Африка грёз и действительности (Том 3) - Иржи Ганзелка

Защита кинопленки от жары, сырости и солнца обеспечивается четырехугольными жестяночками, которые запаяны и содержат каждая по две тридцатиметровых катушки пленки. Все внутренние металлические футляры, кроме того, снабжены обычной оклеечной упаковкой.

В тропиках очень трудно точно установить время экспозиции. Любитель обычно приезжает в Африку с предубеждением, что выдержка должна быть здесь менее продолжительной, чем в Европе, в связи с чрезвычайно интенсивным освещением. Это не совсем верно. Там, где свет падает прямо сверху, его лучи меньше рассеиваются, следовательно, и интенсивность освещения слабей. Особенно это ощущаешь на экваторе, где снимки, если они не сделаны рано утром или к концу дня, получаются слишком резкими, с сильным контрастом между светом и тенью. Совсем другие условия в пустыне, где приходится считаться с необычайно сильным отражением света от песка, что в несколько раз повышает интенсивность освещения, подобно искрящемуся снегу или льду.

Фотографирование и киносъемки в таких условиях связаны с рядом трудностей. Диафрагмируя до крайних пределов, любитель теряет преимущества хорошей оптики и ее самой благоприятной четкости; если он усиливает резкость для близких предметов или лиц, то ему мешает, что отдаленный фон выходит таким же резким. Снимок теряет рельефность. При фотографировании, к счастью, можно соответственно сократить экспозиционное время, чтобы отпала необходимость в сильном диафрагмировании.

Гораздо трудней приходится при киносъемках, когда экспозиционное время определяется частотой кадров, то есть остается неизменной величиной. Применяя объективы с наибольшей диафрагмой «16», мы ничего не могли предпринять. Не помогали даже самые плотные желтые фильтры, и мы постоянно боялись передержки. Наиболее эффективны серые фильтры. Если их нет под рукой, то любителю остается применить последнее средство: прикрыть сектор обтюратора.[53] Но даже это решение при некоторых камерах приводит к нежелательной резкости изображения, не говоря уже о том, что в большинстве любительских камер такого приспособления вообще нет.

Хотя профессиональные кинооператоры смотрят свысока на камеры для шестнадцатимиллиметровой пленки и выражают сомнение в качестве заснятых ею кадров, все же узкопленочная камера в тяжелых дорожных условиях имеет неоценимые преимущества и часто профессиональная камера не может ее заменить. Трудности заключаются не только в ограниченном числе членов «рабочей группы», недостатке места в машине, нежелательности ее перегрузки, дороговизне пленки, не в том, что большая камера слишком бросается в глаза, и не в других технических трудностях. С профессиональной камерой мы бы, например, не могли заснять восхождения на Килиманджаро. Чрезвычайно затрудненное дыхание и огромное душевное и физическое напряжение на большой высоте осуждают на бездействие тяжелую профессиональную камеру. Мы проверили это на примере американской экспедиции киноработников, потерпевших поражение при попытке съемок на Килиманджаро, несмотря на то, что они были вооружены самой современной техникой и располагали неограниченными финансовыми возможностями. Но восхождение на Килиманджаро не снимается каждый день. Есть бесчисленное множество более будничных ситуаций, не менее интересных, но также едва ли доступных для кинооператоров-профессионалов.

Пока успеешь, обнаружив из едущего автомобиля интересную сцену, приготовить все принадлежности большой камеры, закрепить ее на штативе с вращающейся головкой и присоединить к батарее, снимать уже поздно. Пугливая дичь уже давно исчезла из вида, а негры, испугавшись большого аппарата на высоких ножках, разбежались кто куда. За ними не угнаться с неуклюжим оборудованием при обязательной перестановке штатива и батарей с места на место, особенно если хочешь, чтобы от промедления не пострадал общий режиссерский замысел. Часто случается, что не успеваешь даже подумай о том, чтобы воспользоваться легким штативом для шестнадцатимиллиметровой камеры. Но даже и он не даст возможности незаметно заснять или свободно передвигаться по шумному рынку, в негритянской деревне или по улицам большого города.

Воткнешь штатив в землю перед африканским «актером», согнешься, чтобы вид как можно лучше уместился в видоискателе, еще раз проверишь настройку, поправишь одну ножку, немного сдвинувшуюся на неровном грунте, а когда все это проделаешь, то перед объективом, без сомнения, не будет уже ни души. Поэтому в подобных случаях мы удовлетворялись веревочным штативом собственного изготовления, который обеспечивал устойчивый вид в вертикальном направлении и при этом разрешал панорамировать в горизонтальном направлении. Перебросишь петлю крепкого шпагата через рычажок механизма, наступишь ногой на другой конец шпагата, и можно быть уверенным в том, что камера, медленно подталкиваемая кверху, моментально закрепится…

Но бывают и такие моменты, когда аппаратом совсем нельзя воспользоваться; в одном случае это происходит из-за безнадежного состояния «шоссе», в другом — из-за того, что всю работу должны выполнить только два человека. Иногда недостает осветительной аппаратуры, без которой даже самый интересный интерьер — в негритянской хижине, в подземных жилищах североафриканских троглодитов или на выработках в золотых и медных рудниках — недоступен для чувствительной кинопленки. Для рабочей группы, состоящей только из двух человек, потеряна возможность заснять документальные кадры, изображающие, например, как экипаж автомобиля борется с бездонной трясиной при убийственной жаре, достигающей 60 градусов по Цельсию; как он, напрягая последние силы, вытаскивает машину из глубокого песка в высохшем вади; как люди, по уши вымазанные густой жижей, едва держатся на ногах после трехчасовой борьбы с грязью и тропической жарой; как им угрожает опасность потерять драгоценные минуты, а потом на много дней застрять в местности, пораженной малярией. В такие минуты едва ли возьмешься за камеру, чтобы заснять друг друга.

Когда один член экспедиции сидит за рулем и ведет машину, продвигаясь сантиметр за сантиметром по указанию другого, который лежит на животе перед машиной и содрогается от ужаса при мысли, что при одном неточном движении автомобиль может сорваться с обрыва, тогда не поможет даже самая горячая молитва, чтобы с вами был кто-то третий, который заснял бы все это на вечную память. Не приходят съемки на ум и когда борешься с бесконечными песками пустыни и, чередуясь, уступаешь место за рулем второму члену экипажа, который тоже едва дышит, так как только что изо всех сил помогал подталкивать машину. Невольно потеряешь интерес к киносъемкам «татры» в экзотическом окружении, если перед колесами машины улягутся три могучие львицы и будут время от времени недовольно оглядываться на два человеческих лица, виднеющихся за старательно прикрытыми окошечками…