Без ума от виконта - Салли Маккензи

Моттон предпочел бы исключить Джейн из этих разборок, но, к несчастью, она уже слишком глубоко в них запуталась.

— Потерпи, пока я достану из сейфа части рисунка, и мы посмотрим, что он собой представляет в полном виде.

Джейн достала носовой платок, высморкалась и вздернула подбородок.

— Да, конечно. Я очень хочу разгадать загадку Кларенса.

Эдмунд разложил все четыре части рисунка на своем письменном столе, а Джейн затаила дыхание, глядя на то, как он этим занимается. Ей это под силу. Она целиком и полностью сосредоточится на разгадке, а не на событиях прошлой ночи. Только бы перестало ныть от боли ее тело, так было бы легче.

Она полностью полагалась на Эдмунда. Возможно, что все это и в самом деле результат воздействия на ее организм нескольких глотков мерзкого пойла. Когда Эдмунд прикасался к ней сейчас, ей захотелось прижаться к нему всем телом. Если бы не боль, то она, возможно, так и поступила бы.

Стон вырвался у нее прежде, чем она успела стиснуть зубы.

— У тебя что-то болит, Джейн?

Эдмунд взял ее за руку повыше локтя, и Джейн ощутила прикосновение каждого его пальца так, словно была обнаженной, как ночью в карете. Если он еще немного подвинет руку, то коснется ее груди.

Она не может позволить себе застонать еще раз. И не может сказать ему, что именно у нее болит, ибо это груди и местечко между ног. Она немного отодвинулась от него, вроде бы для того, чтобы рассмотреть рисунок под иным углом, но на самом деле в надежде на то, что он уберет руку.

— Мне кажется, что я себя до сих пор неважно чувствую из-за того отвратительного напитка.

— Может, налить тебе еще чаю?

— Спасибо, нет.

Джейн хотела, чтобы он успокоился. Голос Эдмунда тоже мучил Джейн. И его запах. К дьяволу, если она не перестанет быть такой чувствительной, то, чего доброго, сойдет с ума.

Она попробовала сосредоточить внимание на рисунке. Мало сказать, что это ее разочаровало. Последний обрывок ничего не добавлял ко всему прочему. Он дополнял затемненную фигуру, однако не позволял ее или его опознать из-за гротескной маски.

— Ох, будь оно все проклято! Ну почему Кларенс не нарисовал лицо Сатаны?

— Это было бы чересчур просто. — Эдмунд наклонился, чтобы взглянуть на изображение с более близкого расстояния. — Я не уверен, что Кларенс знал Сатану в лицо.

Джейн почувствовала тошноту. Она прикрыла рот ладонью и сглотнула, чтобы убедиться, что чай, который она только что выпила, останется на месте.

Быть может, Кларенс попросту изобразил еще одну непристойную картинку ради того, чтобы выставить ее в окне одного из магазинов, торгующих прессой, чтобы дать возможность светскому обществу чем-нибудь позабавиться и о чем-нибудь посплетничать?

Нет, тут таится нечто большее. Для чего он тогда разорвал рисунок на части и спрятал обрывки в разных местах?

— Он должен был знать, кто такой Сатана.

— А может, и нет. Очень немногие знают, кто такой Сатана, зато многие знают об этом рисунке. Ардли, Маусингли, леди Ленден и леди Таркингтон ищут его. Похоже, что и Сатана о нем знает, а он-то уж никогда бы не позволил Кларенсу нарисовать свой портрет, по которому можно было бы опознать главаря.

Эдмунд покачал головой:

— Возможно, дело и не в этом. Кларенса считали весьма загадочной птицей. Он мог все это изобразить в порядке розыгрыша или шутки. Если бы он имел возможность наблюдать за нашими усилиями, то я уверен, что он пришел бы в полный восторг от того, как ловко вынудил нас рыскать по всему Лондону в поисках его смешных Панов.

Джейн покосилась на рисунок. Черт возьми, а ведь это возможно. Кларенс посмеивается в свое удовольствие на небесах или, что вероятнее, в аду.

Нет, она не готова — не могла быть готовой согласиться с тем, что все ее и Эдмунда усилия были пустым занятием.

— Сатана должен быть обеспокоен тем, что мы о чем-то узнаем, иначе он не подготовил бы для нас несчастный случай на Оксфорд-стрит.

Моттон пожал плечами и возразил:

— А я предполагаю, что это могло быть нелепым совпадением случайностей.

Джейн была слишком упрямой для того, чтобы с этим согласиться. Она продиралась сквозь заросли в парке, пряталась на полу в клозете, ее вышвырнуло из экипажа в колючий куст, она утратила девственность, попала на непристойный маскарад, с которого, преодолевая самые немыслимые препятствия, пришлось сбежать, — и все это из-за присущего Кларенсу эксцентричного чувства юмора?

— Кларенс сам сбился с толку со своими причудами. Я уверена, что если мы присмотримся как следует, то найдем ключи к опознанию Сатаны. — Она ткнула пальцем в рисунок. — Почему Кларенс изобразил Сатану держащим какой-то причудливый по форме жезл? На нем имеется такой же знак, как на плаще. — Знак казался Джейн до сумасшествия знакомым. Это было так, будто слово готово сорваться с кончика языка, она почти могла припомнить, где она видела его раньше… почти, но не совсем. — И зачем Кларенс нарисовал эту собаку у ног Сатаны? Она просто сидит на месте. А все другие животные… — Джейн покраснела. Она не могла высказать вслух, чем именно занимаются другие животные. — Они что-то делают.

— Хм-м. — Эдмунд кивнул и, наклонившись пониже, присмотрелся к изображению. — Это весьма крупное и неприятное на вид животное.

— Я уверена, что Сатана стал бы держать только очень злую собаку. Ты не думаешь, что это может быть ключом?

— Возможно. Надо бы нам поспрошать тетю Луизу. Она-то уж точно может узнать любое домашнее животное в Лондоне. — Эдмунд достал из ящика письменного стола увеличительное стекло и принялся рассматривать в него правый нижний угол листка с рисунком. — Хм-м, бедняга Кларенс был безусловно одержим приступом готической фантазии.

Он передал лупу Джейн, и та посмотрела в нее. Эта небольшая часть рисунка и в самом деле была устрашающей: с какой-то стены свисал человеческий скелет, в костяных его пальцах было зажато большое гусиное перо. Поблизости от пера находилась книга.

— Ты видишь? На книге тот же знак, что на плаще и на жезле, — сказал Эдмунд. — Кларенс добавил в центре нечто, напоминающее камень. Проще было бы это определить, если бы он пользовался красками.

— Рубин.

Джейн втянула в себя воздух. Нет, такого быть не могло, но выглядело оно, как…

— Что?

— Я думаю, что этот камень — рубин. — Джейн снова взглянула на изображение. — Однако он ничего не значит. Это слишком невероятно.

— Что именно ничего не значит? — полным неподдельного отчаяния голосом спросил Эдмунд. — И что невероятно?

— Знак. Это, должно быть, нечто, однажды увиденное Кларенсом и скопированное им на всякий случай. Или же это просто украшение.