Кентерберийские рассказы - Джеффри Чосер

Заплесневелый хлеб с водой зловонной

В обед злосчастный узник получал.

И вот однажды, в час, когда обычно

550 Ему обед тюремщик приносил,

У двери звук раздался непривычный:

Тюремщик наглухо ее забил.

Граф понял все и в ужасе застыл.

«Голодной смерти призрак перед нами, —

555 Подумал он, — сколь жребий мой постыл!»

И залился обильными слезами.

Тут младший сын, трехлетний мальчуган,

Спросил отца: «Что плачешь ты? Скорее

Обед бы нам тюремщиком был дан!

560 От голода, смотри, я коченею;

Дай мне лепешку, и засну я с нею.

О, если бы навек уснуть я мог,

Чтоб голода не знать! Всего милее

Мне хлеба, хоть бы черствого, кусок».

565 Так он томился день-другой, стеная,

Потом на грудь отцовскую прилег.

Сказал: «Прощай, отец, я умираю!»

И дух свой испустил чрез краткий срок.

Граф это зрелище стерпеть не мог;

570 В отчаянье себе кусая руки,

Он закричал: «Тебя, проклятый рок,

Виню за все мои страстные муки».

А дети, думая, что он себе

Кусает руки, голодом нудимый,

575 Воскликнули: «Мы плоть свою тебе

Отдать готовы, наш отец родимый, —

О, если б накормить тебя могли мы!»

Их слушая, он плакал без конца,

А через день, в тоске невыразимой,

580 Они скончались на руках отца.

Сам Уголино тоже там скончался,

Навек покинув этот бренный свет,

Где некогда он славой красовался, —

Подробностей в трагедии сей нет;

585 Всем любознательным даю совет

К поэме обратиться бесподобной,1051

В которой Дант, Италии поэт,

Все это рассказал весьма подробно.

НЕРОН1052

Хотя Нерон настолько мерзок был,

590 Что лишь в аду подобие возможно,

Однако, как Светоний говорил,1053

В повиновенье мир держал надежно:

Восток и Запад, Север, Юг неложно;

Сапфиры, белый жемчуг, алый лал

595 На платье нашивал, где только можно:

Каменья император обожал.

Изысканней, роскошнее в одежде,

Надменней в мире не было владыки.

Наряд, какой хоть раз надел он прежде,

600 Уже и видеть не хотел — поди-ка!

Сеть золотая ценности великой

Была — рыбачить в Тибре для досуга,

Законом всем — каприз, хоть самый дикий,

Удача его слушалась, как друга.

605 Он Рим поджег, в том видя наслажденье,1054

Сенаторов почтенных перебил,

Желая любоваться на мученья;

Убил он брата и с сестрой блудил;

И матери конец не лучше был:

610 Ей чрево сын рассек,1055 чтобы увидеть,

Где был зачат. О, что за злобный пыл!

Как можно мать свою так ненавидеть!

Из глаз тирана ни одной слезы

При этом не скатилось, лишь сказал:

615 Мол, женщина была большой красы.

Странней для мертвой не найти похвал!

Затем вина подать он приказал

И выпил; не было поминок суше.

Жестокости подобной мир не знал:

620 Яд власти и порока выжег душу.

Учитель у Нерона в детстве был:1056

Учил его наукам и морали,

Всех добродетелью превосходил

В то время, если книги не солгали.

625 При нем в ученике не расцветали

Ни страсти, ни злодейство, ни порок.

Года с времен ученья пробежали —

И показал Нерон, сколь он жесток.

Тот Сенека, кого Нерон боялся,

630 И я к нему затем привлек вниманье, —

Искоренить пороки в нем старался

И действовал всегда увещеваньем:

«Сэр, — говорил он, — должно в вашем званье

Творить добро, тиранства избегать» —

635 И получил приказ: вскрыть вены в ванне

И, кровью истекая, смерти ждать.

Учителя Нерону с детских лет

Приветствовать вставаньем приходилось,

А он сие считал страшней всех бед,

640 И месть ему мерещилась и снилась.

Чтоб умереть под пыткой не случилось, —

А Сенека, конечно, мудрым был, —

Смерть в ванне предпочел он, точно милость:

Вот так Нерон учителя убил.

645 Удаче опротивело лелеять

Неронову безнравственность и спесь;

Пусть он силен был, но она сильнее,

И думает: «За что такая честь

Тому, кто из пороков соткан весь?

650 За что он императором поставлен?

Ей-богу, я должна его низвесть;

Когда не ждет, и будет он раздавлен».

Восстали на него однажды в ночь.1057

Когда он это понял, он бежал

655 Один, ища, кто б мог ему помочь,

Но чем он звал отчаянней, кричал,

И чем сильнее в двери он стучал, —

Тем крепче запирались люди в полночь;

И осознал он все, что потерял,

660 И прочь пошел, не смея звать на помощь.

Он видел, как бежали, слышал звон

Оружия и различил слова:

«Где сей тиран двуличный, где Нерон?»

От страха закружилась голова;

665 К богам воззвал он, говорит молва,

Но милости они не оказали;

От ужаса не умер он едва,

В сад выбежал и спрятался подалей.

А там он встретил двух простолюдинов,

670 Сидевших у огромного костра,

И умолял их, меч из ножен вынув,

Его прикончить, голову забрав,

Чтоб ей народ не тешился с утра;

Осталось лишь одно ему на долю:

675 Убить себя. Так кончилась игра

Удачи, наигравшейся им вволю.

ОЛОФЕРН*1058

Военачальника тогдашний свет

Не знал удачливей, смелей, грознее,

Чем Олоферн. В теченье многих лет

680 Крушил народы он, и все, бледнея,

Внимали имя этого злодея.

Судьба ему давала торжество,

Он был обласкан, зацелован ею, —

И вдруг слетела голова его.

685 Не только достоянье и свободу

Он отнимал у всех, палач и вор;

Он каждому повелевал народу

Считать, что бог — Навуходоносор.

Все области на этот шли позор,

690 Забыв о вере, ужасом томимы;

Лишь Ветилуя,1059 та дала отпор,

Приняв совет жреца Элиакима.

Послушайте, как кончил век злодей.

Напившись допьяна, средь ночи темной

695 В палатке он покоился своей.

Но, несмотря на рост его огромный,

Рука Юдифи, горожанки скромной,

С плеч голову его отсекла прочь;

И с головой в руках, тропой укромной,

700 Юдифь к своим вернулась в ту же ночь.

ЗНАМЕНИТЫЙ ЦАРЬ АНТИОХ1060

Как лучше рассказать про царский чин,

Про славу и гордыню? Антиох —

Такой во всей вселенной был один.

Вы в Книге Маккавейской,1061 что он мог,

705 Прочтите: что он в гордости изрек,

И что с ним сталось, как приспело время,

И почему от голода иссох

Высоко на горе, покинут всеми.

Ему внушило счастье дух такой:

710 Царь верил, что до звезд рукой достанет

И что сровняет горы он с землей,

И что теченье в море перестанет

Стремиться к цели, если он заставит;

И к божьему народу он питал

715 Злость, не боясь, что Бог его оставит,

И множество до смерти запытал.

Когда же Никанор и Тимофей1062

Терпели от евреев пораженья,

Евреев ненавидя, царь-злодей

720 Весь загорелся жаждою сраженья;

Чтоб отомстить такое униженье,

Схватив повозку, в Иерусалим

Он полетел, и с ним все окруженье;

Но нет удачи замыслам таким.

725 Господь его за злобу поразил

Неисцелимой раною незримо

И так утробу самую пронзил,

Что боль ее была невыносима.

Так Антиоху следует; вестимо, —

730 Утробе стольких боль он причинил,

Но от захвата Иерусалима

Господень гнев его не отвратил.

Он снова изготовился к войне,

Но тут Господь без всякой предпосылки

735 Его гордыню сокрушил вполне:

Низвергся с колесницы воин пылкий

И больше, как ни бился на подстилке,

Не мог он ни пешком и ни верхом

Передвигаться — все нужны носилки:

740 Так был изломан и избит кругом.

И так Господень гнев ужасен был,1063

Что заживо царя глодали черви;

И столь тяжелый запах исходил

От плоти Антиоха, что из черни

745 Царевой ни последний и ни первый

Не мог стоять поблизости; в боренье

Рыдал и сокрушался царь безмерно

И так познал Творца всего творенья.

Ни сам он, ни прислужники его

750 Невыносимой вони царской плоти

Терпеть не в силах были; никого

Носить носилки не нашлось средь сотен.