За точкой невозврата - Александр Борисович Михайловский

Проще всего штурмовым батальонам было продвигаться в районах, имеющих застройку «частный сектор», посложнее – в кварталах, застроенных многоэтажными панельными и кирпичными домами, и самым тяжелым было штурмовать цеха давно заброшенных заводов. Их блокировали со всех сторон, подвергали удару «Солнцепеков» и «Тюльпанов», а в случае необходимости вызывали авиацию. Никакого ПВО над так называемыми «городами-крепостями» уже давно нет, поэтому бомбовые удары по ним наносило все, что может летать: от штурмовиков Су-25 до тяжелых «Бэкфайров». Ждали своего часа на аэродромах аккуратно выложенные в ряд трехтонные «ржавелины». Их применение могло означать, что после победы данный завод не будут восстанавливать, а просто снесут к чертовой матери. Если не гнать лошадей и не торопить время, то штурмовые бригады вычистят все три клоаки, при вполне приемлемых потерях личного состава и умеренных жертвах среди мирного населения, пусть даже на это понадобится месяц, – в противном случае неизбежны потери.

Люди, собравшиеся в комнате совещаний в президентской загородной резиденции, знают, что фактически они уже выиграли эту войну. После того как российская армия и советский экспедиционный корпус ликвидируют и зачистят Днепропетровский, Криворожский и Николаевский котлы, образовавшаяся линия фронта может быть стабилизирована, после чего превратится сначала в демаркационную линию, а потом и в границу. Вся та территория, большая часть населения которой считает родным русский язык, уже находится на правильной стороне истории, а обо всех остальных российский президент не беспокоится: поживут в никому не нужном европейском закутке – быстро поумнеют. Но грызет его при этом мысль: вдруг это неверные рассуждения? Желание поскорее закончить операцию понятно, но и на той стороне потерпевшая поражение американская камарилья тоже не успокоится. Американцы и прочие члены НАТО тут же накачают огрызок Украины оружием и наемниками. У них будет возможность перебросить резервных боевиков из Сирии, Ливии, Ирака и Йемена туда, где в них наибольшая нужда, доставить со складов оружие – уже не только завалявшееся в Восточной Европе с советских времен, но и извлеченное из запасов НАТО, – а через несколько лет развязать российско-украинскую войну заново.

Что их остановит? Да ничто, кроме того обстоятельства, что всеобъемлющий кризис может полыхнуть раньше, чем на западе закончат подготовку к матч-реваншу. Так, обеспокоенные планами первой советской пятилетки Британия и Франция в конце двадцатых годов двадцатого же века начали готовить планы превентивной войны против СССР, но не успели, потому что Кризис и Великая Депрессия накрыли их раньше, и с головой. Когда рушатся экономика и финансы, становится не до агрессивных планов – тут лишь бы выжить, – а войны затеваются на тренде послекризисного восстановления, чтобы за счет военных заказов еще сильнее простимулировать экономический рост.

«Можно ли рассчитывать на повторение такого варианта? – спросил сам у себя Президент и тут же ответил: – Нет, нельзя! Кроме всего прочего, чтобы стабилизировать границу, потребуется признать винницкий режим и вступить с ним в переговоры, а это само по себе несусветная глупость – вроде Хасавьюртских соглашений, когда де-факто был признан режим Масхадова и отделение Чечни от России. Ему ли не помнить, сколько сил и крови потребовалось потом для того, чтобы загнать выпущенного на свободу джинна обратно?».

Но если исходить из этих соображений, территорию Украины следует зачищать до конца, до самой польской границы, и только маленький кусочек Закарпатья со значительным венгерским меньшинством может быть передан под управление Будапешта. А вот Польше не должно достаться ровным счетом ничего, ибо, как стало известно, поляки не планируют никаких референдумов, а просто собираются присоединить эти территории к своему государству только на том основании, что они входили в состав Речи Посполитой. А это война, причем война с НАТО! Или, может, продвинуться до границы по Збручу и подождать там, дав проявиться всем украинско-польским противоречиям разом? Опять же вопрос интересный.

Но еще интереснее положение на тех территориях, которые уже два месяца как грубым рывком выдернуты из Украинской Действительности.

– Оказалось, что два месяца назад, принимая решение о создании Украинской Федеративной республики, мы серьезно ошиблись, – глухо сказал Борис Грызлов. – Народ в Херсоне, Запорожье, и даже в Харькове не хочет ни в какую Федеральную Украину. Теперь он всеми силами хочет в Россию, а истеричные проукраинские агитаторы, которые в начале апреля бегали по городам с жевто-блакитными флагами, на людях даже не показываются.

– Вот видите, Борис Вячеславович, – удовлетворенно сказал Шойгу, – стоило включить российское телевидение, как в головах у людей все сразу наладилось.

– Э нет, Сергей Кужугетович, – покачал головой премьер Белоусов, – российское телевидение если и повлияло на настроения людей, то не сильно. Перекричать голодный желудок не удавалось еще ни одному телевизору. Все дело в том, что нам удалось более-менее наладить на освобожденных территориях нормальную жизнь. Пенсионеры получают российские пенсии, бюджетники – зарплаты. Выпускники этого года получат аттестаты российского образца и будут иметь возможность поступать в наши вузы на бюджет. Фермеры получили льготные кредиты и возможность по весьма божеским для Украины ценам закупать топливо и семена. Пройдет еще три-четыре месяца, и вы эти территории не узнаете.

– Раздолбанные дороги, которые не ремонтировались со времен тридцать лет как покойного СССР за это время никуда не денутся, – меланхолически произнес Шойгу, – как и люди, привыкшие к тому, что их хата с краю и что им все должны. Тридцать лет подряд их жизнь каждый день постепенно ухудшалась, но от того, что мы сейчас ее резко улучшим, эти люди никуда не исчезнут. Пользоваться разными благами они еще умеют, а вот трудиться ради их обретения – уже нет.

– На самом деле таких людей на освобожденных нами землях абсолютное меньшинство, – ответил Белоусов. – А большинство, получив возможность работать и зарабатывать, отдают этому делу все свое время и силы. И в состав Российской Федерации эти люди хотят войти для того, чтобы при пересечении границы их перестали кошмарить таможенники и пограничники. Хоть ничего не запрещено, и таможенные пошлины на нуле, в особо горячие дни ожидание досмотра может продлиться больше суток, а сам досмотр – несколько часов. Особенно если досматривают не легковушку налегке, а фуру в двадцать тонн, груженую только что собранной клубникой. Урожай от такого обращения пропадает, а херсонские, к примеру, фермеры начинают злиться, подозревая, что таможня действует в сговоре с местными крымскими перекупщиками, которые скупают урожай на корню по дешевке, а потом, имея российские паспорта, идут по отдельному коридору, где почти нет очередей. Свежая херсонская клубника на крымских рынках есть, только зарабатывают на ее продаже совсем не те, кто