Проклятие Гийома Завоевателя - Виктор Васильевич Бушмин

и все селения вокруг него. Горько оплакивая потерю этого важного города, донья Химена перевезла останки своего великого супруга в монастырь святого Петра в Карденье близ Бургоса. Мой старший брат Альфонс, состоявший в войске Сида, сопровождал ее. Почти все воины Сида разбрелись после этого, кто куда. Брат мой вернулся домой в графство Тулузское. В это время, как раз, умер мой отец, старый сеньор Педро де Альфаро. Вот брат мой и принес оммаж графу за владения отца…».

Людовик улыбнулся. Он вспомнил, что в его войска пришли несколько южан, среди которых был молодой Раймонд де Альфаро, третий сын старого Педро, вассала графа Тулузского. Сугерий после беседы с ним отметил, что де Альфаро образованный и грамотный рыцарь, у которого есть склонности к ведению разведывательной работы. Людовик тогда кивнул и ответил:

«Давай позже посмотрим на Юг. У нас дел в Центре и на Севере по самое «не могу»!..»

Тем не менее, король заинтересовался, с какой целью именно сейчас молодой де Альфаро рассказывает о Сиде и испанских войнах.

«… Потеряв Валенсию, старый Альфонс начал терять свои пограничные земли, одну за другой, под натиском мусульман. Султан Юсуф-ибн-Тешуфин умер почти столетним старцем, положив начало династии Альморавидов в Испании. Его наследник Али, в подражание всем благочестивым мусульманам, начал свое царствование священной войной против христиан. Его наместник Темим быстро осадил и взял Уклес, сильно укрепленный и важный город в приграничье. Кастилия и остальные испанские земли оказались под угрозой покорения. Мой брат Альфонс вместе с множеством других южных рыцарей направился на помощь кастильцам. Старый Альфонс Кастильский, увидев, какая мощная армия собралась под его началом, решил не выступать самому, а назначил командующим своего малолетнего сына, одиннадцатилетнего Санчо. Самое страшное, что Санчо был его единственным сыном и наследником! Гордыня так обуяла короля Альфонса Кастильского, что не позволила ему взглянуть в глаза реальности. А реальность была такова, что мусульмане шли на священную войну, в то время как большинство кастильских и французских рыцарей, как на забаву или сорокадневный поход. Пока Темим терял время около Уклеса, к нему подошла огромная армия христиан. Численное превосходство христианской армии было таким огромным, что Темим испугался и решил, вначале, отступить. Местные мусульманские вожди пристыдили его за то, что он решил бежать перед «побежденными при Салаке христианами».

Наступило 29 мая 1108 года. Мусульмане построились и, с мужеством отчаяния, напали на центр христианской армии. Правый фланг, на котором находились кастильские гранды, бросился в паническое бегство. Мусульмане, тем временем, прорвали ряды в центре армии, и напали на свиту молодого принца Санчо Кастильского. Одиннадцатилетний мальчик обнаружил поразительное бесстрашие, невероятное в его малом возрасте! Его конь был пронзен десятком мусульманских копий. Тогда, дон Гарсия де Кабра, его опекун, вытащил принца из-под убитого коня и прикрыл своим щитом. Брат мой Альфонс был рядом с ними. Марокканские наемники атаковали их. Поняв, что сражение было практически проиграно, рыцари, составлявшие свиту принца, решили биться до конца. Им было стыдно за своих кастильских товарищей, позорно бежавших с правого фланга в самом начале боя. Кони многих были убиты или ранены. Рыцари спешились, ощетинись копьями, стали на смерть биться. Дон Гарсия да Кабра был убит, правда, перед этим, он зарубил собственным мечом семерых эмиров! Брат мой был контужен ударом палицы по шлему и упал возле него. Следом за ними погиб молодой принц Санчо. Армия кастильцев была разгромлена полностью. После битвы Темим разыскал моего брата Альфонса, лежавшего под телами убитых. Он попросил его, тяжелораненого и с ним еще пять франкских рыцарей, сопроводить тело юного принца Санчо к его отцу, глупому и недальновидному королю Альфонсу. Темим после этого взял города Куэнка, Гуэта и Окана. Толедо, древняя столица вестготских королей, была открыта для нападения…»

Рассказчик грустно вздохнул, подпер рукой подбородок и произнес:

«Только сила в духе людском и вера в правоту своего дела, или правоту их короля и суверена, может победить несметные полчища неправедных врагов! Верьте, воины, завтра мы разобьем англичан! С нами Бог и великий король Людовик! Мне же отец прочил церковную службу, даже практически договорился о покупке должности и кафедры аббата в приходе возле Нима. Но я решил, пусть простит меня моя семья, пойти служить новому королю франков. У нас, на Юге, все только и говорят о богоприятной работе Его величества. Вот и я решил – лучше мечом послужить церкви и славе Франции, чем псалмами! Тем более, что у нас начала буйным цветом расцветать всевозможная ересь. Особенно преуспели катары-альбигойцы. Поговаривают, что даже многие сеньоры стали обращаться в их веру и покровительствовать им. Мне это не по душе!..»

Слушатели возбужденно закивали в знак согласия с ним.

«Молодец, парень!» – Решил Людовик и со своим слугой незаметно отошел от костра. Они вернулись к себе. Теперь можно и вздремнуть перед боем…

V    Жизорский бой.

Королевский лагерь. Возле реки Эпта. Утро перед битвой.

Людовик немного поспал, он вообще обладал отменной выдержкой и крепкой психикой, не мешавшей ему, даже в минуты крайнего напряжения или опасности, спокойно отдохнуть. Король проснулся в четыре утра, помолился в палатке молча у походной часовенки, прося у Господа прощения за сегодняшнее неподобающее мероприятие. Слуги уже поджидали его. Наскоро перекусив, Людовик начал вооружаться. Приблизительно то же самое действие, в этот час проделывали и остальные французские рыцари. Лошади были накормлены заранее и теперь молча стояли в стойлах, ожидая своего часа. К пяти утра армия была готова начать атаку.

Людовик подъехал к авангарду, которым командовал граф Робер Фландрский и произнес:

– С богом! Начинайте, и да поможет вам всем Господь наш Вседержитель!

Граф Робер улыбнулся и, надев на голову шлем, молча махнул рукой своему отряду. Голова колонны тронулась. Король молча посмотрел им вслед, перекрестил и стал наблюдать.

Небольшой пригорок отделял лагерь французов от моста через Эпту. Голова атакующей колонны рыцарей успела набрать средний ход как раз на пригорке. К полной неожиданности английской заставы, охранявшей мост и подступы к нему, фламандцы вломились на мост и, кроша растерявшихся защитников, без единого крика прорвались на противоположный берег. Триста конных рыцарей на полном скаку вломилась в лагерь англичан и, разделившись на три отряда, стали крушить тех, кто спал в палатках. Центральный отряд, которым лично командовал граф, немного покружившись по лагерю, направился прямиком к воротам замка. Робер всерьез рассчитывал или захватить короля Англии, или блокировать его в замке, лишив, тем самым, армию противника командования. Но он