Исторические очерки состояния Византийско–восточной церкви от конца XI до середины XV века От начала Крестовых походов до падения Константинополя в 1453 г. - Алексей Лебедев

Больше, чем Зигавином и Никитой Хониатом, написано было полемико–догматических сочинений Николаем, епископом Метонским. Зигавин и Никита с чрезмерной любовью углубляются в прошедшее, древность. Николай же, хотя и прекрасно знаком с древнецерковной литературой, не увлекается ей до забвения о нуждах и потребностях новейшего, своего, времени. Он пишет для пользы, назидания и поучения своих современников, говорит с ними языком сильным, живым, ясным. Это, а равно сила его богословской мысли делают значение Николая в истории Греческой церкви большим. И однако же, нельзя сказать, чтобы Николай как следует был изучен в науке. До сих пор еще не определено точно место этого богослова в ряду лучших представителей церковной мысли последних веков Византийской империи. Для разъяснения этого вопроса много сделал в недавнее время немецкий ученый Дрэзеке.[1012] Одно из затруднений при изучении Николая Метонского составляет то, что произведения Николая не собраны в каком‑нибудь издании, а разбросаны по разным собраниям. Собрать все сочинения Николая редко кому удается: нужны особые усилия, чтобы достигнуть этой цели. Надобно иметь под руками по меньшей мере шесть различных изданий, в которых напечатаны сочинения Николая, изданий, из которых иные очень редки, другие малоизвестны. Даже на Западе специалисты–византинисты пишут о Николае, не зная всех уже изданных сочинений епископа Метонского.[1013]

В своем месте мы уже имели случай сказать, что Николай не имеет биографии, из его жизни мы почти ничего не знаем. Его биографию, притом очень большую, составляют его многочисленные сочинения.

Переходим к обозрению полемико–догматических трудов Николая Метонского, к каковому классу относятся почти все богословские произведения Николая. Разумеется, мы будем иметь в виду лишь те сочинения этого автора, которые перестали быть достоянием архивов и напечатаны. Все сочинения Николая, как мы сказали, отвечают живым потребностям современности. Они имеют в виду врагов веры наличных и против них обращают свою речь. Это весьма важная черта в сочинениях рассматриваемого писателя. Но нужно сознаться, не всегда точно и ясно можно судить, против кого именно направляется то или другое сочинение, по какому случаю оно написано, хотя несомненно, что оно написано ради расущной потребности. Поэтому мы прежде всего и скажем о таких догматико–полемических произведениях Николая, которые хотя и направляются против врагов и совопросников, но такого рода врагов й совопросников, которые не могут быть точно указаны в истории: кто они были и к каким целям стремились.

Самое большое и самое капитальное сочинение Николая носит заглавие «Опровержение богословского наставления Прокла, платонического философа, чтобы читающие не увлеклись кажущейся основательностью его (наставления) и не соблазнялись в рассуждении истинной веры».[1014] В сочинении находим как опровержение философских положений Прокла, языческого философа V в., так Я раскрытие положительных истин веры христианской. Из сочинения, притом, открывается, что оно написано против современных христиан, увлеченных языческим мудрецом, но кто эти были современники, много ли их было, в чем заключалось их увлечение, Как они заявляли о своем увлечении, устно или письменно — все Допросы, на которые дать определенный ответ трудно. Лучшую характеристику этого сочинения Николая дает Ульманн. Он говорил: «У Николая нет недостатка в остроумных и для его времени выразительных мыслях. Церковные воззрения для него — единственное мерило и лучшее выражение истины. Однако же его философия представляет собой нечто более живое, чем философия его современников, и в особенности ему нужно ставить в заслугу то, что основания догматов он ищет в самом Писании. Главными вождями при изучении догматов Николай выбирает Григория Богослова и Дионисия Ареопагита. В раскрытии учения о Божестве он берет их в образцы. Однако же по сравнению с Ареопагитом, он отличается ясностью, простотой и определенностью. Вообще у нeгo изложение находится в соответствии с подлежащими его рассмотрению предметами, только, несмотря на его старания, он не чужд повторений».[1015] Как еще недостаточно изучено замечательнейшее произведение XII в. «Опровержение богословного наставления Прокла…», это видно из тех разногласий, какие до последнего времени слышались относительно даты происхождения указанного произведения. Первый (впрочем, и единственный) издатель Нйколаева произведения — Фемель — приводит мнение одного УЧеного XVII в., который думал, что оно написано после Флорентийского собора, т. е. в XV в. Правда, он с этим мнением не Оглашается, но зато и сам не устанавливает точной даты. Другой ученый — Николаи (Nicolai) — предполагал, что оно написано в девяностых годах XII в. Новейший исследователь Николаевых произведений Дрэзеке полагает, что оно написано в 30–х гг. того же XII в. Хотя в самом сочинении Николая нельзя найти определенного указания на время появления «опровержения», но тем не менее дата Дрэзеке заслуживает предпочтения.[1016]

По характеру и цели с «Опровержением» сходно другое сочинение Николая под заглавием «Богословские вопросы и ответы».[1017] Но к сожалению, часть этого сочинения представляет буквальное заимствование из одного сочинения палестинского писателя VII в. — пресвитера Феодора.

К классу догматико–полемических сочинений Николая, относительно которых трудно определить, против кого именно они направляются, можно отнести небольшое произведение его под заглавием «Великому доместику», вопрошавшему касательно Св. Духа: «В каком смысле говорится, что Дух Св. существенно (ούσιωδώς) вселился и обитал в апостолах, и если Он точно таким лее образом обитал и во Христе, то почему и апостолы не называются Христами? А если не так (обитал в апостолах, как во Христе), то В чем различие»?»[1018] Ясно, что речь обращена к недоумевающему, go вследствие чего возникло недоумение? Есть ли оно результат совопросничества или скепсиса — решить трудно. В таком же роде встречаем у Николая и еще несколько сочинений. Вот заглавия их: 1) «Вопрошающему, есть ли предел (6ρος) жизни и смерти, и если есть, то как же Бог не есть виновник зла?». Из самого Николаева трактата видно, что этому богослову кем‑то представлено было письменное рассуждение, в котором неизвестный современник, рассматривая понятие о свободе воли человеческой, усматривает в этом как бы ограничение Божества и т. д. Не остается сомнения, что современник имел злой умысел поставить в затруднение богослова XII века; такой умысел мог рождаться преимущественно в уме скептическом. Но кто этот скептик? Один ли он был или таких было немало — остается неясным. 2) «Слово второе, докаливающее ту же мысль (т. е. исследующее тот же вопрос) на «сновании свидетельств Св. Писания и обличающее приверженца беспредельности (άοριστίας) в том, что он нехорошо пользуется некоторыми из них». Сторонник «беспредельности» утверждал, что еудьба людей и скотов одинакова. 3) «Слово третье, обличающее велепость предположения о беспредельности через сведение его к Невозможности» (т. е. дающего невозможные выводы).[1019]) Другие догматико–полемические сочинения Николая направлены против определенных лжеучений, о которых или ясно говорят самые сочинения, или же они дают право догадываться об этом.[1020] Здесь мы прежде упомянем о таком сочинении Николая, которое раньше других было издано и довольно долго оставалось единственным напечатанным его сочинением. Оно озаглавливается так: «О теле и крови Христовой, против тех, которые сомневаются: оссвященный (евхаристический) хлеб и вино суть ли тело и кровь Господни?».[1021] Сочинение это по своему происхождению может быть относимо к 40–м годам XII века и направляется, по всей вероятности против богомилов, как известно, совершенно отвергавших и пресу! ществление даров, и даже самую нужду причащения.[1022] Случаем, побудившим выступить на борьбу против богомилов, можно считать следующее: в 40–х годах патриарх Константинопольский Михаил осудил на соборе одного ярого богомила, Нифонта, но следующий Константинопольский патриарх Косьма не только снял осуждение с Нифонта, но и сделался его искренним другом. Само собой понятно, что история патриаршего распоряжения Косьмы должна была заставить богомилов высоко поднять голову, к ущербу для православных. При таких‑то обстоятельствах Николай и написал сочинение «О теле и крови Христовых».[1023]

Догматико–полемическая литературная деятельность Николая достигает особенно сильного развития по поводу весьма шумного византийского богословского спора при императоре Мануиле Комнине по вопросу: «Принес ли Христос жертву за человечество только Богу–Отцу и Святому Духу или же вместе с тем и Самому Себе?» Епископ Метонский написал много сочинений по этому вопросу, защищая мнение, выраженное на византийских соборах того времени. Таких сочинений сохранилось до нас четыре. Более важное из них имеет такое заглавие: «Возражение на сочинение Сотириха, избранного в Антиохийского патриарха, о словах: «Ты еси приносяй и приносимый и приемлемый'1».[1024] Слова эти, как известно, читаются в одной молитве Василия Великого на литургии. Сотирих же был одним из наиболее образованных и решительных защитником мнения, что жертва Христова была принесена БогуОтцу, но не Сыну. Вероятно, вслед за «Возражением» Николай написал другое сочинение, посвященное тому же спорному вопросу и озаглавленное «Дополнение (τά λείποντα) о божественной литургии и о том, почему Христос называется: приносящий и приносимый, и приемлемый и раздаваемый» (в Евхаристии).[1025] Сочинение это назначено было для императора Мануила, столь заинтересованного вышеуказанным богословским спором. Тому же императору и по тому же поводу Николай посвящает еще сочинение «Против лжеучения говорящих, что спасительная жертва за нас приносится не Триипостасному Божеству, но одному Отцу» (и пр. — заглавие длинное).[1026] Сочинение это, впрочем, представляет немного нового по сравнению с трудом того же Николая под заглавием «Возражение да сочинение Сотириха…» Автор в своем новом произведении повторяет часть рассуждений, нередко буквально заключавшихся в сейчас упомянутом его сочинении.[1027] К этой же серии произведений, вызванных указанным спором, как нам кажется, следует относить и еще четвертое сочинение Николая, под заглавием «К соблазняющимся апостольским речением: «когда же все покорит Ему, тогда и Сам Сын покорится Покоршему все Ему, да будет Бог все во всем“» (I Кор., XV, 28).[1028] Кажется, едва ли можно сомневаться, что это сочинение написано против тех, кто держался ВЬззрения, что Сын Божий не приносил жертвы за человечество Самому Себе. Следовательно, это есть звено, принадлежащее к етории спора «о Приносящем и Приносимом».