Время ушельцев - Сергей А. Филимонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хугин снова утвердительно кивнул.
— А с другой стороны, — продолжил Ингвэ, — Воплощение — это конечный результат. То есть Катастрофа как таковая. Теперь посмотрим, что вы тут написали о ее причинах. Ишь ты — «Книга Хранителей», — улыбнулся он, разглядывая надпись на обложке.
— Ну, это я так, от глюка, — смущенно пробормотал Хугин.
— Да нет, все правильно, — кивнул Ингвэ, листая пухлую тетрадь. — Так где, ты говоришь, вы с Митрандиром об этом писали? Ага, вот тут. Машинная цивилизация делает людей машинами — это ты написал, Хугин?
— Да, я.
— А вот рассказ Хириэли. Тоже ты записывал?
— Тоже я.
— Тут другая версия. Распад семьи, общества, государства.
— Ну да. Другая. — кивнул Хугин.
— А вот здесь почерк не твой. Это Митрандир писал?
— «Выдавили из себя по капле человека»? Точно, он.
— Выдавили из себя человека, — задумчиво произнес Ингвэ — Распад человека и, как следствие, семьи, нации, общества, государства… Постой, а ведь это же Сущность! А машинная цивилизация как таковая — это Форма! Форма распада человека! Понимаешь?
— Понимаю… Да! Конечно же, понимаю! — вскрикнул Хугин.
— Так. Теперь Нирва. Это начало иньское. Поглощающее. То есть… ну да, сама Бездна как таковая. Или она все же Антиисточник?
— Не знаю, — после мучительного раздумья ответил Хугин.
— Ладно. Давай тогда поступим так. После тебя у картины кто дежурит? Эленнар? Зови его и Хириэль.
— Сейчас! — Хугин торопливо надел шапку и выбежал за дверь.
— Где письмо? — спросил прямо с порога появившийся через несколько минут Эленнар. — Хириэль, смотри! Это Фаланд?
— Да, — ответила Хириэль. — Это он. Его почерк.
— Так, — снова произнес Ингвэ. — Расклад такой. Фаланд просит, чтобы мы попытались разобраться, что же произошло с точки зрения… э… Пентамической Магии. По нашей прикидке, Воплощение — это конечный результат. То есть сама Катастрофа. Сущность — распад человека.
— Именно так, — подтвердил Эленнар.
— Форма — это машинная цивилизация как таковая. А вот с Источником и Нирвой далеко не все ясно, — подытожил Ингвэ. — Может быть, вы поможете разобраться? Тот осколок Бездны — он по Источнику или по Нирве?
— По Нирве, конечно, — удивленно произнес Эленнар.
— А почему?
— Во-первых, Бездна — не Источник. Она не порождает. Только поглощает. А во-вторых, все началось не с нее.
— Мм! — Ингвэ в отчаянии ударил кулаком об стол. — Вот дурной! Совсем из головы вон! Ну, точно! — добавил он после небольшой паузы. — Осколок не может играть роль Источника просто потому что все началось не с него!
— Бред какой-то. Поповщина какая-то получается, — недоуменно произнес Хугин. — Дьявол всему причина, что ли? Он, что ли, людей соблазнил?
— Сам себя он соблазнил, прежде всего. Да это и не важно, нетерпеливо махнул рукой Ингвэ.
— А по-моему, это как раз очень важно, — вмешалась Хириэль. — Сам себя соблазнил, своею мыслью. Так? Вот эта мысль и есть Источник!
— Ого! — ахнул Ингвэ. — Но…
— Но какая это была мысль? Ведь в этом же все дело, — продолжала Хириэль. — Мысль о противостоянии? Тогда это учение Равновесия… Нет! Не о противостоянии! О разделении! Учение Расщепления, вот что это такое!
— Расщепления? — переспросил Ингвэ. — А, понимаю! На тех, кто с нами, и тех, кто с ними? Да?
— Ну да, — кивнула Хириэль.
— Или… погоди… на высшие и низшие расы? На богоизбранные народы и прочие? Да? Так?
— Ну да, именно так, — кивнула Хириэль. — И тут же идея непримиримого извечного противостояния, то есть Равновесия. Вообще Расщепление и Равновесие — это две стороны Пустоты. Но…
— Подожди, — перебил ее Ингвэ. И, глядя ей прямо в глаза, медленно, с расстановкой, произнес:
— А земное и небесное? Если они отделены друг от друга непроходимой пропастью? Это как?
— Бездной?! — ахнул Хугин.
— Хорошо. Пусть бездной. Непроходимой. Или, того хуже, проходимой только для последователей единственно истинной веры. Это тоже учение Расщепления? Или как?
— Бездна! — снова крикнул Хугин. — Понимаете? Бездна! Бог умер!
— Что? — брови Ингвэ удивленно поползли вверх.
— Бог умер. Это Ницше так утверждал. Только это неправда. ЭТО МЫ ИЗГНАЛИ ЕГО! И изгнали именно тем, что поклонились Религии Расщепления!
Состав Торонгиля
— Ч-черт… Куда же делся Ингвэ? В огород его, что ли, понесло?
Конечно, это было не более чем очисткой совести. Зимой в огороде делать нечего. Митрандир это прекрасно знал.
Но, едва выглянув из-за угла, он отпрянул назад — еще раньше, чем успел понять, что же такое произошло.
По огороду Ингвэ, прячась за кустами смородины, осторожно кралась полусогнутая человеческая фигура.
Заметить ее в темноте было бы практически невозможно, Но из окна соседней — Митрандировой — избы падал тусклый свет.
И еще одну ошибку допустил неведомый воришка: пошел на дело в ало-оранжевой куртке. Очевидно, решил, что в темноте все равно все кошки серы.
«И все куртки — тоже», — усмехнулся про себя Митрандир. Что это воришка, он уже не сомневался. Доверять крадущимся фигурам он отучился еще на афганской войне. И вообще, честные люди стучатся в дверь.
Митрандир провел ладонями по бокам. Так. Отлично. Ничего, что могло бы случайно звякнуть, в карманах нет. Ватник на нем черный, штаны и шапка — тоже. На фоне стены заметить почти невозможно. Сейчас этот оранжевый кретин полезет в окно…
Фигура в оранжевой куртке коротким броском пересекла заснеженное пустое пространство и прижалась к стволу яблони. Но ствол был беленый, и яркая куртка на его фоне выделялась просто великолепно.
Еще бросок! Оранжевая куртка была теперь уже еле видна. Воришку явно интересовал самый западный угол огорода. Он что — собирался в помойке шарить?
Точно, в помойке! Скорчился и что-то оттуда выгребает, как жук навозный. Интересно, что?
Митрандир осторожно подкрался поближе. И, если бы не давняя выучка, он бы точно вскрикнул от удивления — воришка в ало-оранжевой куртке выгребал из помойной ямы картофельные очистки и складывал их в ведро!
Ему что — жрать нечего?
Закончив свою общественно полезную работу, ассенизатор-любитель откинул с головы капюшон и воровато огляделся. По плечам рассыпались длинные рыжие пряди.
Алтиэль?
Точно, она!
Но какого дьявола? Они что, с Торонгилем все запасы приели и стыдятся признаться?
Алтиэль, подхватив ведро, быстро пробиралась задами к избе Торонгиля.
Нет, все-таки: зачем им очистки?
А! Понял! Торонгиль из них тайком самогон варит! Алхимик чертов… А Ингвэ, значит, по ночам к нему шастает. И Лусиэн ничего не говорит. Еще бы он ей сказал.
Ч-черт… Только самогонщика нам еще и не хватало. А Коптев-то хорош! Залезть, что ли, ночью к Торонгилю в окно и кокнуть аппарат? Да нет,
