Дети Антарктиды. Лед и волны - Даниил Корнаков

Рехнешься ненароком… — Он обернулся к вошедшему к ним исландцу: — Да и хозяин этих вещичек не против, если я их позаимствовал на время.

— А ты его спрашивал?

— Нет. Я просто знаю, что он не против, — хитро подмигнул ему здоровяк и ударил ладонью по прикладу своей винтовки, которую теперь всегда носил с собой еще с момента перестрелки на полуострове.

Лейгур прочистил горло, поднеся перевязанную ладонь ко рту, и попросил минуточку внимания:

— Запомните главное: без паники. Если мерзляк и объявится, все, что от вас требуется, — это сидеть ниже воды тише травы… Вроде у вас так говорят, да?

Вадим Георгиевич поспешил его поправить.

— Наоборот: ниже травы, тише воды.

— Одним словом, не шумите, и тогда мы спокойно минуем этот участок океана, — пропустив мимо ушей слова старика, продолжил исландец. — Поверьте мне, я не первый раз проплываю здесь.

Пояснив короткий инструктаж, Лейгур устроился на самой дальней и близкой ко входу койке.

— Все забываю спросить, что у тебя с рукой? — поинтересовался сержант.

— Пустяки. Порезался, когда ковырялся в аккумуляторе, — ответил тот.

Взгляд Лейгура на мгновение встретился со взглядом Матвея, и второй, заметив таинственный блеск в его глазах, вдруг понял: исландец знает, что я видел его странное поведение этой ночью.

Лучше глядеть за ним в оба.

В полдень все собрались за общим столом к обеду.

Матвею кусок в горло не лез и, как оказалось, не ему одному: все лениво перебирали между пальцами вяленые куски мяса и бросали настороженные взгляды к потолку.

Напряженное молчание разбавляли металлический скрип, раздающийся из нутра траулера, и отдаленный гул машинного отделения. Снаружи ярко горело солнце, светлые лучи которого просачивались через парочку иллюминаторов, подсвечивая скромный обеденный стол.

— Эй, Матюш, — нарушил напряженную тишину Йован. — У тебя те игральные карты с собой?

Матвей кивнул и указал на ящик тумбочки.

Здоровяк в предвкушении потер руки.

— Отлично! Ай да в Дурака, а? Время хоть убьем.

Собиратель с безразличием пожал плечами.

— Можно.

— Отлично. Так, кто с нами? Арина, ай да к нам, надерем задницы этим прогрессистам. — Он подмигнул девушке.

Уткнувшаяся в книгу Арина покачала головой:

— Без меня.

— Ну как хочешь.

— Пфф… — отозвался Тихон, прежде хранивший молчание с самого начала их вынужденного заточения. Мальчишка даже театрально закатил глаза.

— Чего это ты там фыркаешь? — спросил Йован.

— Дурак… Скука смертная, — деловитым тоном произнес пацан. — Ты бы еще Пасьянс предложил разложить.

— А что не так с Пасьянсом? — подал голос Вадим Георгиевич, лежавший неподалеку.

— Да все не так, уснуть можно за такими играми, азарта никакого. Вот то ли дело покер или на худой конец блек-джек…

Глаза у мальчишки загорелись.

— Чего-чего? — переспросил Йован. — Никогда о таких не слышал.

Тихон обратился к Матвею:

— Покажешь карты?

Собирателю усмехнулся, но из любопытства достал карты и передал их Тихону. Неожиданно мальчишка взял колоду и быстро стал пересчитывать карты. Однако даже это простое действие превратилось в настоящее зрелище. Его пальцы деликатно касались каждой карты, вытаскивая её из колоды и медленно перекладывая в другую стопку. Это не просто механический процесс, это был целый ритуал.

Каждая карта казалась важной, как будто Тихон прочитывал её историю перед тем, как переложить. И, когда он дошёл до последней карты, парень на мгновение задержал ее в воздухе, словно давая ей возможность проститься с остальными, перед тем как присоединиться к новообразованной стопке.

— Пойдет.

Затем, поймав на своих руках ошарашенные взгляды команды — даже Арина не упустила этого зрелища, отложив томик Достоевского в сторону, — он продолжил свое небольшое представление. Разделил колоду на две части и, прижав их к столу обеими руками за торцы, большим пальцем стал слистывать их со стороны угла. В кубрике раздался приятный шорох пластика.

— Ну шкет… — не подобрав слов, с ухмылкой отозвался Йован, зачарованно наблюдая за колодой. — Где ты такому научился?

— Там, где научился, уже не учат, — ответил он, положив карты на стол.

— Вот опять ты дерзишь… — вмешался Матвей.

— Играть-то будем? — быстро проговорил Тихон, и руки его снова потянулись к колоде.

— Ну выкладывай, как хоть играть в этот твой, как его там, покер? — с неподдельным любопытством произнес Йован.

— Только нам понадобятся фишки. Без фишек поиграть не выйдет. — Мальчишка принял задумчивый вид. — Точно! Это сойдет…

Он резко встал со стула и направился к выходу из кубрика, но сержант поднялся с места и перегородил ему выход:

— Куда это ты собрался?

Тихон отошел на шаг назад, и в его глазах промелькнул страх: Миша был единственным человеком на борту, которого он искренне боялся и перед которым не осмеливался дерзить — особенно после того инцидента, когда Миша выстрелил ему под ноги.

— На склад. Вроде ж можно, — пробормотал он.

— Пусти его, Миш, — вмешался Вадим Георгиевич. — Не сбежит же он от нас в самом деле.

Сержант еще несколько секунд испепелял парня взглядом, но все же послушался начальника и нехотя отступил, позволив парню пройти.

— Пацан, — окликнул его исландец.

Мальчишка обернулся.

— Без этого внутрь не зайдешь. — Он бросил ему громоздкий ключ от трюма, который тот ловко поймал.

— Спасибо, — пробормотал подросток и пулей вылетел в коридор.

Через несколько минут он вернулся в кубрик с металлической коробочкой, доверху наполненной пуговицами разных цветов и размеров, предназначенными для продажи.

— Умно, — подметил с ухмылкой исландец, обратившись к парню.

Тихон протянул ему ключ, но сержант успел перехватить его, выдернув из ладони.

— Побудет у меня, — твердо ответил он, положив его в передний карман.

Скользнув по сержанту испуганным и одновременно ненавистным взглядом, Тихон вернулся к столу и вывалил из коробки горсть пуговиц.

— Вот и фишки, — довольно произнес он.

— О, у меня как раз одна оторвалась на куртке. — Йован стал копаться в кучке и, выудив одну красного цвета, обратился к Лейгуру: — Пол ватта за такую? Идет?

— Бери задаром, я сегодня щедрый, — спокойно ответил капитан.

Здоровяк хихикнул и положил понравившуюся ему пуговицу в карман.

— А нитки у тебя есть? Зашить-то хоть.

— Мне правила объяснять или нет⁈ — уже не выдержав, громко произнес пацан.

— Да не кипишуй ты