Чисто семейное дело - Юлия Федотова

Неназванный непременно остается в выигрыше, а проигравшего ждет большая беда. Выигравший забирает его с собой — в свои серые тени, в тайные убежища, по тропам, ведущим только в одну сторону. Что происходит с пленниками потом — неведомо. Никто из них еще не возвращался назад, уходили и пропадали навеки…

Вот о чем умолчал гадкий гоблин. Вот о чем поведал Аолен.

Эльф говорил, Энка ему поддакивала, а Меридит сидела молча, но с таким видом, что каждому знавшему ее достаточно давно, было ясно: еще немного, и она расплачется. Хорошо, Ильзы при этом разговоре не было — не вышла к завтраку, сославшись на временное нездоровье. Уж она-то непременно разревелась бы!

Однако Хельги воспринимать ситуацию всерьез никак не желал.

— Глупости! Бабкины сказки! Домовый гоблин — мелкое, безобидное существо. Он при всем желании не сможет увести меня силой. Я ему одной рукой шею сверну.

Аолен удрученно вздохнул:

— Силой — не сможет. А колдовством?

Подменный сын ярла был настроен беспечно.

— Да уж справлюсь как-нибудь и с колдовством. Через астрал уйду. Или разнесу его серые тени к демоновой матери! На худой конец, самого гоблина поглощу. Противно, конечно, но ради дела…

— Хельги, — тихо, проникновенно сказал Аолен, — ты, конечно, и грозный и могучий, этого никто не отрицает. Но беда наша в том, что мы слишком мало смыслим в колдовстве. Вдруг ты просто не захочешь этого сделать? Лишишься собственной воли, как принцесса-невеста, и пойдешь, куда поманят?..

— Но ведь он может просто не пойти вечером в библиотеку? — спросил Рагнар с надеждой.

— Тогда гоблин придет за ним сам. Отказ засчитывается за поражение, это общее правило.

— С юридической точки зрения, сделка абсолютно незаконна, — заметил Орвуд. — Ее можно оспорить.

Но эльф безнадежно махнул рукой: юриспруденцией магию не перешибешь.

Они еще долго спорили, перебирали варианты — Меридит почти не слушала. Она была совершенно деморализована. В отличие от брата по оружию диса была прилежной студенткой, училась ровно и стабильно, успевала даже по тем предметам, что лежали вне сферы ее собственных интересов. Она-то прекрасно осознавала всю безнадежность ситуации. И не только в теории.

Она была совсем маленькой тогда, и говорить об этом в семье не любили, но тетка Оса, старшая сестра ее матери, именно так пропала однажды: встретилась на узкой дорожке со старухой-скессой, польстилась на легкую наживу, да и сгинула без следа. Сама ушла — никто ее силком не тащил… Неужели так будет и с Хельги?! С ее братом, которого она любит больше всего на свете, и жизнь без которого представляется полной бессмыслицей?! Они так долго были вместе, столько всего пережили, они стали одним неразрывным целым — а теперь он уйдет навеки, один, в серые тени, и она его больше не увидит ни-ког-да…

Комок подступил к горлу, в глазах защипало. Она больше не могла сдерживаться. Сорвалась с места, бросилась к выходу, чтобы успеть выскочить до того, как позорно разревется на глазах у посторонних… и в самых дверях нос к носу столкнулась с Ильзой!

«Временное нездоровье» не помешало девушке выглядеть веселой и беззаботной.

— Что я вам сейчас расскажу! Какую я только что забавную штуку видела! В сортире… в смысле в уборной, — поправилась она, заметив присутствие кальдорианцев. — Ой! Меридит, что это с тобой?! На тебе лица нет!

— Ничего… — Диса поспешила взять себя в руки. Ведь она не одна любит Хельги. Для Ильзы разлука с ним станет не меньшим ударом. Значит, надо ее хотя бы подготовить, нельзя же вот так прямо, в лоб… — Я в порядке. Что там у тебя в сор… в уборной? Рассказывай.

— О! — опять повеселела девушка. — Пошла это я, чтобы… гм… неважно. Короче, захожу, а там!.. Пляшет, представляете! И поет еще! Ну до чего смешно! Раскурлыкался, как тетерев на току, меня даже не заметил!

— Да кто поет-то?! — сердито прервала ее сумбурный рассказ Энка. — И когда ты у нас научишься…

Ильза очередную нотацию выслушивать не стала:

— Да гоблин же! Домовый гоблин, маленький такой, страшненький…

— Гоблин?!! — Меридит подскочила к ней, тряхнула за плечи, заорала прямо в ухо: — Что он пел?!! Говори!!!

— Ой! Что ты как бешеная?!! — Ильза не на шутку перепугалась. — Песенку пел… Глупая такая песенка… Щас…

Как хорошо, никто не знает,Как меня зовут!Как хорошо, никто не знает,Что зовусь я Пымбырхут!

— Пым…?!

— Пым-быр-хут. Смешное слово, я сразу запомнила!

— Нет, ты точно запомнила? Не путаешь? Ты уверена?! — придирчиво допрашивала диса.

— Точно! Уверена! А ты сегодня как псих ненормальный! — Бедная девушка уже чуть не плакала.

— Нормальная я! Нормальная! — не стесняясь посторонних, ликовала Меридит. — Ильза!!! Ты моя радость!.. Ты мое счастье, дай я тебя поцелую! Ты меня просто к жизни вернула! Пымбырхут!!! Имя какое дурацкое! Хельги, запоминай лучше, смотри не попутай!

— Да уж постараюсь, — проворчал тот. Он так и не проникся серьезностью своего положения. Потому что магию в свое время учил кое-как, и тетки его никуда не пропадали, ни родные, ни подменные, если не считать вторую сестру ярла Гальфдана, которую по зиме сожрал голодный тролль, но та давняя история никакого отношения к колдовству не имела.

— Явился?! — сказал гоблин вместо приветствия. — Ну говори тогда, как меня зовут?.. Да не тяни, что за дурная манера?

— Наверное… наверное, тебя зовут… ну, хотя бы почтенный Тупхудор! — Хельги поступал, как учила Энка: сразу дать правильный ответ нельзя, надо сделать вид, будто и вправду гадаешь. Она читала об этом в одном из своих «куртуазных» романов. Но если прежде над таким источником информации друзья только посмеялись бы, то теперь безоговорочно восприняли его как руководство к действию.

Гадкий гоблин, услышав неверный ответ, по-поросячьи хрюкнул от удовольствия, потер сухие серые ладошки:

— А вот и нет! Вот и нет! Иначе меня зовут! Первая ошибка!

— Тогда… тогда, может быть, Тагчеффахгхор?

— Ты что, совсем дурак?! Это же орочье имя! — обиделся домовик. — Придет же в голову! Тьфу-тьфу, чур меня, чур!.. Последняя попытка у тебя осталась! Давай, говори уже, нечего время тратить. Перед смертью не надышишься! — Интересно, было это сказано в переносном смысле или в прямом?

Хельги недобро усмехнулся. Маленькая дрянь нравилась ему все меньше.

— Ну не знаю, что и сказать! Разве что Пымбырхут! Больше ничего в голову не идет!

Наверное, во всем мире, и уж точно — во всем Староземье не сыскать народа более униженного и забитого, чем домовые гоблины. Всякий, мало-мальски владеющий магией или способный за нее заплатить, считает обязательным заполучить себе такого слугу: смирного, исполнительного, безропотного и не требующего оплаты. Их держат в черном теле, им поручают самую скучную и грязную работу, но им же и доверяют практически безгранично: секретные бумаги, тайники со сбережениями, жизни собственных малолетних детей… И никто не задумывается о том, сколько злобы может таиться в сердцах маленьких обитателей серых теней, и что будет, если злоба эта однажды вырвется наружу…