Цвет боли. Красный - Эва Хансен

— Может, ты со мной туда съездишь?

— А у тебя есть ключ?

Ох, любопытство когда-то погубило Еву, поддавшуюся уговорам Змия, погубит и остальных женщин. Голос Марты вкрадчив, словно я предложила ей то самое яблоко.

— Есть. Давай, встретимся в метро на станции «Технологическая школа»? Когда ты сможешь?

— Выйти могу хоть сейчас, доберусь туда через час, не раньше.

— Хорошо, через полтора часа внизу.

Я сильно трушу, и мне некого, кроме Марты, пригласить с собой в комнату страха и боли. Она опытная, может рассказать, что означает то или иное приспособление. Я видела весь этот ужас в роликах Интернета, когда только готовилась к встрече с Ларсом, но кажется, что это было в какой-то другой жизни. А сейчас, после того как Улоф продемонстрировал неограниченные возможности проникновения в любой компьютер, его даже включать не хочется.

Марта приезжает вовремя, а когда понимает, что я веду ее в «Квартал жаворонков», даже присвистывает:

— Это квартира Ларса?

— Не совсем, но это квартира, куда он привез девайсы из магазина. Только пока Анне с Оле ничего не говори. И Оскару тоже. Ларс оставил мне ключи, когда уезжал, чтобы я морально привыкла и подрожала от страха.

— Поэтому ты позвала меня?

— Конечно. Посмотришь.

Квартира производит на Марту ошеломляющее впечатление:

— Живут же богатенькие!..

— Ладно, — вздыхаю я, — пойдем смотреть комнату боли.

— Ничего себе названьице!

В комнате она даже присвистывает от изумления:

— Вот укомплектовал! Да тебя здесь пытать и пытать годами можно.

— Марта!

— Что-нибудь пробовала?

— Только ошейник и наручи.

— Он надел на тебя ошейник? — Марта с любопытством заглядывает мне в лицо.

— Да. Торжественно после обещания подчиняться во всем.

— Линн, смешно, но это ритуал. Ты приняла звание сабы.

— Да знаю я.

— Ну и как?

— Никак, только кое-что посмотрела, как раздался звонок, и ему пришлось куда-то уезжать.

— Куда?

— Сказал в Амстердам.

— Зачем?

— Оскар тебе многое рассказывает?

— Нет, уезжает и все.

— А Ларс еще более закрыт. Давай объясняй, что для чего.

Она, смеясь, проводит меня по комнате, рассказывая, какое устройство для чего. Я все это помню и сама, но одно дело знать, и другое — увидеть воочию. И совсем не страшно, вернее, страшно представить себе, что это будет происходить с тобой, хотя с Ларсом я уже ничего не боюсь, потому что доверяю ему. Пожалуй, я смогла бы и сама здесь все посмотреть…

Вдруг я вспоминаю об альбомах.

— Тут в шкафу есть альбомы с рисунками. Ларс советовал посмотреть без него.

— Давай.

В шкафу действительно обнаруживаются папки с рисунками. На них самые разные случаи применения самых разных девайсов.

— Прямо пособие какое-то…

— Так и есть, пособие, — Марта с интересом разглядывает рисунки. — Вот так меня… и вот так… Ого!

Мы рассматриваем рисунки довольно долго.

Вдруг Марта просит:

— Слушай, а попить найдется?

— Конечно, здесь все в рабочем состоянии. Сейчас принесу.

Я отправляюсь на кухню.

— Если есть, то со льдом.

Вот в наличии льда я не уверена, но он находится в морозилке. Пока я достаю напиток и лед, Марта приходит в кухню сама.

— Мда… действительно укомплектовано всем. И полный холодильник тоже. Может, на сегодня уже хватит? Давай завтра продолжим, а то мне пора…

— Ладно, давай завтра. Я только возьму рисунки, еще посмотрю.

— Хватит тебе бояться, бэдээсэмщица несчастная! Пойдем уже, успеешь еще потрястись.

Но я все равно заталкиваю папки в сумку.

Дома снова раскладываю их, чтобы побояться, со вкусом и с досадой обнаруживаю, что самые интересные — со схемами связывания — не взяла. Они где-то остались лежать…

Ларс звонит вечером:

— Как ты?

— В порядке.

— Как грудь?

— Нормально, заживает, я машу рукой, словно грудь не моя, а чужая.

— Ты никуда сегодня не ходила?

— Была в комнате…

— Жива осталась? Чем сейчас занимаешься?

Я хихикаю.

— Что, Линн? Отвечай!

— Рассматриваю рисунки.

— Ты там?

— Нет, я дома, взяла их с собой.

Пару мгновений он молчит, потом тихонько вздыхает:

— Знаешь, чего я сейчас больше всего хочу?

Я уже подозреваю, но все равно шепотом интересуюсь:

— Выпороть меня?

— Тьфу! Нет, затащить тебя в постель.

— Ларс!

— Вернусь через неделю, так и сделаю — затащу и выпущу только после Нового года. Линн, если бы ты знала, как я этого хочу!.. Все, отключайся, не то я сорвусь и прилечу сегодня. — Я не успеваю сказать, что это было бы замечательно, как Ларс снова вздыхает. — Но мне нельзя, Линн, никак нельзя. Да и тебе тоже, насколько я помню. Придется обоим терпеть. Зато потом отыграюсь за все.

На следующий день Марта звонит сама:

— Ну, саба, идем досматривать твои страсти?

— Да, пойдем, я вчера не взяла самые интересные рисунки, те, что со схемами связок.

— А остальные уже изучила?

— Почти все.

В квартире Марта сразу просит сварить кофе:

— Я без него просто засыпаю.

Когда кофе готов, я обнаруживаю ее стоящей перед большими колодками.

— Слушай, если в таких надолго оставить, то можно и шею свернуть. Ты скажи Ларсу, чтобы осторожней, твоя шея вряд ли на это рассчитана.

— Думаю, он сам понимает. Действительно тяжелые. Тут рисунки нигде не валяются, мы их куда-то вчера уронили?

— Нет, — Марта разводит руками.

Папка со схемами обнаруживается в шкафу, где лежали остальные до того, как мы их вытащили.

Мне становится не по себе:

— Марта, мы не убирали рисунки в шкаф, я это хорошо помню.

— Да ладно тебе с этими рисунками. Нашла же!

— Давай, попьем кофе и пойдем отсюда, что-то мне не нравится.

— Что именно? Трусиха. Знаешь, рассказывают, что маркиз де Сад садился обедать прямо под висящими трупами, и ничего, даже аппетит не портился.

— Знаю, но я не садистка. Такое ощущение, что здесь после нас кто-то был.

— Ну и что, может, у какой-нибудь горничной ключи есть. Увидела разбросанные рисунки и навела порядок.

— Может.

Но спокойствие устанавливается ненадолго, мне все равно не по себе.

— Ты хоть Ларса не пугай, а то решит, что психопатка.

Марта права, Ларсу мои страхи выдавать не стоит, может, правда тут убирался кто-то? Но неужели он доверяет горничной что-то делать в комнате боли?

— Поздравляю, у нас действительно маньяк. Или маньячка. Или пара маньяков.