Тайные учения Тибета (сборник) - Александра Давид-Неэль

Никакое описание не может дать ощущения безмятежного величия, свирепого достоинства, потрясающего ужаса, волшебной прелести разнообразнейших ландшафтов. Проходя по этим высокогорным пустыням, путник чувствует себя святотатцем. Он невольно замедляет шаг, понижает голос и уже готов обратиться с просьбой о прощении за свое бездумное вторжение к первому встречному туземцу как представителю законных хозяев бесправно попираемой им земли.

Привычность окружающего мира совсем не смягчает своеобразного воздействия физических условий на самих тибетцев. Истолкованные их примитивным умом впечатления принимают формы фантастических призраков, которыми они и заселили так густо безмолвные просторы своей безмолвной родины.

С другой стороны, как халдейские пастухи заложили основы астрономии, наблюдая звездное небо, так и тибетские анахореты и бродячие шаманы еще с глубокой древности размышляли о тайнах своего странного края и отмечали возникающие на его благоприятной почве явления. Из их размышлений родилась диковинная наука, снискавшая еще в незапамятные времена хранителям ее тайн — адептам Страны снегов — славу, непреходящую и доныне.

И все-таки, несмотря на созданную природой надежную защиту его территории, Тибет нельзя считать недоступным. Утверждаю это с полной ответственностью. Много раз я проникала на его южные плоскогорья через различные горные перевалы Гималаев, годами путешествовала по его восточным провинциям и северным пустыням трав. Во время последнего моего похода я пересекла весь Тибет от южной его границы до самой Лхасы. И любой выносливый турист мог бы сделать то же самое, если бы въезд в страну иностранцев не был запрещен по политическим причинам.

Разумеется, особенно после распространения буддизма, множество индусов, непальцев и еще больше китайцев посещали Тибет, видели его необыкновенные ландшафты и слушали рассказы о сверхъестественном могуществе тибетских «дубтобов» (мудрец, обладающий сверхъестественными способностями). Некоторые из путешественников, конечно, беседовали с ламами и магами бон-по и знакомились с сущностью учений отшельников-созерцателей. Их рассказы о виденном и слышанном обрастали — как всегда бывает при повторении — все новыми подробностями и, в сочетании с упомянутым выше воздействием природных условий, а может быть, и другими менее очевидными влияниями, сплели вокруг Страны снегов атмосферу волшебства, окутывающую ее и в наши дни.

Следует ли сделать из сказанного вывод, что слава Страны чудес присвоена Тибету не по праву? Вероятно, такое заключение было бы таким же опрометчивым, как и бесконтрольное принятие на веру всех туземных сказок или же небылиц, созданных совсем недавно изобретательной фантазией нескольких безнравственных европейцев.

Самого трезвого мнения — для нас довольно-таки неожиданного — придерживаются в этом вопросе сами тибетцы. Никто в Тибете не отрицает реальности труднообъяснимых фактов, но никто также не считает их «чудесами» в значении, придаваемом этому слову на Западе, т. е. явлениями «сверхъестественными».

Просвещенные адепты мистических тибетских учений относят факты, объясняемые на Западе вмешательством существ из потустороннего мира, к области проявлений психики.

Тибетцы различают две категории таких явлений:

1. Явления, вызываемые одним индивидом или группой индивидов бессознательно.

Поскольку создатель или создатели явления действуют бессознательно, то оно, само собой разумеется, не преследует никакой заранее предусмотренной цели.

2. Явления, вызываемые сознательно, с намерением получить определенный результат. Чаще всего — но необязательно — они производятся одним индивидом.

Этот индивид бывает человеком, но может принадлежать к любому из шести классов существ, населяющих, по верованиям тибетцев, вселенную. Кем бы ни был виновник имеющего место явления, технология явления всегда однотипна. Чудес не бывает.

Мимоходом небесполезно отметить — все тибетцы детерминисты. Каждый волевой акт, говорят они, обусловлен многими причинами: одни из них возникли недавно, но другие бесконечно от нас далеки. Последняя тема не входит в план этой книги, и я не могу уделить ей здесь много места, но нужно понимать, что любое явление, вызванное сознательно или бессознательно, всегда обусловлено разнообразными причинами, порождающими в субъекте волю к его созданию или же приводящими в действие скрытые в нем силы без его ведома, и затем — внешними причинами, способствующими возникновению явления помимо его создателя.

Отдаленные причины чаще всего представлены своим «потомством» (этот образный термин употребляли в разговоре со мной многие тибетцы). «Потомство» причин (в такой же степени молоко присутствует в масле и сыре, семя представлено в рожденном от него дереве и т. д. Тибетцы приводят подобные примеры очень часто) представлено следствиями, на данный момент воплощающими совершенные в прошлом физические действия или неосуществленные мысли.

Итак, когда я говорю о концентрации мысли, нужно помнить, что, согласно изученной нами системе, концентрация мысли не вполне произвольна: она служит непосредственной причиной явления, но ей предшествует множество вторичных, в равной степени необходимых причин.

Секрет психической тренировки в понимании тибетцев заключается в развитии силы концентрации мысли, намного превосходящей интенсивность концентрации, какой наделены от природы даже наиболее одаренные в этом отношении люди.

Как утверждают тибетцы, в результате концентрации мысли возникают силовые волны.

Слово «волна», разумеется, взято из моей собственной терминологии. Я употребляю его для большей ясности и еще потому, что — как выяснится в дальнейшем — в рассуждениях тибетцев речь идет о силовых токах. Однако сами тибетцы пользуются словом «энергия». Энергия — поучают они — рождается при любом физическом действии или работе сознания (по буддийской классификации — при работе сознания, слова, тела). Именно от интенсивности этой энергии и от сообщаемой ей неправильности зависит возникновение «психических явлений».

Приведу ниже рекомендуемые тибетскими учителями-магами различные способы использования энергии, вырабатываемой мощной концентрацией мысли.

1. Можно заряжать словами — «волнами» какой-нибудь предмет, как заряжают электрическую аккумуляторную батарею. Затем этот предмет может в свою очередь отдавать заключенную в нем энергию уже в другом качестве. Например, энергия эта увеличивает жизненную силу входящего в соприкосновение с заряженным предметом человека, сообщает ему бесстрашие и т. п.