Брат-зверь - Игорь Дроздов

Час, когда Джон вернулся домой, был очень бурным. Вышедшая на стук Клотильда чуть не задушила его в объятиях, чуть не утопила в поцелуях и не порвала на части уже просто от радости. Затем кухарка неожиданно пустила слезу.

— Да что ты, что ты… — говорил растерянно Джон, силясь сообразить, чем он мог так расстроить Клотильду. — Я же живой вернулся. Тут радоваться надо. Ну что ты плачешь?

— Ничего-ничего, сейчас пройдет… — шептала она.

Наконец распаренный, накормленный, холеный и залюбленный Джон вырвался из слишком назойливого обхаживания, смахивающего на вылизывание кошкой котенка, и рухнул в постель. Он проспал весь день, мог бы проспать и всю ночь, но его разбудило громкое тявканье под самой дверью дома. Он высунулся в окно. В голове одна мысль: вылить на эту чертову псину ушат кипятка. У дома на земле валялся человек. Над ним стояла собака и продолжала тявкать.

— Пошла, дрянь! — вскричал Джон. Закрыл окно. Собака тут же затявкала громче. С ругательствами Джон чуть не выпрыгнул из окна, высунулся в него до пояса, — Пошла вон! — крикнул он, потом присмотрелся. Дьявол. В темноте это было проблематично, но Джон узнал своего четырехлапого друга, выведшего — нет, спасшего его из замка вампира. Он со стуком захлопнул окно, быстро оделся и вышел на улицу. Там он первым делом склонился к лежащему человеку. На сердце неприятно похолодело.

— Господин старейшина? — проговорил он с тревожным удивлением. Старейшина был явно не в лучшей форме. Более того… Алексей сморщил нос. Захотелось зажать ноздри пальцами, но тут же пришла злость — так напугать уважаемого человека! Джон попробовал поднять старейшину — не тут-то было. Оборотень налетел, снова сбил старейшину на землю. Принялся бить лапами по утоптанной поверхности. Водить лапами.

— Дружок, не мешай, — Джон протянул руку к старейшине. Увидел только, как сбоку что-то мелькнуло, и сразу почувствовал, как руку сжало. Волк держал его кисть в пасти. Больно не было, но и вырваться тоже было нельзя. Джон похолодел. Достаточно одной царапины.

— Дьявол, да что ты творишь?

Оборотень оттащил его на середину улицы. Там отпустил, а сам снова начал выводить лапами в пыли.

— Да что… — Джон всмотрелся. Волк начертил в пыли букву, стер, начертил снова. — Ты что-то пишешь?

Волк закивал как человек и начал писать уже не стирая.

«Собери людей», — прочитал Джон.

— Да ты что? Они все сейчас испуганно сидят по домам, их не вытащишь. А вытащишь — они тебя увидят, вообще перепугаются.

«Это важно».

— Я понимаю, — Джон ничего не понимал, — но что я…

«Старейшина хочет кое-что рассказать».

— Ладно, дьявол с тобой, рискну, — сказал Джон.

На площади находился колокол, в который били, когда надо было собрать срочное собрание. Но ночью в него никто никогда не звонил. Джон это правило нарушил. Громкое призывное «дили-дон» разнеслось по всему городку. Сначала ничего не происходило. Джон продолжал надрываться, чуть не вис на веревке. Наконец, распахнулось первое окно и первое ругательство вознаградило его труды. Дальше криков стало больше. Первые люди появились на площади, когда Джон раз в двадцатый напомнил, что город окружен чертой и, значит, в нем безопасно. Все равно пришло не более трети. Вперед вышел судья.

— Джонни, ты вернулся! — вскричал он. — Вы спасли мою девочку? Где она?

Джон растерянно оглянулся на Алексея. Пожал плечами, не зная, что сказать. А говорить было надо. Но если сказать, что Ольги нет, все просто разойдутся, и ничем их не удержишь, назад не выманишь. А если опять за колокол возьмется, то утром, кое-кто узнает, что такое самосуд.

Алексей кивнул Джону. Подхватив старейшину за шиворот, оборотень пошел вперед.

— Старейшина? — раздалось в толпе. — Что эта псина с ним проделывает? Да помогите же ему кто-нибудь!

Но сердобольные были остановлены движением руки Джона.

— Стойте! Это не собака, — сказал он. Толпа заволновалась.

— А кто? — поинтересовались робко.

— Это друг. Он спас меня в замке лорда. Хотя это и оборотень.

Громко вскрикнула женщина. Толпа дружно сделала шаг назад.

— Подождите! — закричал Джон. — Он никому ничего не сделает.

— Со старостой он уже что-то делает! — выкрикнули из толпы.

— Да, поэтому я и собрал вас здесь, — разозлился Джон. — Староста вам должен что-то сказать. Поверьте мне. Вы сами знаете, как я ненавижу этих тварей. По ночам я ездил на карете по дорогам и отстреливал их. Но этот оборотень другой. Поверьте мне.

Толпа недоверчиво замерла. Столетия в страхе невозможно было просто так выбить из сердца, разума, души. Более того, каждый из них был на стороне старосты.

Зная, как мало у него времени, Алексей быстро вытащил вперед толстяка и кинул его перед ними. Угрожающе рыкнул на него. Старейшина был напуган до такой степени, что даже не стал придумывать оправданий и выкручиваться. Ему хотелось, чтобы все это быстрее закончилось, и ради этого готов был идти на все. Чем больше он говорил, тем мрачнее становилось лицо Джона, и тем яростнее ворчала толпа.

— …ударил Ольгу по голове… отнес в сказанное место…

Судья посерел, затем побагровел. В пальцах сухо треснуло пенсне.

— …и хотя там был мой сын, я все равно передал лорду, что к нему идут, чтобы он приготовился…

Закончив, старейшина уткнулся лицом в землю и заплакал. Джон подскочил к нему, пинком перевернул, старейшина лишь беззащитно всхлипнул, сорвал с его шеи цепь старосты, и одел ее на шею Алексею.

— Ты больше заслужил ее, чем эта скотина.

Алексей коротко тявкнул, поднялся и отошел к краю площади. Сел у калитки. Начал наблюдать, как толпа двинулась к старейшине. На их лицах не было написано ничего хорошего. До старосты, наконец, дошло, что после его слов ничего как раз не закончилось, а все только начинается.

— Джонни… — запричитал он. — Сэм, Андрэ. Я вас с детства знаю. Мы родителями дружили. Роуни… Стэрли…

Толпа молча надвигалась. И тогда староста закричал.

Алексей смотрел на эту картину, и в сердце его не было и капли жалости к старейшине. «Все правильно, — подумал он, — зло должно быть наказано». Вспомнил, как, испугавшись за город, ринулся сюда, думая, что другие выжившие оборотни вот-вот могут ворваться, начать убивать. Он летел сюда, стараясь успеть, защитить, спасти. Он ожидал битвы с монстром, и он нашел его. Но это человеческий монстр. Вот пусть человек с ним и разбирается.

Волк широко зевнул. Ночь еще была в своих правах. Небо чернело над головой, перечеркнутое ярчайшей россыпью звезд. Чуть в стороне от них висела луна. Серебристый свет залил все вокруг.