Вечная Любовь - Николай Нагорнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Словно путь по пустыне закончен, и начинается медленное вступление в долгожданную обетованную землю, полную воды и прохладной тени деревьев...
Что-то сдвигается в глубине души... какие-то континентальные плиты всего многолетнего ощущения мира и себя, понимания мира и себя... какое-то просветление поднимается к сознанию из скрытых глубин - неужели все, что приносило эти едва выносимые напряжения, борьбу, отчаяние в себе - специально напрявлялось и создавалось из невидимого мира, чтобы побуждать меня изменяться, заставлять развиваться, очищать себя и укреплять, углубиться в смирения и изменения своего восприятия, очищения от чувства собственной важности и прочего и прочего?
Все это была какая-то моя грандиозная иллюзия?
И почему кажется, будто все пришедшие готовы вдруг легко и счастливо рассмеяться, глядя сейчас на мое замешательство и растерянность? Словно все вы давно уже это знали или хотя бы предчувствовали и догадывались, но делали до сих пор серьезный вид, чтобы не нарушить достоверность происходящего и не дать мне догадаться раньше времени?
И по наивности все это воспринимал за чистую монету и ужасался, терялся, считал себя страдальцем за идею, за веру... а что еще подскажет чувство собственной важности? - или как наказание, расплату, искупление? когда привычные люди вдруг становятся как бы безумными, как бы врагами: все это было лишь для того, чтобы полностью изжить всю свою наивность деления жизни на "добро" и "зло"? Когда усыпляющий тебя гипнотическим сном несет "добро", а пробуждающий тебя от него несет "зло"?
А они... они были просто... "будильниками"? Чтобы меня будить и не давать засыпать гипнотическим сном, то одним, то другим? И сам тоже был будильником для Наташи, для Эльвиры, для Вероники, для старика Орлова, железного генерала, и многих, многих других, теперь уже и забытых?
Насколько же все происходящее есть совсем не то, за что его принимаешь взглядом земного рассудка, а только "правила игры"? Их иногда проявляющаяся строгость может иногда угнетать, если эти правила принимать всерьез, а не видеть за ними Великую Улыбку в Небе, полную Любви.
Все так же стоят вокруг и просто... молча улыбаются.
Шеф достает из своей сумки разломленный хлеб и наливает немного вина в небольшую чашу:
- Будем благодарны всем, кто встречался нам в жизни хоть раз.
Вот и Вероника взяла кусочек и выпила глоток, вот и Наташа...
Вот и Поль, вот и сам Шеф...
Вот и Марина, вот и Ирина Истомина...
Вот и Эльвира, вот и Элен...
И Поль начал метафизический диалог с Шефом, руководствуясь примером дискуссии последователей Шри Шанкары с последователями Рамануджи по адвайта-веданте. Речь шла о преображении каббалистического Древа сфирот, произошедшем две тысячи лет назад, что не открыто нынешним каббалистам, и о новом его преображении, что идет сейчас. И тянулся этот диалог тридцать шесть часов без перерыва.
И Марина начала дискуссию с Ириной Истоминой: какая женщина больше способна любить мужчину. И эта дискуссия, кажется, все еще не закончилась.
И Вероника начала дискуссию с Наташей: что считать более важным основанием социального прогресса - гуманитарные науки или точные. И эта дискуссия скоро закончится, потому что платформы мультимедиа примирили то и другое.
И Эльвира начала дискуссию с Элен: что ближе к истине - система Станиславского или эвритмия доктора Штайнера...
И тогда в гремящей сфере небывалого огня
Светлый меч нам вскроет двери ослепительного дня..." - написал однажды Блок Андрею Белому.
Но надо же, наконец, поговорить с тобой, вечная женщина...
- Так сколько же у тебя имен? Ева, Шахерезада, Изольда, Эльвира, Вероника, Ирина, Марианна, принцесса Мелисента из королевства Пирадор?
- А разве ты еще не привык? - улыбнулась вечная женщина. - Кажется, мы с тобой за эти несколько тысяч лет все же стали друг другу настоящими половинами, aren't we? - добавила ты на своем корнуолльском, - разве не так? А теперь тебе пора просто отдохнуть. Твоя жена тебя вылечит лучше всех врачей.
- Мой господин еще не привык, - улыбнулась другая вечная женщина. - Ему нелегко теперь придется привыкать к нашей дружбе, - улыбнулись обе жены, бывшая и настояшая. - Но мы ему поможем, - рассмеялись обе друг другу с шутовским злорадством надо мной. - Мы ему устроим, этому мистику и лирику, лед и пламень.
Как долго тянется пауза для медитации, как долго стоит вспомнить битву потомков Бхараты на поле Курукшетра, как долго стоит вспомнить штурм Илиона, как долго Одиссей плывет к милой своей жене...
- Нам с первого слова покажется снова: мы знакомы с тобой столько лет, столько веков... Но история должна завершиться. Потом она начнется как бы заново, но совсем уже иначе.
Солнечный закат медленно плывет над Старым Городом, словно в каком-то светлом прошлом, и уже возможном будущем, и снова солнце, и лучи света мелькают сквозь листья, как в юности мелькали надежды на что-то прекрасное и неземное...
И словно замирает время, словно остается в памяти этот снимок, цветной автограф дня, и плавно поднимается взгляд над кругом людей, собравшихся вокруг Шефа, и медленно открывается весь Старый Город с его послеполуденными тенями и тополями, лесными холмами вокруг и Вечной Рекой, словно с взлетающего самолета летом, и плывут в прозрачном воздухе проводы любви: город, страна, планета бережно и медленно отпускают от себя...
И будет медленно течь вода, капля за каплей, и будут медленно течь песчинки, одна за другой, сквозь песочные часы, и каждый день будет начинаться новая жизнь, и она никогда не окончится.
Это называлось временем. Это был живой поток тайн, где астронавты экипажа "Аполлон" смотрят на огромную Землю, висящую над горизонтом Луны, а где-то там, в песках Объединенных Арабских Эмиратов, где жил наш пра-отец Авраам, летит по небу ветер над цветущими в оазисах тюльпанами...
И телеспутники медленно скользят в вакууме над миром остановившихся мгновений, миром бесконечного солнечного заката над старыми городами и древними тополями, и снова плывет в эфире над морями и континентами телемолитва - "Не исчезай из жизни моей", и снова в мир приходит Вечная Весна, и снова в плавно падающем дожде висят над дорогами хрустальные радуги, и это значит, что мир не кончится, и никакой войны не будет, и опять серебристый "Боинг" заходит на посадку над океаном, и в нем кто-то чертит алмазом на иллюминаторе "I love you", и нам дан еще целый век, а может быть, тысячелетие, и мы снова посмотрим в Небо со слезами в сердце, и Мудрый Дирижер Вселенной еще и еще простит нас и подождет, когда мы станем взрослыми.
Как охватить разумом этот огромный мир древних пустынь и вечно-молодой радости?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});