Звезда Давида - Константин Юрьевич Волошин

уже второй год обещают. А вы что подумали, глупые?

– Ой! Темнишь ты, Егорка! Тебя не поймёшь! Вон твоя бежит, встречай!

– Егорушка, как же так?! – ревела Фря, не утирая слезы. – Где тебя носило?

– Да я пораньше за работу взялся. Чего тебя дожидаться. А ты что подумала?

– Тимошка меня так напугал, что я подумала, что тебя убили! Вся деревня так считает! А ты на крыше сидишь! Я и поесть тебе не успела собрать. Слазь, идём к столу. Всё остыло уж! Вот дурачок несчастный! – И радостная улыбка осветила её лицо.

Женщина так умильно смотрела на Егора, что у того опять дрогнуло сердце. Даже успел подумать: «Чёрт, как она меня любит! И как это здорово!» И он кубарем скатился на землю, даже упал, торопясь к своей супруге. Вскочил, стал обнимать и целовать её при народе. Она отбивалась, шутливо колотя его ладошками. Ей было радостно и страшно, что народ увидит её в таком стыдном положении.

А Егор вдруг схватил жену на руки и закружил в порыве нахлынувшего счастья. Стоящие поблизости тоже радостно завопили, заплескали руками и всей гурьбой пошли к халупе Егора. Навстречу бежал Тимошка и весело орал что-то неразборчивое.

После плотного не то завтрака, не то обеда Егор разомлел и стал рассказывать о своих приключениях, предупредив строго:

– Об этом никому ни слова. Запомните и зарубите себе на носу. Тимошка!

– А что я? Могила, Егор! Мужчина всё ж.

– Скоро поедем опять в Солдайю. Надо проверить, не обдурил ли меня тот нехристь. Скорей всего, обдурил, но глянуть стоит.

– И меня можно взять? – тут же встрепенулся Тимошка.

– А чего ж! Обязательно! Хочу вам подарки купить. Хотя Фроське можно прямо сейчас вручить. Как ты, моя супруга любезная?

Супруга от таких слов покраснела до ушей и опустила голову. Слова не вымолвила, но и так было ясно, что восторг перекрыл горло и не давал ответить. Егор наклонился и поцеловал её в губы. Краска залила её шею, а Тимошка завизжал от восторга и зависти. Сам он уже засматривался на молодых девок, но куда ему без родительского благословения.

– Егорушка, побудь дома, не иди на работу, – взмолилась Фря, и парень легко понял, чего ей хотелось. Потрепал по подбородку, глянул на Тимошку и сурово кивнул на дверь халупы.

– Беги, сообщи своим. Пусть порадуются, что их беспутный родственник не сник.

– Беги, беги! – подала свой голос Фря и опять покраснела.

Тимошка понимающе скривил губы и, лукаво усмехаясь, помчался из комнатки.

– Теперь можно и заняться чем-то куда более приятным, чем пустая болтовня, – улыбнулся Егор и легко поднял затяжелевшую жену.

Та умоляюще прошептала:

– Только осторожней, любимый! Рожать ведь скоро.

– Ещё почти три месяца. Но я постараюсь…

Они долго занимались любовью, а Фря лишь шептала с усилием:

– Милый мой, хоть бы дверь припереть изнутри. Вдруг кто заглянет.

– Пусть оближутся! – хохотнул Егор, но требование жены выполнил.

– Ты знаешь, как я испугалась, когда тебя не оказалось дома. И на стройке была на рассвете. Так нельзя пугать бедную бабу на сносях. Мало ли что может со мной случиться. Больше так не делай.

– Так всё уже закончилось, – уговаривал Егор жену. – Вот встану и исполню обещание, данное тебе недавно.

– Какое обещание? – удивилась Фря, но Егор понял, что это игра и засмеялся.

Встал, голым пошёл в чулан и скоро вернулся с кисетом на шнурке. Высыпал содержимое на одеяло, предложил торжественно:

– Выбирай любое, Фроська! Мне не жалко для тебя.

– Боже! – только и смогла прошептать женщина. Глаза её разбежались, и сразу сделать выбор она не смогла. – Это ведь так дорого, Егорушка! Сколько денег всё это стоит! Мне страшно.

– Не говори глупости! – И Егор снова стал целовать её. – Бери смело. Ведь мы самые близкие друг другу люди на земле. От нас пойдёт наш род. А это самое главное для человека.

– Всё уже рассыпалось! – В голосе слышались слёзы и радость.

– Собирай и выбирай, а то спрячу снова. Тогда долго не увидишь.

Она быстро всё подобрала и, недолго думая, показала крестик на цепочке.

– Это можно? Он такой тонкий и нежный! Он золотой?

– Наверное. Я не разбираюсь в украшениях.

– Это не украшение, это же крестик!

– Какая разница! Бери и носи. Бабы от зависти взбесятся.

– И то правда. Может, не стоит? Лучше выбрать что попроще?

– Выбери, коль охота. А крестик всё ж носи постоянно. Он мало будет виден.

Закончив крыть крышу, Егор сообщил, что остальное будет доделывать после возвращения из города.

– Иди к своим и скажи Тимошке, что послезавтра выезжаем в город. Пусть собирается. Обещал ему подарок купить.

– А можно сестрёнку взять с собой? Она так этого хотела!

– Мороки не будет с нею?

– Ей тринадцать лет, какая морока? Большая уже. Скоро жениха можно начинать искать, а ты – морока!

– Ладно, бери, но отпустят ли её твои?

– Я скажу, что ты просишь и обещаешь купить подарок. Скоро ведь праздник.

– Ты становишься хитрющей! – усмехнулся Егор и согласился.

Эпилог

Весна заканчивалась. Всё в горах благоухало и дышало жизнью. Пчёлы роились, собирая нектар с каждого цветка. Птицы изощрялись в пении, и было радостно всё это созерцать. В душу забиралось блаженное чувство жизни и радости.

В городе Егор оставил телегу на постоялом дворе, и они всё вместе пошли искать еврея Исаака. Замок консула Солдайи уже заканчивали, и знамя Генуи трепыхалось на морском ветру. Оно гордо реяло, предрекая долгое благоденствие колонии во благо великой Генуи и её республики.

Еврея нашли довольно скоро. То был пожилой человек, лет за пятьдесят, его неопрятная борода прикрывала засаленный ворот чёрной одежды, похожей на сутану падре из ближайшего храма.

– Твоё имя Исаак? – спросил Егор, наклоняясь к прилавку в тесной лавке, пропитанной потом и пылью.

– Он самый, мессер, – учтиво ответил ростовщик. – Чего изволите?

– Мне поручено от имени синьоров Магомета и Абдурахмана получить у вас некую сумму денег. Аллах Акбар!

– Говорите тише, мессер! – испуганно пролепетал еврей. – Сколько вам причитается, мессер?

Егор растерялся. Он понятия не имел о той сумме, что лежала у Исаака. А тот тоже с напряжением смотрел в лицо клиенту и ждал.

– Дело в том, любезный, что ваши клиенты Магомет и Абдурахман заявили, что не могут назвать точную сумму по причине незнания процента с суммы.

– Но первоначальный взнос они должны были вам сказать, мессер. Без этого я вам ничего не смогу выдать, синьор. Простите.

После некоторого молчания Егор заметил заговорщически:

– Не забывайте, что то были ваши