Награда для Героя - Su.мрак

— … вам нужно как можно скорее найти того, кто покушался на её жизнь, и заставить его снять проклятие, — Гарри невидящим взглядом уставился в окно, обдумывая сложившуюся ситуацию. То, что проклятие попало в Нарциссу, совершенно меняло дело. Люциуса он недолюбливал, хоть и дал в своё время показания, которые помогли лорду Малфою выйти из Азкабана и благополучно покинуть Англию. Правда, оставив в лапах Министерства почти всё своё состояние, но зато живым. Драко… Драко вызывал двойственное чувство досады на себя и жалости к бывшему противнику. Вспыхнувшее когда-то влечение к этому волшебнику давно прошло, и сейчас Блэку сложно было объяснить, почему Малфой-средний, плейбой и светский повеса, не желавший ни за что отвечать в своей жизни, три года назад вызвал у него какие-то чувства. Другое дело — Нарцисса. Эту всё ещё красивую верную своей семье сдержанную аристократку, единственную оставшуюся в живых прямую носительницу крови Блэков он уважал. Она когда-то спасла ему жизнь, а Гарри был не тем человеком, кто способен забыть подобное.

— Хорошо, мы согласны подписать контракт, — Блэк взглядом заставил замолчать не на шутку встревоженных друзей. Все их аргументы он великолепно знал, но собирался во что бы то ни стало вернуть Долг Жизни Нарциссе. — Но всем вам, в том числе и твоему отцу, придётся согласиться на то, что мы ведём расследование по собственным правилам и никакого давления с вашей стороны не потерпим. «Чёрный ферзь» — не компания наёмников, а частное детективное агентство. Поэтому передай лорду Малфою, что любая попытка командовать кем-то из моих людей у него не пройдёт. И ещё нам нужна будет вся информация по делу: факты, наблюдения, догадки, слухи, даже мимолётные ощущения. Если вы по своей хитрожопой привычке дозировать информацию и расставлять акценты утаите хоть что-то, пеняйте на себя. Устраивает такая перспектива?

— Меня-то устраивает, но не знаю, как на это отреагирует мой отец. Сам понимаешь, его слово…

— Знаю-знаю, Слово Главы Рода — закон для всех остальных его членов. Но и слово Наследника — не пустой звук. Если ты подпишешь с нами контракт, твой отец вынужден будет его соблюдать. В противном случае он дискредитирует свой Род.

— Послушай, может быть, тебе самому стоит обговорить с отцом пункты договора? — Драко клял себя последними словами, что раньше не сообразил продумать этот вопрос. Их с матерью маленький заговор теперь представал совершенно в другом свете. Его опять загоняли в угол, заставляя принимать ответственность на себя, чего он правдами и неправдами избегал делать последние двадцать лет.

— Э, нет! К нам за помощью обратился не Люциус, а ты, Драко, так что тебе и решать. Если хочешь, чтобы мы участвовали в расследовании, тебе придётся самому подписать контракт, в противном случае ни я, ни мои люди в ваше змеиное логово не сунемся, — о Долге Жизни Блэк решил умолчать. В конце концов, они могли заниматься расследованием покушения и без заключения контракта, чисто по собственной инициативе. Правда, сбор информации в этом случае занял бы гораздо больше времени, но зато детективы не испытывали бы на себе давящего внимания бывшего члена Внутреннего Круга Воландеморта. А в том, что Люциус постарается «подмять их под себя», Гарри не сомневался.

— Послушай, Поттер… — Драко сделал последнюю попытку вывернуться, но наткнулся на предостерегающий взгляд бывшего гриффиндорца и замер на полуфразе. В голове со скоростью молнии промелькнула паническая мысль: «Знает. Всё знает, паразит, и не слезет до тех пор, пока своего не добьётся. Мерлин великий!!! Ну, за что мне всё это? Отец не хочет признаться, что его расследование зашло в тупик, следователь Аврората — самовлюблённый осёл, а Блэк — лучший в Европе детектив, по слухам способный достать даже Луну с неба (задолбать её так, что она сама оттуда свалится — п/а), не согласится работать до тех пор, пока не получит то, что ему нужно. Не подпишу контракт — упустим убийцу, подпишу — отец меня с потрохами съест!»

— Ну, так что ты решил? Кстати, последнее предупреждение: я — Блэк. Ещё раз назовёшь меня другим именем — буду официально именовать тебя Хорьком, — насмешливый всё понимающий взгляд не давал Драко ни единого шанса увернуться от прямого ответа.

Малфой тяжело вздохнул, представил себе потемневший от гнева взгляд серых отцовских глаз и… согласился:

— Хорошо, я принимаю ваши условия.

— От имени Рода Малфоев?

— От имени Рода Малфоев, — вслед за всплеском магии, сопутствовавшим произнесению обещания, неприятная сосущая пустота поселилась где-то глубоко в груди мага: слово было произнесено, обратной дороги не было, подпись на пергаменте была лишь формальностью. Проклятый Поттер… или как его там теперь звали — Блэк — улыбался с насмешливым пониманием, и Драко, несмотря на собственную досаду, не мог не восхититься тем, с какой уверенностью его бывший враг добивался своего.

***

Лорд Малфой застыл перед огромным французским окном, выходившим на уютную небольшую террасу. Но его взгляд привлекали не красоты расстилавшегося вокруг альпийского ландшафта. Если честно, ему сейчас было совершенно наплевать на так любимый им запах свежей хвои, который исходил от росшей совсем рядом с их шато сосновой рощи и всегда после ночного дождя наполнял спальню Нарциссы, и на пение диких птиц, радовавшихся солнечному майскому дню, и на журчание ручейка, бегущего по окружённым цветами камням. Он просто хотел взять себя в руки. Его жена… нет, не так. В его понимании это слово обозначало партнёра по торговой сделке, заключённой двумя семьями для продолжения Рода. Практически духовно чуждого человека. Несмотря на закончившийся только что тяжёлый разговор, Малфой едва не улыбнулся, вспомнив любимую присказку известного сквернослова и похабника Антонина Долохова: «Постель — не повод для знакомства». Нет, Нарцисса, его Нарси не относилась к данной категории. Она была его другом, одним из двух людей, которым гордый и недоверчивый аристократ мог присвоить это почётное звание. И тем больнее сейчас ему было услышать от неё нелицеприятную лекцию о собственном, мягко говоря, не совсем логичном поведении. Но что поделать, так уж у них повелось с момента знакомства: что бы они ни врали всему остальному окружающему миру, друг с другом эти двое всегда были предельно честны и откровенны.

— Прекрати дуться, Люциус. Ты же и сам знаешь, что я права.

Что-то в глубине души сиятельного лорда — то ли напрочь отрицаемая им совесть, то ли голос второго «Я» — было абсолютно согласно с аргументами, приведёнными подругой, но гордость аристократа пыхтела от возмущения, не желая признавать очевидных фактов: