Репетиция конца света - Елена Арсеньева

– А ты, кстати, не желаешь оказать посильную помощь правосудию? – спросил Игорь. – Заявить на похитителя и Люську? Да и на того парня в черной куртке?

– Пока нет! – резко качнула головой Алена. – Преследователь мой уже убит, один из похитителей – тоже... Может, я не права, но неохота мне сейчас снова все в памяти ворошить. Еще ненароком заметут под метлу правосудия... Кстати, а ты сам оказал посильную помощь органам?

– Да какой с меня прок?

– Ну привет! – усмехнулась Алена. – Ведь это именно твоя пуля уложила злокозненного мента? Так или нет?

– Болтливые же твои мушкетеры, как я погляжу! – буркнул Игорь.

– Зря ты так, – мягко улыбнулась Алена. – Александр говорил о тебе с искренним восторгом... по телефону, – торопливо добавила она. – Ты появился очень вовремя. Весь такой крутой, стреляешь как вся великолепная семерка, вместе взятая... Если бы не ты, неизвестно, что было бы, может, благородные мушкетеры остались бы там лежать, а вовсе не злобные гвардейцы кардинала. Алекс упомянул, ты работаешь в какой-то серьезной службе секьюрити?

– Ну да, – кивнул Игорь с видимой неохотой. – У нас такая контора, что светиться в милиции мне никак нельзя. Поэтому, я тебя прошу, если все же решишь какие-то показания давать, скажи, что знать меня не знала, в глаза отродясь не видела.

– Договорились, – кивнула Алена. – Появился какой-то тип, словно бог из машины...

– Кто-о? – невольно засмеялся Игорь.

– Не знаешь? Это с латинского: Deus ex machina. В античных трагедиях так называлась развязка. Неожиданно в ход пьесы спасительно вмешивалось божество и разрешало своим появлением запутанные взаимоотношения действующих лиц. А физически актера, исполняющего роль этого божества, опускали на сцену при помощи какого-то приспособления – машины. Отсюда и выражение. У нас, у литераторов, оно означает развязку, которая является не логическим развитием событий, а результатом внезапного вмешательства извне. Что-то вроде рояля в кустах.

– А это еще что за рояль? – хохотнул Игорь.

– Неуклюже спланированная случайность, нечто неестественное.

– Неестественное? Вот как? – Игорь помолчал. – То есть ты считаешь, мое появление в этой драчке было чем-то несвоевременным и неестественным?

– Отчего же? Насчет своевременности ничего сказать не могу. Возник ты как нельзя более кстати. А вот насчет естественности... Рояль в кустах! Бог из машины!

– Это была случайность. Я оказался там случайно – и очень кстати. Чего тебе еще надо? – резко повернулся к ней Игорь.

– Я бы предпочла, чтобы тот человек, который привез меня к Люське, остался жив. И мог бы ответить на множество вопросов, над которыми я теперь ломаю голову. Наверное, и милиции было бы о чем его спросить.

– Он остался бы жив, а твои защитники могли погибнуть! – воскликнул Игорь.

– Он остался бы жив и рассказал бы все о своем подельнике! – в тон ему воскликнула Алена.

– Не понял? – после паузы пробормотал Игорь. – Ты уверена, что у него был подельник?

– Ага, – кивнула она, чувствуя странную легкость в душе.

– Почему вдруг?

– Да я его, можно сказать, слышала и видела.

– То есть?

– Видела его тень, слышала его голос... Мент грозился убить меня, а тот человек говорил, что я нужна ему живая. То есть, строго говоря, я ему должна быть благодарна. Даже дважды. Первый раз – за то, что остановил этого ретивого мента, второй... второй за то же самое фактически. За то, что всадил ему пулю в лоб.

– Опять не понял, – усмехнулся Игорь. – Хоть тресни. Пулю в лоб этому безумцу всадил я. Следуя твоей логике, я и есть его подельник?

– Ну да.

– Что за чушь?! – воскликнул он изумленно. – Да откуда ты... почему?! Какие могут быть у тебя доводы?!

– У меня доводов миллион, – сказала Алена. – Ну, если не миллион, то пяток уж точно наберется.

– Давай, давай, приведи хоть один, интересно до жути! – веселился Игорь, глядя на нее с таким озорным, мальчишеским выражением своих невероятных черных глаз, что ей больше всего на свете захотелось рассмеяться, прижаться к нему, сделать так, чтобы затаенная опаска в этих глазах сменилась той же обжигающей нежностью, с какой они смотрели в новогоднюю ночь...

Какая разница, Новый год или Рождество? Какая разница, черные глаза или янтарные? Какая разница, чем окончится твой роман?

Нет, занудной Деве надо расставить все точки над i. Надо непременно доказать и себе, и другим собственную правоту. Во что бы то ни стало доказать. Любой ценой!

Даже ценой собственной жизни?

Любимый грех...

– Хорошо, вот довод номер один: на мой взгляд, один из самых весомых, – сказала она, рассеянно вороша носком сапога сугроб. – Какой нормальный человек, увидев такую заварушку, которая имела место быть в Люськиной комнате, мгновенно встанет на сторону трех парней безумного вида, которые как бы напали на милиционера? Нормальный человек поможет работнику органов обезвредить этих типов. У тебя не было времени разбираться в ситуации – ты сразу начал стрелять. Причем именно в мента. Только не говори, что ты узнал меня и бросился меня спасать! – выставила она вперед ладонь, уловив движение Игоря. – В ту минуту, когда ты появился и выстрелил, Алекс уже положил меня в фургончик. Ты меня не видел. Ты мог только угадать, что происходит. И мгновенно просчитал, что куда сложнее убрать трех свидетелей, чем одного провалившегося подельника. Один раз выстрелить проще и скорей. Что ты и сделал.

– Слу-шай, – с запинкой выговорил Игорь, натурально вытаращив на Алену глаза, – почему я раньше думал, что дамы пишут только дамские романы? Ты наверняка валяешь исключительно кровавые триллеры, верно?

– Всякое бывает! – с лихостью бросила Алена. – Если жизнь на блюдечке с голубой каемочкой преподносит материал именно для кровавого триллера – почему бы не последовать правде жизни?

– Значит, довод номер раз у тебя такой, – кивнул Игорь, демонстративно загибая один палец. – А номер два?

– Ты у ребят не спросил, что происходит. Ты мгновенно вписался в ситуацию, как будто все зная заранее. Ты не удивился, увидев меня. Ты...

– Слушай, Алена, – сказал Игорь терпеливо, как маленькой девочке. – Я понимаю, ты, как и менты, видишь во всех, даже нормальных людях потенциальных преступников. Это у тебя чисто профессиональное. И логика у тебя, извини, вывихнутая. Я же тебе сказал, что работаю в службе безопасности. Я тоже профессионал до мозга костей, я ситуацию мгновенно оцениваю и просчитываю. И поэтому в нее столь подозрительно быстро вписался. А ты пытаешься найти в этом некий криминал. И находишь, что характерно!

– Вовсе не криминал я нахожу, а, извини, именно недостаток профессионализма. Дело не в том, быстро или медленно ты вписался в ситуацию. Это боевая ситуация, она требует нештатных действий, согласна. И тут у тебя все в порядке. Но когда речь идет о мелочах... С одной стороны, ты оставляешь на моем автоответчике два сообщения – встревожен, хочу увидеться, то да се. Это на всякий случай, чтобы отмести малейшие, могущие возникнуть подозрения. Но с чего бы мне тебя подозревать, согласись?! Ты перестарался. Это называется – на воре шапка горит.