Через Сибирь - Фритьоф Нансен

Примечательно, что и тут не видно следов ледникового периода… Вершины гор не скруглены, как это бывает обычно под воздействием льда, а в долинах практически повсеместно заметны водные отложения. Также нигде нет подвергшихся действию льда плоскогорий. Однако в качестве основного доказательства я бы привёл высокие, острые и сильно выветренные вершины и гребни гор, которые никогда бы не сохранились, будь здесь ледниковый период.

Вторник, 14 октября.

На станции Гондатти мы переночевали, и там мы видели разнообразие овощей — большие кочаны капусты, цветную капусту, морковь, свёклу, кольраби, помидоры и многое другое. Все овощи были большие и сочные и выращены здесь за лето, несмотря на холодную, длинную и снежную зиму. Земля здесь тучная, лето жаркое, так что овощи успевают вырасти, хотя в некоторых местах почва никогда не оттаивает до конца. Однако лето слишком короткое для вызревания зерна. На одной из станций, повыше и чуть подальше, в этом году попробовали посеять овёс, но он не вызрел, хотя и посеяли его, как мне сказали, слишком поздно. Климат тут суровый; зима ранняя, лето позднее и короткое.

Удивительная страна! На этом отрезке пути к нам присоединился хорошо образованный и очень симпатичный инженер, который с удовольствием говорил обо всём на свете с большим интересом. Он ещё совсем молодой человек, но уже совершенно седой. Доктор рассказал мне, что в 1905 году, во время революции, его чуть не повесили в Ташкенте. Он жил в Туркестане в небольшом городке, где была провозглашена республика, и был обвинён в принадлежности к зачинщикам беспорядков. По законам военного трибунала его приговорили к смертной казни через повешение. Друзьям с большим трудом удалось доказать его невиновность, но он совершенно тогда поседел. Сейчас он служит железнодорожным инженером и слывёт очень хорошим специалистом.

Вот мы остановились на большой станции. По платформе взад-вперёд расхаживал расфранчённый тюремный смотритель в мундире и блестящих сапогах. Он оказался любителем поговорить. Три дня назад он каким-то чудом спасся во время крушения поезда на мосту неподалёку.

Теперь мы едем по унылой и однообразной местности — редкий низенький лесок, берёзы да лиственницы. Как грустно на это смотреть! А ведь впереди долгая, холодная, снежная зима. Но и в этом унылом пейзаже есть своё очарование. А когда придёт весна, то зазеленеют берёзки, лиственницы нарядятся в салатные одежды. Мне даже кажется, что именно здесь, среди тысяч стройных белых берёз, весна должна быть прекрасна, как нигде в другом месте. Она тут сулит много — но, как и везде, посулы её не всегда сбываются.

Вечером мы прибыли на станцию Талдан, где должны были переночевать. Мы поднялись уже довольно высоко — тут было 446 метров над уровнем моря, а ведь станция Гондатти расположена на высоте всего 282 метров. Здесь было холодно и сыро, а окрестная природа навевала уныние, несмотря на яркий лунный свет.

Среда, 15 октября.

Вурцель никак не закончит свои дела, и ему ещё много надо обсудить с инженером Трегубовым, главным инженером этого участка, по которому мы как раз проехали. Поэтому мы должны тут задержаться. И я в компании инженеров отправился погулять по окрестностям. Мы пошли к источнику за несколько километров, где берут питьевую воду. Вопрос воды тут стоит очень остро, поскольку она нужна не только людям, но и для локомотивов, и запасы её должны пополняться регулярно. Добыть же воду в условиях вечной мерзлоты очень непросто. Во многих местах делали скважины, но воды там не оказалось. Затем случайно нашли этот родник в лесу — и это было важным открытием для железной дороги. Зимой на таких источниках нарастают целые глыбы льда, но над нашим родником сделали деревянный сруб с крышей и отапливают его в холодное время года, чтобы вода, стекающая в специальный прудик, не замерзала. Температура воды держится на отметке +1°C круглый год, а даёт родник около 300 кубических метров воды ежедневно. От этого источника собираются проложить до станции трубу, которую обложат торфом и землёй, чтобы она не промерзала в ледяной почве. Когда вода находится в постоянном движении, то, по мнению инженеров, она не сможет замёрзнуть, даже если её не подогревать. С моей точки зрения, это спорное утверждение. Из каких глубин бьёт этот родник, для меня загадка. Инженер говорит, что его исток — в пяти километрах отсюда.

В лесу, неподалёку от родника, мы видели домики — там живут 200 заключённых, которые под присмотром конвоя работают на строительстве железной дороги.

Вскоре мы отправились дальше и всё время, хотя и медленно, поднимались вверх. За станцией Керак мы проехали через туннель длиной 960 метров, пробитый в горном хребте Нюкжа. Туннель построен на высоте 860 метров над уровнем моря, а над ним возвышается ещё 43 метра горной породы. Здесь вечная мерзлота, и летом оттаивает лишь очень тонкий поверхностный слой почвы.

Теперь стало красивее — больше гор и долин. Мы всё время едем вперёд через леса, взбираемся на горы и кручи, на насыпи высотой до двадцати метров, а под нами — обрывы. Погода стоит ясная, и даже по ночам всё прекрасно видно при ярком свете луны. Поздно вечером мы останавливаемся на ночлег на станции Ольдой. Я долго гулял вдоль поезда в лунном свете с инженером, который раньше служил на станции Таптугары. Он много и интересно рассказывал о местной жизни. Земля тут везде мёрзлая и оттаивает лишь в конце июля — да и то не более чем на два метра. Но и на этом тонком слое почвы удаётся выращивать отличные овощи за короткое лето. Картофель всходит к 10 июня, а вот в середине августа уже могут ударить сильные заморозки. Но и за эти два летних месяца всё очень быстро вырастает. Инженер посадил 3 пуда картофеля в середине мая и снял урожай в 30 пудов в августе. То же самое касается и свёклы. Он посеял свёклу на шести квадратных метрах в мае, а снял 5 пудов.

Лошади тут круглый год пасутся на воле и должны сами находить себе корм. Снега практически не выпадает, так что они могут найти траву и зимой, хотя она и будет мёрзлой и высохшей. Морозы опускаются до минус пятидесяти, и животные страдают от холода. Они сильно тощают, но летом вновь нагуливают жир.

Тут довольно оригинальный способ разводить коров — у них не отнимают телят. Коровы дают себя доить, но только их одновременно сосёт телок. Половина молока достаётся ему, а половина — людям. Здесь монгольские коровы. Инженер рассказал мне, что не знал об этих особенностях породы, когда покупал корову. Поэтому он отнял телёнка и забил его на мясо, чтобы иметь побольше молока для себя. Но корова вообще перестала доиться, пришлось забить и корову.