И аз воздам - Надежда Попова

— История старая, — неохотно отозвался Курт. — Мы с ним старые приятели… Конгрегация когда-то подобрала меня на улице в одиннадцатилетнем возрасте; а точнее — забрала из тюрьмы, где я дожидался повешения за двойное убийство. Когда-то я, осиротев, примкнул к шайке подростков, живущих в заброшенных кварталах Кельна, и попался на очередном ограблении. Спустя много лет мы с тем парнем оказали друг другу пару услуг: он по старой дружбе сообщил сведения, каковые помогли мне в одном из расследований, а я вытащил его из-за решетки, когда его подставили, обвинив в убийстве. Он парень умный, рассудительный, и не будь он тем, кем был… Словом, тогда я сказал ему, что не с его мозгами вечно сидеть серой мышью в углу. Он моего совета послушался — и вот теперь…

— Так значит, это не везение, — заметила Нессель наставительно. — Если б не ты — он не стал бы «главой преступной гильдии», а так и остался бы просто одним из кельнских воришек, или грабителей, или кем он там был… А вообще, если б не ты, его казнили бы тогда. И никто не смог бы тебе помочь здесь, никто не свел бы тебя с бамбергскими ворами, от которых ты теперь узнал то, что узнал. Если бы ты когда-то не помог ему, не спас от казни — он не стал бы тебе помогать. Посему ты неправ: это именно твоя заслуга, просто то, что ты сделал давным-давно, отозвалось именно сейчас. Что еще ты сказал — что тебе повезло с этими охотниками? А их ты откуда знаешь? Старший говорил, что вы с ним «плечом к плечу сражались с тварями»…

— Шесть лет назад, — пояснил он. — Это было шесть лет назад. История это долгая… Чтобы коротко — дело было так: была зима, метель, я направлялся к очередному месту службы и застрял в придорожном трактире вместе с Яном и еще кучкой путников. Тот трактир осадила стая ликантропов, от которых нам пришлось отбиваться несколько ночей… Это, к слову, его работу ты назвала делом рук, растущих не из того места, — натужно усмехнулся Курт, коснувшись рубца над правым глазом. — Такие события, как ни крути, сближают даже совершенно чужих друг другу людей, а у нас с Яном все же есть кое-что общее: мы делаем одно дело. Тогда мы разошлись, будучи обязанными друг другу жизнью не по одному разу, и потеряли уже счет тому, кто, что и кому из нас должен.

— Вот видишь, — заметила Нессель наставительно. — И здесь никаких случайностей. Он делится с тобою всем, что удается узнать, потому что ты заслужил его доверие, потому что он тоже думает, что вы на одной стороне, из одного теста. А думает он так тоже не по какому-то счастливому обороту случая, а именно что по твоим заслугам: выходит, тогда, в том трактире, ты себя показал наилучшим образом, зацепил его за душу… Когда ты говорил с Яном, ты укорял его за то, что он сам и прочие охотники не желают делиться с вами своими секретами; а почему ты тогда не арестовал его за это, не запугал, не заставил рассказать все, что знает? Ты же умеешь.

— Потому что знает он недостаточно много. А выйдя на охотников высшего звена — мы понемногу, со скрипом, но все же узнаём все больше и больше.

— А мне кажется — ты не сделал этого потому, что это низко, — все так же тихо возразила Нессель. — Ты только что сказал: «такие события сближают даже чужих людей»; я видела, как ты говорил с Яном, и я знаю, что тогда тебе попросту совесть не позволила поступить с ним подобным образом. А поступил бы так — и просто некому было бы приехать в Бамберг, не нашел бы никто эту свидетельницу, не поговорил с нею, и ты не узнал бы ничего… И снова выходит, что это не удача, снова лишь отозвалось в будущем то, что ты совершил когда-то в прошлом. И вся твоя слава — Курт, нельзя создать сказку из ничего. Ты сказал — молва преувеличивает… Но стало быть, хотя бы есть что преувеличивать, правда же? Не бывает так, чтобы одно только везение, одна только удача сотворили легенду. А вот Господне участие в твоей жизни — оно и вправду есть. Господь внушает тебе верные помыслы, а ты слушаешь Его, делаешь верный выбор и следуешь по Его пути. И пока это так — Он будет оберегать тебя от проклятий и зла.

— Не уверен, что все мои помыслы внушены именно Им, — сумрачно произнес Курт. — И думаю, ты забрала бы назад все свои слова, если б провела подле меня год-другой и увидела то, что до сих пор, к твоему счастью, видеть не доводилось… Положим, — продолжил он, не дав ведьме возразить, — ты права. Положим, все происходящее — это невероятная мешанина из моих прошлых деяний и их последствий, каких-то моих собственных умений и благоволения Господня. Ты говоришь, что оно есть, это благоволение, и я даже могу поверить: до сих пор ты не давала повода заподозрить тебя ни во лжи, ни в ошибках, когда дело касалось таких вот высоких материй. Здесь ты и впрямь expertus. Тогда скажи: что будет, если эта самая «сила, которой я угоден» вдруг отвернется от меня? И можешь ли ты сейчас узнать, почувствовать, а не отвернулась ли, в самом деле? Быть может, вот так он и выглядит — Молот Ведьм, легенда Конгрегации, без своего обыкновенного везения и помощи свыше? Быть может, вот оно — это проклятье, которое столько лет ждало своего часа? Вокруг меня погибают близкие и чужие, все валится из рук, рассудок притупляется — и я не принимаю нужного решения, а вместо счастливых совпадений, как было прежде — череда неудач?

— Ты, — медленно произнесла Нессель, — полагаешь, что женщина, которую ты…

— …предал и убил.

— Обманул, — с усилием выговорила ведьма, — и которой причинил боль… думаешь, что такая женщина прокляла бы тебя вот так? Служебными неудачами? А мне-то казалось, женщин ты знаешь куда лучше меня…

— Она знала, что служба для меня — это всё, что вне ее я себя не мыслю; вне службы меня попросту не существует. И…

— Нет, — вздохнула Нессель, коротко качнув головой. — И все же — это не оно. От ее проклятья ты все еще закрыт и огражден… Дело не в нем.

— Но при том мне адски не везет, и если в этом нет руки Бога — стало быть, это рука человека, потому что в такую гору совпадений я не верю. Я хотел поговорить с девчонкой — и ее случайно убили в ту же ночь. Я мог бы поговорить со вторым свидетелем дела судьи Юниуса — но он случайно споткнулся, упал с мостика и утонул. Кристиан Хальс хотел сообщить мне нечто важное, что могло бы подвинуть мое расследование вперед — и его случайно убило молнией.

— Но как? Всему есть свидетели. Смерти этого несчастного инквизитора свидетелем был ты сам; или ты вправду думаешь, что в Бамберге есть некто, обладающий такой силой?

— Такое возможно, — пожал плечами Курт и, вздохнув, сам себе возразил: — Теоретически. Но выходит, что тот же малефик может спихнуть человека с моста в воду на глазах у всех — и его не заметят. И он же может подбить человека на убийство — и об этом не узнает никто, даже сам убийца. Либо это невероятно одаренный маг, который непонятно что делает в этом городке, либо целая тайная группа… И то, и другое кажется мне немыслимым.