Брат-зверь - Игорь Дроздов

— Николай, Николай, Николай! Не беги вперед.

— О-о-о. Извините.

Эдуард Степанович отмахнулся с видом выполненного долга.

— Да, Алексей, объясни нам пожалуйста, что это было? Ты впадал в какое-то странное оцепенение, и после этого у тебя ни откуда появлялись некие предметы. Такое состояние у тебя зарегистрировано четыре раза. Из них в двух у тебя появлялось то, чего не было раньше. И еще в одном случае ты стал просто мокрым…

— Дождь… — пробормотал Алексей.

— Что, извините, вы сказали молодой человек?

— Я попал под дождь.

— Под дождь? Да? Ну, хорошо. Шутите. Но вот два других случая нас интересуют гораздо сильнее. В первый раз ты вытащил вещь, идентифицированную как ошейник оборотня с сорванным страховочным медальоном. Во второй — предмет опознали как цепь старейшины некоего известного тебе городка. Про дождь вы нас уже проинформировали. Что ты можешь сказать про все остальное?

Алексей промолчал.

— Ну, говорите же, мы ждем…

— Эдуард Степанович, — неутерпел Николай, — со всей ответственностью заявляю, что у подопытного под влиянием «Творца» произошло спонтанное проникновение в мир, именуемый нами как мир Ольги Каширцевой или мир номер один.

— Николай! — недовольно отрезал директор. — Твое мнение я и так знаю. Меня интересует, что скажет он.

Алексей поднял голову.

— Ты можешь мне объяснить, почему я попал в мир Ольги, но не попал в мир Сергея?

— Я думаю…

— Николай! — резко сказал Эдуард Степанович. Ученый сразу замолчал. — Молодой человек, отвечайте на заданный вопрос.

— Он прав, — сказал Алексей. — Я попал в мир моей дочери. Попал туда уже после гибели вампира.

— Ну, это понятно… — начал Николай и осекся под взглядом директора.

— Причем почему-то я попал туда в облике оборотня.

— Оборотня? — Брови Эдуарда Степановича взлетели в верх, сильно подчеркнув худобу лица. — Николай, что ты об этом думаешь?

— Я думаю, — Николай обрадовался, что наконец-то получил возможность выговориться, — что в мире Ольги произошел некий сбой информационного поля. В самобытном существовании мира совсем не предусматривалось появление нашего первопроходца. Тем более его приключения и в дальнейшем уничтожение вампира. Для мира произошло невозможное. Такой сценарий не рассматривался. По идее любой человек, попав в логово вампира, был бы либо уничтожен, либо превращен в оборотня. Когда же, уже в мире Юлии Каширцевой, подопытный произвел спонтанный переход, мир Ольги Каширцевой приняв его, повел себя по наиболее логичному сценарию. Алексей был жив, поэтому он не мог ввести информацию, что он погиб. Тогда следующий по логике шаг сделать его оборотнем. Что мир и делает.

— Что я люблю в тебе Николай, — сказал Эдуард Степанович с улыбкой, — это то, что ты можешь все на пальцах объяснить.

— Спасибо, Эдуард Степанович, — заулыбался Николай. Потом сделал серьезное лицо. — Вы знаете, я считаю, что миром Ольги все не ограничится. Скоро у первопроходца произойдут спонтанные переходы так же в мир Сергея Каширцева и в мир Юлии Каширцевой. Соответственно в облике инсекта и в облике кочевника.

— Подожди, — Алексей не выдержал и вскочил. Апатию как ветром сдуло — что-то не вяжется. У Ольги все ясно, там в самом мире заложена возможность превращения одного существа в другое. У Юлии с Сергеем такого нет.

— И, тем не менее, это произойдет.

— Хорошо, объясни мне как?

— Я пришел к выводу, что и инсекты и кочевники без твоего вмешательства обязательно выиграли бы. И не просто выиграли, а обязательно уничтожили бы своих противников. И тут появляешся ты. Информация не может воплотить тебя в то, чего по ее мнению не должно быть. Вот и воплощает… в, скажем так победителей.

— Да, а что же в первый раз воплотила в кого-то вообще постороннего?

— Не знаю, — честно признался Николай, показывая этим, что он истинный ученый. — Может все дело в том, что ты оказался неожиданностью. Вот и успел проскочить. А сейчас там тебя уже отметили. Запомнили.

— Хороший разговор, — прервал их Эдуард Степанович. — А главное содержательный. Я его даже на видеокамеру записал. Для последующего изучения, — потом посерьезнел. — Теперь перейдем к другому.

Алексей и Николай в ожидании уставились на него.

— Первое, что меня интересует. Во сколько миров может входить один человек, сохранив при этом спонтанный переход, и можно ли такой переход сделать не спонтанным, а контролируемым. И второе — но я думаю, это будет более интересно для вас Николай — почему через «Творец» человек уходит телесно, а при спонтанном переходе — только сознанием?

— На это можно ответить только проведя полномасштабные исследования.

— Решено! — директор сам себе кивнул. — Молодой человек мы зачисляем вас в штат…

— Нет, — ответил Алексей.

— Что «нет»? — Эдуард Степанович прищурился.

— Нет, это и значит нет. Мы договорились, что я прохожу четыре мира. Я освобождаю своих родных, а вы получаете нужную вам информацию. Потом вы нас отпускаете — все довольны.

Эдуард Степанович засмеялся, рот у него при этом открылся так широко, словно он пытался проглотить яблоко.

— Насмешили, молодой человек, — наконец сказал он. — Я не поверю, что вы решили, что мы действительно отпустим вас. После того, что вы узнали? Это не реально.

— Соглашайся, Алексей, — сказал Николай. — Это единственный шанс уцелеть для тебя и твоей семьи.

Алексей помолчал. Затем кивнул.

— Хорошо, я соглашусь, если вы сейчас же отключите моего сына.

— Это невозможно, — ответил Николай. — Мы уже запустили программу двойников и теперь его нужно сначала отыскать там.

— Тогда я пойду за ним.

— Никуда вы не пойдете, — вмешался директор. — Сначала проведем исследования.

— Нет.

— Снова это «нет». Смотрите, дождетесь…

— Алексей, ты можешь погибнуть там. Подумай, вместе с тобой погибнут уникальные открытия.

— Не смеши, как говорит наш незабвенный Эдуард Степанович. Найдете другого подопытного.

— Но это столько потерянного времени!

— Коля, а вы оказывается нетерпеливы.

— Молодой человек, — Эдуард Степанович положил руку ему на плечо. — А вы не думали, что можете быть уникальны, и ни у кого другого это не повторится?

— Ну и черт с ним. Вы тоже не думали, что дети у меня уникальные. И ни у кого больше не повторятся.

— Ладно, дьявол с вами — директор нажал что-то на столе. Воздух над столешницей засветился. Перетек в голографический экран. Эдуард Степанович начал давить на экран пальцами словно работал на клавиатуре. На экране призрачного монитора, появился мужчина в белом халате.