Любовь и война - Патриция Хэган
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Воспользовавшись прикрытием заброшенного здания, вплотную подступавшего к территории склада, Китти подобралась поближе и сумела сквозь проволочное ограждение дотянуться до плеча пленного, дремавшего, прислонившись к столбу.
– Прошу вас, ни звука, – нервно прошептала она.
– Ох, будь я проклят… – выдохнул тот, вскакивая.
– Тише, пожалуйста! – Ночь выдалась очень темной, безлунной. Пленный не мог видеть ее лица. – Я, как и вы, конфедератка, и меня держат в плену янки. Мне нужна помощь, чтобы суметь вернуться домой.
– Леди, боюсь, что от меня вам будет мало проку, – откликнулся несчастный, безуспешно всматриваясь в темноту. – Как вы сами изволите видеть, я такой же пленный. Да и вам бы не следовало соваться сюда – не ровен час нас застанут.
– Я хочу, чтобы вы постарались расспросить остальных солдат. Как по-вашему, когда за вами пришлют поезд?
– Трудно сказать. Одни говорят, что завтра. Другие – послезавтра. Никто толком не знает.
– Слушайте внимательно, – она подползла еще ближе. – Завтра вечером я вернусь. Вы сидите и ждите меня на этом же месте. А днем наведите справки. Может, кто-то знает про офицера-конфедерата, майора Натана Коллинза, «Уэйнский добровольческий» отряд в составе войск Северной Каролины под командованием полковника Андерсона? Насколько мне известно, они участвовали в деле под Шайло.
– Ради всего святого, женщина, прошел почти год! С тех пор было множество новых сражений, в которых поубивало столько солдат! Его, поди, и в живых-то нет, – с горечью заметил незнакомец.
– Он не мог погибнуть, – с болью в сердце возразила Китти. – Пожалуйста, потрудитесь спросить. Может, кто-то что-то слышал, кто-то знает, где он сейчас. Я располагаю информацией, жизненно важной для всего Юга.
– О'кей, леди, и что же вы станете делать, если что-то узнаете про него?
– Отправлюсь к нему. Я имею возможность бежать. Янки мне доверяют.
– А нас вы вытащите отсюда, леди? – От возбуждения его буквально трясло. – Нас здесь не меньше сотни – пожалуй, получится неплохой эскорт, чтобы доставить вас куда угодно…
Пленницу не надо было долго убеждать в том, что под охраной отряда из сотни человек она получит гораздо более реальный шанс добраться до Натана, где бы он ни оказался.
– Хорошо. Вы только разузнайте, о чем я просила, а я постараюсь завтра вечером освободить вас всех.
– Разведайте, где тут у них конюшня, – посоветовал солдат. – Без лошадей не уйти далеко. А теперь прощайте, пока нас не застали!
Она как тень промелькнула обратно по улице, добралась до гостиницы, поднялась вверх по лестнице, к себе в номер, дрожа, юркнула под одеяло. Наконец-то она получит свободу! Она вернется к Натану! «О Боже, – молилась она, – пожалуйста, сделай так, чтобы кто-то из пленных знал, где находится Натан!»
Наконец она заснула, да так крепко, что не заметила, как и когда вернулся Тревис. Однако проснувшись, обнаружила, что он во сне крепко прижимает ее к своей широкой груди. На миг пришлось замереть, чтобы унять сердцебиение, и в который раз повторить себе, что она делает то, что велит ей долг. Тревис вовсе не любит ее. Он никогда по-настоящему не полюбит ни одну женщину. И нет никакой нужды терзаться виною. Разве он не унижал ее бессчетное число раз? Разве не пользовался ею?
Китти не смогла подавить трепет во всем теле, и этого было достаточно, чтобы нарушить его чуткий сон. Глаза его мгновенно распахнулись, в них мелькнула тревога, но при виде ее лица губы раздвинулись в ленивой улыбке.
– Какое чудесное пробуждение, – пробормотал Тре-и привлек ее к себе, и она отдалась ему страстно, безоглядно, оправдываясь тем, что делает это в последний раз.
В этот же день Тревис повел Китти в магазин, где можно было приобрести дамское платье, и купил ей чудесный наряд из алого атласа, украшенный кружевами.
– Будь я проклят, если есть на свете женщина красивее тебя! – воскликнул он, с восхищением глядя на Китти. – Клянусь тебе, Китти Райт, ты чертовски красива!
Стоявшая рядом продавщица несмело спросила:
– Мэм, а вы уверены, что желаете приобрести именно красное платье? Я могла бы подыскать что-то более… более традиционное для свадьбы…
– Для свадьбы? – переспросил Тревис и бешено расхохотался, а щеки Китти покрыл пунцовый румянец. – Ах, моя невинная малютка, свадьба – мероприятие для дураков. А мы с принцессой просто любим друг друга – только и всего. Верно, любовь моя?
Китти чуть не взорвалась от ярости. Как он посмел так ее унизить! Как он посмел вырядить ее в это красное платье, как деревенскую потаскуху, да вдобавок во всеуслышание объявить, что она его любовница!
Заскочив обратно в примерочную, она сорвала с себя злосчастное платье, вышла в салон, положила его на прилавок и отчеканила:
– Я не хочу покупать это платье. Я вообще ничего не хочу от этого человека!
А потом опрометью кинулась прочь, по самую щиколотку увязая в грязи, покрывавшей раскисшую улицу. Вслед ей раздалось улюлюканье каких-то солдат, однако она, ни на минуту не останавливаясь, добежала до гостиницы и, поднявшись к себе в номер, бросилась с рыданиями на кровать.
Внезапно дверь с грохотом распахнулась, и на пороге появился Тревис. Глаза его гневно сверкали.
– Какого черта, что все это значит? – крикнул он и швырнул на кровать скомканное алое платье.
Он стоял перед Китти, широко расставив обутые в высокие сапоги ноги. В распахнутый ворот синего офицерского мундира выглядывала темная поросль, покрывавшая мускулистую грудь. Темно-синие бриджи с галунами оказались безжалостно заляпаны грязью. Не покрытая форменным кепи шевелюра растрепалась. Не связана ли присущая ему жестокость и грубость с той миссией, которую поручает ему командование? Китти не могла сказать с уверенностью, впрочем, в тот момент ей было не до этого.
– Как ты посмел так опозорить меня у всех на виду?! Как у тебя язык повернулся?
У нее руки чесались залепить Тревису пощечину, однако по бешеному огню в глазах капитана было ясно, что подобные выходки не останутся безнаказанными.
– Китти, неужели ты так щепетильна, что даже не понимаешь шуток?!
– Шуток?! По-твоему, это шутка – сообщить совершенно незнакомой женщине, что мы любовники?! – Фиалковые глаза потемнели от гнева, переполнявшего все ее существо.
– Да ведь ты никогда в жизни больше не встретишь эту женщину. Какая разница, что ей угодно про нас подумать? В отряде всем давно известно, что мы любовники и спим вместе, как муж и жена. Ты не считаешь это оскорбительным. Так почему нужно было закатывать сцену из-за какой-то незнакомки? Нет, женщина, мне никогда не понять, что у тебя на уме!