Гроза над Миром - Венедикт Ли

— Итак, — продолжала Хозяйка, — Мы быстро лишимся двухсот тысяч отборных бойцов: убитыми из-за угла, или в мирных, на первый взгляд домах, умершими от дизентерии и так далее. Учтите также быстрое падение морального духа войска в условиях войны с партизанами. Мирного населения нет, каждый — враг.

Хозяйка излагала нам встающие в ее воображении картины спокойно, даже добродушно, но мне стало нехорошо. Я воочию увидел девочку, похожую на Ригли, с окровавленным серпом в руках… Корчащееся рядом тело солдата с вывороченными сизыми внутренностями… Вот я поднимаю автомат и очередь разрывает ей грудь…

Я не знал, что видели остальные, но наваждение достало всех, кого больше, кого меньше. Арни сидел, играя желваками: его логические доводы Хозяйка опрокидывала своим эмоциональным воздействием.

— Что касается рабов, то я не собираюсь положить за их освобождение ни одного своего солдата. Не из циничного экономического расчета — жизнь человеческую не измеришь в реалах. Но, кто стал рабом и выжил — рабом и пребудет. Такие подданные мне не нужны.

Вот почему нам останется только повторить опыт уничтожения Ранды, распространив его на все города и деревни Горной страны. Вплоть до отдельных домов на склонах ущелий! Дирижабль очень уязвим — мы в этом убедились. Движущийся среди сложного горного рельефа, он легко может быть сбит. Погибнет не только воздушный корабль с экипажем. Погибнут вложенные в него деньги и колоссальный труд. И… пусть даже потерями обойдемся малыми. Но сколько уже израсходовано бомб и горючего, во что нам это встало? И сколько понадобится еще? Но, осталась одна не рассмотренная нами возможность.

Артистически выдержала паузу.

— Алек, вы расскажете лучше меня, — и она расслабленно уселась в своем кресле.

Алек, все это время подпиравший ладонью щеку, встал. Копируя неспешные манеры своей госпожи, деликатно откашлялся в кулак.

— Тут у меня интересные снимки… — он опростал лежащий перед ним толстый конверт, — Разбирайте, смотрите…

Небесный мост, парящий в вышине над пропастью. Он же, окутанный облаком дыма. Навечно застывшая в падении расколотая каменная арка. Тысячи тонн камня, рушащиеся в Тириву. И ясное небо над ущельем, ставшим непреодолимой пропастью, разделившей земли Тира и Горную страну.

Последний снимок: буйство реки в теснине. Следовало признать: Народ гор попал в отчаянное положение. Тирива, даже приближаясь к морю, не была вполне судоходной. Расширяясь к устью до двухкилометровой ширины, выше него она обрушивалась вниз рядом красивейших водопадов…. но пароходам по ней не плавать. И пирогам горцев тоже. Но, все же, как жаль погибшего Небесного моста! Природа подарила его людям, как великодушное возмещение за непреодолимое препятствие — несущуюся с гор бешеную реку. Дар оказался не впрок.

Скорее всего, большинство горцев не найдут в себе решимости покинуть земли предков и уйти дальше на юг в поисках лучшей доли. Голод и внутренние распри в ближайшие годы сильно уменьшат их численность, и лет через сорок Народ гор исчезнет.

Алек, повинуясь кивку Хозяйки, сел и опять погрузился в размышления, как мне показалось, далекие от темы нашего собрания. Хозяйка сказала короткое заключительное слово, отметив мужество и профессионализм военных.

— …Будем помнить тех, кто погиб, ведомый долгом. Их близких я не оставлю. Не таясь, друзья, скажу: являюсь тем, кто я есть только благодаря вам.

Она склонилась перед нами в легком поклоне — игра, конечно, но меня, солдафона эдакого, прельстила. На сем толковище закончилось. С очевидностью последнее слово осталось за Хозяйкой, и мы проглотили этот факт, не поморщившись.

Остальные три дня до Вагнока оказались ничем не примечательны — в этом и состояла их прелесть. Один раз мы крепко выпили на пару с Арни — последнее время мы с ним неплохо ладили.

— Обставила нас хозяюшка, — не удержался я от замечания.

Арни усмехнулся, долил мой стакан.

— Видел бы ты ее, когда был жив Ури Ураниан. Дело быстро шло к войне, наступало время нанести упреждающий удар и отрезвить молодца… Драгоценная наша по стенам бегала, так была против, но мы ее уломали. Вроде уступила… На следующее утро хватились — нет ее. На столе указ: на время ее отсутствия Арни Сагелю, то бишь мне, заправлять лавочкой. А не вернусь, мол, написала — оплачьте и не поминайте лихом. На связь вышла, когда уже дело сделала. Я потом голову ей мыл: ты — наш символ, можно сказать — фигура… Как посмела так собой рисковать? Без команды поддержки, всего с пятком верных людей. Только фыркала в ответ: «Вместо того, чтоб варить вашу кашу, оказалось достаточным прибить одного дурака».

Я поднял свой стакан, посмотрел рубиновое вино на просвет.

— За мудрейшую нашу! Да будет здорова и всем довольна.

Арни поддержал мой шутливый тост, но вздохнул печально. Кажется, судьба моя такая: натыкаться постоянно на бывших любовников Эны. Хмель кружил голову и я, пожелав Арни спокойной ночи, отправился восвояси. Да только дважды не нашел двери каюты. Когда я вернулся к столу в третий раз, Арни взял меня за шиворот и, уложив на постель, сам растянулся во весь свой богатырский рост на полу на ворсистом, мягком ковре.

Арни еще сладко храпел, когда я стряхнул остатки наполненного алкогольным туманом сна. Нельзя так напиваться… Неслышно поднялся, сунул ноги в ботинки. Ничего… терпимо. На ногах стою, руки не дрожат, голова тяжелая, но не отваливается. Проходя мимо изящной работы бюро, заметил приоткрытую дверцу. Наверное, хмель еще не выветрился из меня окончательно, иначе я бы никогда не стал так по-детски играть в шпиона.

Стопки бумаг, личные письма, наброски местности… Я мельком глянул на Арни: дрыхнет. И стал рыться дальше. Небрежный рисунок на плотной желтоватой бумаге изображал наш Край Мира, там были обозначены Гана и Норденк, а на месте Тира стоял жирный восклицательный знак. Заштрихованная территория обозначала будущий протекторат, уравновешивающий Магистрат на воображаемой оси, где Гана оказывалась центром симметрии. И черный крест перечеркивал ареал обитания Народа Гор…

Я быстро сложил бумаги и вернул дверцу шкафчика в прежнее положение. И поспешил убраться вон. Источник стратегического вдохновения Эны стал мне очевиден. Эна… Каждого из своего окружения она безжалостно использовала, выжимала, как лимон, затем присваивала себе результаты, чтобы предстать перед людьми в качестве Хозяйки. Правитель и гениальный военачальник. Конструктор невиданного в Мире воздушного флота. Воссоздатель Тира. А еще (сказал я себе) капризная, пустоголовая бабенка, очертя голову кидающаяся в авантюры вроде устранения «великого» Ури или нашего похода на «Драконе»… Испорченная и злая. Любимая моя женщина… Любимая.