Время ушельцев - Сергей А. Филимонов

Он пробежал мимо Ингвэ и Фаланда к столпившимся в небольшом отдалении эльфам-колонистам и замер, протягивая руки к Аннариэли.

— Мама! — повторил он почти шепотом. — Это я, Энноэдель! Ты узнаешь меня? Узнай меня!

И в этот миг навсегда окончились его странствия…

День Середины Лета

День Середины Лета — Лайрэндэ — самый длинный в году. Семнадцать с половиной часов длится он на земле Фалиэлло Куйвиэнэни. И всего шесть с половиной занимает ночь. Да и в эти часы ненамного темнее, чем днем — утренняя заря смыкается с вечерней, не дав тьме и нескольких минут. Тем более, когда на берегу озера ярко полыхают костры.

Фаланд шел между них, периодически придерживая полы черного плаща, расшитого ало-оранжевыми пламенами и молниями. Славомир шагал рядом, бережно держа в руках кривую саблю в ножнах.

— Ну да, я Мастер Преображений, — говорил он. — Но мне здесь делать нечего. Здешние эльфы делали все, как надо. Вот только Хранительский Меч пришлось немного переисполнить.

— А камень? — поинтересовался Фаланд.

— Камень там изначально был тот, который нужен, — ответил Славомир.

У соседнего костра сидели Хугин и Аннариэль, и Энноэдель на ее коленях сонно похлопывал глазами, сжимая в руках деревянного Буратино — подарок Хириэли.

— «Нет, — говорит папа Карло, — нехорошо, длинен», — Аннариэль рассказывала сказку так, как помнила ее сама. — И хотел было обрезать у него кончик. Но потом посмотрел и решил: нет, пускай он будет самим собой, как есть. И имя ему — Буратино. И в тот самый момент, как он подумал об этом, деревянная игрушка стала живой и настоящей…

Фаланд негромко кашлянул. Аннариэль смолкла и выразительно посмотрела на него.

— Государь Ингвэ не настаивает на том, чтобы вы трое оставались в этом мире, — сказал Фаланд. — Если вы хотите, можете на рассвете покинуть его с нами.

Аннариэль внимательно посмотрела сначала на Энноэделя, потом — на Хугина. И, подытоживая понятные только ей одной жесты, твердо ответила?

— Нет, Фаланд. Наш дом — здесь. Прилетайте иногда к нам, мы всегда будем рады вас видеть.

— Вы выбрали правильно, — кивнул Фаланд. — Собственно, только на такой ответ я и надеялся. А где Митрандир?

— А вон, на берегу, — ответил Хугин.

Митрандир, стоя босыми ногами на мокром песке, показывал Тилису, как можно сражаться кинжалом против меча.

— Вот смотри, — говорил он. — Отбиваешь клинок в сторону и хватаешь противника за кисть. Понял? И все. Теперь держишь левой рукой, а правой — бьешь как можно быстрее.

— Понял, — отвечал Тилис. — Но ведь это же работа на скорость, и только. А если я отскочу?

— А надо так, чтобы противнику отскакивать было некуда, — смеялся Митрандир. — Я же не зря тебя на сухой песок поставил. А, вы уже пришли? — обратился он к Фаланду.

— Позволь, я подержу твой кинжал, — попросил Славомир, передавая саблю Фаланду. Тот простер руки вперед, протягивая ее Митрандиру, и произнес:

— Прими это оружие. По форме это сабля, но в тайне вещей — Хранительский Меч. Прими же его и носи с честью, ибо во имя Всеединого я нарекаю тебя Старшим Хранителем, первым среди равных.

Митрандир принял свою саблю у Фаланда и обнажил ее. Она осталась почти такой же, какой Митрандир привез ее с афганской войны, только теперь на клинке горели золотые письмена.

«Делай, что должно, и будь, что будет — вот что заповедано Хранителю», — прочел он вслух. — Благодарю тебя, Фаланд, за оказанную честь. Но ведь вы сделали только надпись?

— А ничего больше и не потребовалось, — ответил Славомир. — Это уже был Хранительский Меч. Наверное, еще до того, как он попал тебе в руки. И, если это так, то ты уже тогда был Хранителем, только не знал этого.

— У тебя еще будет время обдумать все это, — добавил Фаланд. — А пока поверь, что это так и есть. Собирай своих всадников, — обернулся он к Тилису. — На рассвете улетаем. Кстати, мне еще Хириэль и Эленнара найти надо.

Он нашел их, когда небо на востоке уже становилось бледно-голубоватым. Хириэль сидела на разостланной шубе чуть в стороне от костра. Эленнар — на земле, обняв руками колени. Рядом с ним полулежал Длинный Нож, украшенный по случаю праздника вороновыми перьями. С лица его не сходила скептическая ухмылка. Ингвэ, сживая в руке что-то вроде куриной ножки, о чем-то увлеченно рассказывал.

Все вместе очень напоминало картину «Охотники на привале». В довершение сходства и разговор шел откровенно охотничий.

— Э, нет, — говорил Ингвэ. — Меня на вальдшнепа стоять учить не надо. «Валенки», они свои трассы имеют. Если знаешь, где самая тяга, считай, полдела сделано, перезаряжай только.

— Да ну, баловство, — ухмыльнулся Длинный Нож. — С ружьем-то кто хошь сможет. А ты на кабана вот с этим ходил? — мгновенным отработанным движением он выхватил из сапога тесак. — Это да, это охота. Больше двух ударов никогда не делал, а то и один. За что меня Длинным Ножом-то и прозвали. А то еще зимой ходили на мишку, — он кивнул на шубу Хириэли. — Тут даже целиться не надо. Он ведь как — шагов чуть не с двадцати на задние поднимается, ты его подпускаешь и бьешь. Главное, стой крепче — и считай, на меховушку себе заработал.

— Грубый ты, вождь, — поморщился Ингвэ. — Все бы тебе большое ломать. А ты вот на тяге-то стоял?

— Да ну, баловство, — повторил Длинный Нож.

— Что «баловство»? Это тебе не свиней резать, тут расчет нужен, тактика. Где пролетит, на какой высоте, сектор обстрела, маскировка… И, главное, шевелиться нельзя, а то спугнешь дичь. Так вот замер ты и слышишь в это время весь мир, всю его музыку. Березки, мелколесье, травка пробивается, солнце уже садится, вальдшнеп «хорц, хорц»… Сказка!

— Тонкая охота, — неожиданно произнес Эленнар. — Надо будет у себя попробовать.

— А где ж ты там патроны возьмешь? — усмехнулся Длинный Нож.

— А зачем? Лук есть, — Эленнар поднял голову и только тут заметил стоящего напротив него Фаланда. — Что, уже пора? — спросил он скорее самого себя и, поглядев на уже светлое небо, грустно произнес:

— Да, пора.

— Ну, добро, — сказал Ингвэ и, поднимаясь, добавил:

— Только имей в виду, стрелять вальдшнепа надо быстро и точно, и, главное, примечай, куда он упал, а не то потеряешь. Потому — птица эта малая и неброская.

— Вот, подарок свой не забудь, — Длинный Нож протянул Хириэли медвежью шубу и, поглядев в сторону Эленнара, не удержался от колкости:

— Эх, жаль, что мишки не летают, во была бы тяга…

К воротам Небесного Города Хириэль и Эленнар поднялись одновременно, и в