Цирк проклятых. Кафе лунатиков - Лорел Гамильтон

Что-то сломалось у меня где-то глубоко внутри. Волна жидкого тепла окатила меня с головы до ног. Она заплясала по коже, заколола в пальцах. Спину свело судорогой, я дернулась вверх. Меня подхватили сильные руки, поддерживая, укачивая.

Чья-то рука отвела у меня волосы с лица. Я открыла глаза посмотреть на Алехандро. Больше я его не боялась. Я спокойно плыла в потоке.

— Анита!

Голос Эдуарда. Я медленно повернулась на звук.

— Эдуард.

— Что он с тобой сделал?

Я попыталась объяснить, но не могла найти слов. Я села, мягко оттолкнувшись от Алехандро.

У ног Эдуарда валялась куча мертвых вампиров. Пусть серебро и не могло поразить Алехандро, но его подручных оно убило.

— Мы сделаем других, — сказал Алехандро. — Ты читаешь это в моем сознании?

И — да, когда я об этом подумала, то поняла, что да. Это не было телепатией. Не слова. Я знала, что он думает о силе, которую я ему дала. У него не было сожаления о погибших вампирах.

Толпа вскрикнула.

Алехандро посмотрел вверх, и я проследила за его взглядом. Жан-Клод стоял на коленях, и по его боку текла кровь. Алехандро завидовал умению Оливера пускать кровь на расстоянии. Когда я стала слугой Алехандро, Жан-Клод ослабел. И Оливер его одолел.

Это и был его план с самого начала.

Алехандро крепко меня к себе прижимал, и я не пыталась ему помешать. Он шепнул мне в щеку:

— Анита, ты некромант. У тебя есть власть над мертвыми. Вот почему Жан-Клод хотел, чтобы ты стала его слугой. Оливер хочет управлять тобой, управляя мной, но я знаю, что ты некромант. Даже став слугой, ты сохранила свободную волю. Ты не должна повиноваться, как другие. И ты — слуга, а потому сама по себе оружие. Ты можешь ударить одного из нас и пустить кровь.

— О чем ты говоришь?

— Они договорились, что проигравший будет распростерт на алтаре и пронзен тобой.

— Что за…

— Жан-Клод — в подтверждение своей силы. Оливер — как жест, показывающий, как он управляет тем, что принадлежало когда-то Жан-Клоду.

Толпа ахнула. Оливер медленно левитировал. Он спустился на пол. Потом он поднял руки, и Жан-Клод медленно взмыл в воздух.

— Твою мать! — выдохнула я.

Жан-Клод почти без сознания висел в пустом сияющем воздухе. Оливер мягко положил его на пол, и по белому полу расплескалась свежая кровь.

Появился Карл Ингер и взял Жан-Клода под руки.

Где же все? Я огляделась в поисках помощи. Черный вервольф был разорван на куски, и куски эти еще дергались. Вряд ли даже ликантроп сможет такое залечить. Светлый вервольф был немногим лучше, но Стивен полз к алтарю. С полностью оторванной ногой, он все же пытался.

Карл положил Жан-Клода на мраморный алтарь. По алтарю потекла кровь. Карл легко прижимал его плечи к камню. Жан-Клод мог поднять автомобиль. Как это Карл его держит?

— Он пользуется силой Оливера.

— Прекрати.

— Что?

— Отвечать на вопросы, которых я не задавала.

Он улыбнулся:

— Экономит много времени.

Оливер взял белый отшлифованный кол и деревянный молот. Протянув их мне, он сказал:

— Настало время.

Алехандро попытался помочь мне встать, но я его оттолкнула. Четвертая метка там или что, а я могу стоять самостоятельно.

— Нет! — вскрикнул Ричард и рванулся мимо нас к алтарю.

Дальше все было как в замедленной съемке. Он прыгнул на Оливера, и маленький человечек схватил его за горло и вырвал трахею.

— Ричард!

Я бежала к нему, но было уже поздно. Он лежал, истекая кровью, пытаясь дышать, когда дышать уже было нечем.

Я упала возле него на колени, пытаясь остановить кровь. Глаза его были расширены и полны страхом. Со мной рядом был Эдуард.

— Уже ничего нельзя сделать, Анита. Ему ничем не поможешь.

— Нет!

— Анита! — Он оттянул меня от Ричарда. — Слишком поздно.

Я плакала, сама того не знаю.

— Иди, Анита! Уничтожь своего бывшего Мастера, как хотела уничтожить меня.

Оливер протягивал мне кол и молоток.

Я мотала головой.

Алехандро помог мне встать. Я потянулась к Эдуарду, но он уже не мог помочь. Никто не мог помочь. Нет способа снять четвертую метку, или вернуть Ричарда, или спасти Жан-Клода. Но я хотя бы не буду пронзать Жан-Клода. Это я могу остановить. И это я сделаю.

Алехандро вел меня к алтарю.

У помоста ползала Маргарита. Она стояла на коленях, раскачиваясь взад и вперед, и лицо ее было кровавой маской. Она вырвала себе глаза.

Оливер протягивал мне молот и кол руками в белых перчатках, забрызганных кровью Ричарда. Я затрясла головой.

— Ты возьмешь. Ты сделаешь, как я сказал.

И клоунское личико нахмурилось.

— Пошел ты на …

— Алехандро, она теперь в твоей власти.

— Да, Мастер, она мой слуга.

Оливер все еще протягивал мне кол.

— Тогда пусть она его прикончит.

— Я не могу ее заставить, Мастер.

Алехандро улыбался, произнося эти слова.

— Почему?

— Она некромант. Я говорил вам, что она сохранит свободу воли.

— Я не позволю упрямой женщине испортить момент моего торжества!

Он попытался подмять мое сознание; и я ощутила его вторжение, как ветер в голове, но он прошумел и затих. Я стала человеком-слугой, и фокусы вампира на меня не действовали — даже фокусы Оливера.

Я рассмеялась, и он хлестнул меня рукой по лицу. Вкус крови во рту. Я лишала его величайшего момента!

Алехандро был доволен. Его радость я ощущала как теплую волну у себя внутри.

— Кончай его, или, обещаю тебе, я тебя изобью в кровавую кашу. Тебе теперь нелегко умереть. Я тебя изуродую, как ты себе и представить не можешь, и ты исцелишься. Но больно все равно будет. Ты меня поняла?

Я смотрела на Жан-Клода, а он на меня. И его темно-синие глаза были так же прекрасны.

— Я этого не сделаю, — сказала я.

— Он все еще тебе дорог? После всего, что он с тобой сделал?

Я кивнула.

— Убей его, или я убью его медленно. Я выну из него кости по кусочкам, но не убью. Пока его голова и сердце целы, он не умрет, что бы я с ним ни делал.

Я глядела на Жан-Клода. Нет, я не стану смотреть, как Оливер его пытает, если могу этому помешать. Разве не лучше быстрая смерть? Не лучше?

Я взяла у Оливера кол.

— Я это сделаю.

Оливер улыбнулся.

— Мудрое решение. Жан-Клод поблагодарил бы вас, если бы мог.

Я глядела на Жан-Клода, держа в руке кол. Коснулась его груди там, где был ожог. И отняла измазанную кровью руку.

— Делай! — велел Оливер.

Я повернулась к нему, протягивая руку за молотом. Когда он мне его протянул, я вонзила обугленный кол ему в грудь насквозь.