Новейшая история еврейского народа. Том 3 - Семен Маркович Дубнов

В этом была коренная ошибка декларации па­рижского Синедриона 1807 года о том, что «еврейство ныне не со­ставляет нации», — ошибка, ставшая догмою XIX века. Новейшее развитие национального движения показало, что еврейство есть жиз­неспособная нация, распределенная между различными государства­ми, и что религия есть только одна из ее функций. Секуляризованная в современном духе, еврейская национальная идея состоит в том, что все политически раздробленные части народа составляют единую культурно-историческую нацию, которая повсеместно должна, вме­сте с другими национальными меньшинствами в разноплеменных го­сударствах, отстаивать свои национально-культурные права — ав­тономию общины, школы и языка. В странах, где гражданская эман­сипация уже достигнута, предстоит борьба за национальное призна­ние, а в еврейских центрах Восточной Европы борьба должна вес­тись одновременно за гражданские и национальные права. Облегче­нием в бедствиях может служить давний фактор еврейской истории: перемещение центров путем эмиграции из одной страны в другую, где условия борьбы за существование более благоприятны. Так в пос­ледние десятилетия эмиграция из России создала большой еврейс­кий центр в Северной Америке и меньший в Палестине. Последний может сделаться источником национальной энергии для всей диас­поры лишь при условии, что и диаспора будет организована на на­чалах культурной автономии. Сионизм, сведенный к реальным воз­можностям, является только одним из пунктов национальной про­граммы; нельзя ввязывать судьбу вездесущего народа с удачею или неудачею устройства части его в былом историческом гнезде.

Доказательством жизненности диаспоры является самый факт национального ее пробуждения после опасного кризиса XIX века, когда антитезис ассимиляции восстал против устарелого тезиса обо­собления или гетто. Этот век отрицания кончается при явных при­знаках нарождения нового синтеза, который стремится сочетать на­чала гуманизма и национализма, гражданственность и автономию. Благоприятным для евреев представляется общее стремление всех малых наций к самоопределению. В государствах с разнородным рациональным составом меньшинства добиваются признания своей автономии, территориальной или персональной. Народы к началу XX века добиваются такой же декларации прав для нации, какую дала Великая французская революция индивиду, «человеку и граж­данину». Национальное государство с гнетом господствующей на­ции над подчиненными должно превратиться в «государство нацио­нальностей», в политический союз равноправных народов. И если национально-культурная автономия войдет в конституции всех пра­вовых государств, как вошло гражданское равенство, то еврейская нация в будущем будет не менее обеспечена от денационализации, чем прежние ее поколения, которые обеспечивали свою самобытность стенами гетто. Формы же современной еврейской автономии выра­ботает сама жизнь. Единицей самоуправления должна сделаться свет­ская народная община, а не синагогальный приход (Kultusgemeinde) западного типа. Общины обвиняются в союзы в каждом государ­стве, создавая центральные органы самоуправления. Союзом та­ких союзов будет всемирное еврейство, имеющее свои общенарод­ные конгрессы. Свобода родного языка распространяется как на древний национальный язык, так и на обиходные языки, или «жар­гоны», отдельных групп диаспоры, из коих идиш является родным языком большей половины еврейского народа в Европе и Амери­ке. Национальная школа должна занимать место в системе пуб­личного воспитания рядом с государственною школою. Все это даст новому еврейству ту национальную стойкость, какою обла­дало старое.

Отношения доктрины автономизма к другим общественным течениям различны. К ассимиляции она относится безусловно отри­цательно, видя в ней коренное заблуждение XIX века, унизительный отказ от своей национальной личности в угоду народам-хозяевам. В сионизме автономисты осуждают принцип «отрицания голуса», обрекающий большую часть еврейства на фатальное вырождение. В положительной программе сионизма они различают утопические и реальные элементы, вполне примыкая к делу строительства об­новленного центра в Палестине, но предостерегая против отвле­чения всех сил в эту сторону в ущерб организации диаспоры. Бли­же всего стоит автономизм к духовному сионизму, поскольку пос­ледний стремится создать в Палестине на основе нормального хо­зяйства резервуар чистой еврейской культуры, который может освежить и диаспору.

В России жизнь очень скоро оправдала направление автономи­стов. Когда в революционный 1905 год там образовался междупартийный «Союз для достижения полноправия еврейского наро­да», в программу его вошел пункт о национальных правах (см. даль­ше, § 42). Под этим влиянием требование национально-культурных прав в диаспоре было включено и в программу сионистской органи­зации в России («синтетический сионизм»). Около того же времени принцип культурной автономии был принят и еврейскими социал-демократическими группами.

То, что произошло в России, повторилось и в Австро-Венгрии, типичном многонациональном государстве, где евреи больше всего страдали от того, что на них претендовала каждая из борющихся тер­риториальных наций — немцы, чехи, поляки и венгры, причисляя к себе евреев своей территории. Здесь особенно ясно выступало един­ственно верное решение еврейского национального вопроса: евреи принадлежат не к окружающим нациям, а к своей собственной. В Ав­стрии к направлению автономизации примкнул публицист, который раньше пребывал среди вождей сионизма, вышеупомянутый Натан Бирнбаум. На первом Базельском конгрессе он еще читал реферат в партийном духе («О сионизме как культурном движении»), но после двухлетнего опыта в штабе политических сионистов, в ближайшей свите Герцля, Бирнбаум разочаровался в их идеале. После второго конгресса он вышел из сионистской организации и в своих статьях, которые с 1902 года печатались под псевдонимом Матиас Ахер, доказывал несостоятельность дипломатического сионизма и «отри­цания голуса». Диаспора, по мнению Бирнбаума, имеет еще доста­точно сил для борьбы за национальное существование, особенно в своем ядре, в огромных массах восточного еврейства. Русские, польские и румынские евреи с их колониями в Америке и других ча­стях света сохранили самый яркий признак национальности — свой родной язык, идиш: этот язык надо культивировать, как могучий фактор народного единства, наряду с древним национальным язы­ком, занимающим место только в литературе и школе. Бирнбаум в эти годы неустанно проповедовал необходимость всееврейской орга­низации для отвергаемой сионистами голусной работы. «Израиль идет впереди Сиона» («Israel geht vor Zinon»), — говорил он в 1905 году. Вскоре он нашел путь практического осуществления своей про­граммы: в борьбе за национальное равноправие евреев среди других национальностей Австрийской монархии, перед которыми (избира­тельный закон 1907 года открыл более широкие перспективы парла­ментской защиты своей культурной автономии (дальше, § 46).

§ 38 Социалистические партии

Наряду с национальной идеологией развивалась социалистичес­кая. Она выдвигала классовый принцип то против национального, то в сочетании с ним. В действительности освободительную тенден­цию имели все движения той эпохи: и сионизм, и автономизм, и ев­рейский социализм, но в страстной борьбе партий каждая оспарива­ла у других освободительную миссию. Еврейский социализм был продуктом Восточной Европы, и прежде всего России. Западные со­циалисты еврейского происхождения даже избегали обсуждения ев­рейского вопроса на интернациональных конгрессах (выше, § 4 и 8). По их стопам шли и русско-еврейские социалисты в ту эпоху, когда там еще не было организованного рабочего движения. Ассимилиро­ванная еврейская интеллигенция, игравшая пионерскую роль в рус­ских революционных кружках, считала космополитизм неприкосно­венной