза

С февраля по середину апреля 1904 года на сухопутном театре военных действий стояло относительное затишье, изредка прерываемое лихими кавалерийскими рейдами на корейскую территорию Забайкальской казачьей бригады под командованием генерала Павла Ивановича Мищенко.

Главные силы русской армии в количестве 80 тысяч человек и 210 артиллерийских орудий основательно обустроились вдоль линии Южно-Маньчжурской железной дороги между Мукденом и Ляояном.

В 200 километрах восточнее от основной группировки, на китайско-корейской границе в районе реки Ялу, дислоцировался оперативно-стратегический авангард в составе двух пехотных и усиленной кавалерийской дивизии, сведенных в