Сэр Найджел. Белый отряд - Артур Конан Дойль

минуту вновь загремела труба. Звук ее доносился не из замка, но с дальнего конца долины. На стенах замка протрубили ответный сигнал. И тут появился беспорядочно растянувшийся отряд, который возвращался в свое убежище после какого-то разбойничьего набега. Впереди во главе копейщиков ехал высокий дюжий человек в медных доспехах, в закатном сиянии смахивавший на золотого истукана. Шлем он отстегнул и придерживал перед собой на шее коня. Густая спутанная борода закрывала нагрудник, а нечесаная грива волос ниспадала на спину почти на такую же длину. Возле него оруженосец высоко поднимал знамя с кровоточащей головой. За копейщиками тянулась вереница тяжело нагруженных мулов и толпа злополучных крестьян, которых гнали в замок. Сзади двигался второй многочисленный отряд конных копейщиков, конвоируя десятка два пленных, сгрудившихся тесной кучей.

Найджел вгляделся в них, вскочил на коня и направил его по гребню к тому месту, откуда можно было открыто наблюдать за воротами замка. Не успел он добраться туда, как кавалькада уже достигла подъемного моста и под приветственные вопли со стен двинулась по нему узкой цепочкой. Найджел вглядывался в пленников, замыкавших ее, с такой сосредоточенностью, что не заметил, как выехал из-за скал на открытую вершину.

— Клянусь святым Павлом! — вскричал он. — Глаза меня не обманули, это их бурые куртки. Они схватили английских лучников!

Он еще не договорил, как последний пленник, крепкий, широкоплечий, оглянулся, увидел в вышине над собой сверкающую фигуру с поднятым забралом, разглядел пять алых роз, пылающих на ее груди. Мощным взмахом руки он оттолкнул своих стражей и на мгновение остался стоять совсем один.

— Сквайр Лоринг! Сквайр Лоринг! — крикнул он. — Это я, Эйлвард, лучник! Это я, Сэмкин Эйлвард!

Но тут его схватили десятки рук, в рот ему всунули кляп и последним втащили под темную арку зловещих ворот. Затем, лязгнув, железные створки сомкнулись, подъемный мост был поднят, и пленники вместе с их стражами, остальными разбойниками и их добычей исчезли в недрах угрюмой безмолвной крепости.

Глава XX

Как англичане хотели взять замок Ла-Броиньер

Несколько минут Найджел, неподвижный, точно статуя, продолжал смотреть на мощные серые стены, за которые угодил его несчастный товарищ. Он очнулся, только когда на его плечо ласково легла ладонь, а над ухом раздался голос юного оруженосца:

— Peste![22] В клетку к ним попали ваши птички? Так что же, друг мой! Не вешай головы. Таковы прихоти войны: сегодня они, завтра ты, и рано или поздно смерть для каждого из нас, не правда ли? Хотя нельзя не пожалеть, что они угодили в лапы Мясника Оливера.

— Клянусь святым Павлом, мы подобного не потерпим! — вне себя вскричал Найджел. — Этот лучник сопровождал меня. Мы с ним земляки, и не раз он вставал между мной и смертью. А теперь он тщетно воззвал ко мне о помощи? Прошу тебя, Рауль, придумай что-нибудь. У меня в голове мутится. Посоветуй, что мне делать, как его выручить?

Француз пожал плечами:

— Легче спасти ягненка из волчьего логова, чем пленника из Ла-Броиньера. Стой, Найджел! Куда ты? Или у тебя и вправду в голове помутилось?

Сквайр пришпорил коня, помчался вниз по склону и остановился перед воротами на расстоянии выстрела из лука. Французский пленник гнался за ним, убеждал и уговаривал:

— Ты сошел с ума, Найджел! Что ты надумал? Хочешь взять замок голыми руками? Остановись! Остановись же, во имя Пресвятой Девы!

Но Найджел ничего не задумал и просто подчинился лихорадочному порыву, чтобы как-то заглушить мучительные мысли. Он поворачивал коня туда и сюда, тряс копьем, осыпал гарнизон проклятиями, вызывая на бой всех желающих. Со стен на него взирала сотня ухмыляющихся физиономий. Его появление тут было настолько безумным и опрометчивым, что выглядело ловушкой. Поэтому мост оставался поднятым, и никто не попытался взять его в плен. Но по скалам застучали стрелы на излете, а затем над головой двух оруженосцев прогудел пущенный из мангонеля камень и с грохотом раскололся на части среди валунов у них за спиной. Француз схватил уздечку Бурелета и силой заставил Найджела отъехать подальше от ворот.

— Пресвятая Дева! — воскликнул он. — Мне не слишком по вкусу, когда в меня швыряют галькой, но уехать один я не могу, а потому, мой безумный товарищ, ты должен меня сопровождать. Вот сюда ни стрелам, ни камням не долететь… Но взгляни, друг Найджел, что это там?

Солнце уже закатилось за гряду холмов на западе, но небо над ней пылало огнями вечерней зари, и на голом гребне четко вырисовывались темные силуэты всадников. Затем они начали спускаться в долину, а следом за ними и пеший отряд.

— Это мои! — радостно крикнул Найджел. — Поспешим, друг мой, узнаем, что нам надлежит делать!

Сэр Роберт Ноллес с черным как ночь лицом опережал свое маленькое войско на полет стрелы. Рядом с ним, виновато понурившись, ехал пылкий рыцарь сэр Джеймс Астли, чья броня была помята и перепачкана, лошадь ранена. Всадники гневно спорили.

— Я исполнил свой рыцарский долг как мог лучше, — говорил Астли. — Я в одиночку отбивался мечом от десятерых! Не знаю, как мне удалось уцелеть, чтобы поведать о случившемся!

— Что мне твой рыцарский долг! Где мои тридцать лучников? — с горьким бешенством вскричал Ноллес. — Десять лежат на земле мертвые, а двадцать — вон в том замке, а это хуже смерти. И все лишь потому, что тебе вздумалось похвастать перед всеми отвагой и нарваться на засаду, которую и ребенок увидел бы! И как я, глупец, мог доверить такому, как ты, начальство над ними?

— Клянусь Богом, сэр Роберт, ты ответишь мне за эти слова! — захлебываясь гневом, крикнул Астли. — Ни один человек еще не осмеливался говорить со мной, как ты сегодня!

— Пока я выполняю волю короля, вся власть здесь принадлежит мне, и клянусь Господом, Джеймс, я вздерну тебя на первом же дереве, если ты еще раз дашь мне повод!.. А, Найджел! По тому белому коню я вижу, что ты хорошо выполнил