Извлечение троих - Стивен Кинг

Он на мгновение задумался.

— Мне не важно, — сказал он наконец. — В темноте6 как говорится, все кошки серы. Я люблю тебя, Одетта.

Она накрыла руку его ладонью.

— Ты очень славный, и я, может быть, тоже тебя люблю, хотя для нас еще слишком рано…

В это мгновение, как по сигналу, где-то в зарослях завопила дикая кошка. Пока что не ближе, чем в четырех-пяти милх отсюда, но все же намного ближе, чем в прошлый раз, и, судя по звуку, зверюга была большая.

Они повернулись на звук. Эдди почувствовал, как волоски у него на затылке попробовали встать дыбом. Только у них ничего не вышло. Простите меня, волоски, совершенно по— идиотски подумал он. Патлы я отрастил будь здоров.

Истошный вопль усилился, как будто это орало какая-нибудь несчастная зверюга, умирающае в жутких муках (хотя на самом— то деле этот кошмарный вопль, скорее всего, знаменовал собою удачное завершение брачных игр). Крик как будто завис на мгновение, стал почти что невыносимым, а потом начал стихать

— все глуше и глуше, — а потом оборвался или растворился в нескончаемом вое ветра. Они подождали, но вопль больше не повторился. Однако Эдди больше не колебался. Он снова вытащил револьвер и протянул его ей.

— Бери и не спорь. Если тебе все же придется стрелять, он тебя не подведет… такое оружие никогда не подводит… но все равно возьми.

— Хочешь поспорить?

— Ты можешь спорить, сколько душе угодно.

Внимательно посмотрев в глаза Эдди, она улыбнулась немного устало.

— Не буду я с тобой спорить. — Одетта взяла револьвер. — Пожалуйста, возвращайся быстрее.

— Я быстро, — он поцеловал ее, на этот раз торопливо, и едва не сказал, чтобы она была осторожна… но если серьезно, ребята, как можно быть осторожным в такой ситуации?!

В сгущающихся сумерках он спустился вниз по склону (омары еще не выпозли на берег, но уже скоро они покажутся) и еще раз прочел надпись на двери. Его опять передернуло. Эти слова били прямо в точку. Господи, прямо в точку. Потом он оглянулся. Сначала он не увидел Одетту, но потом заметил на склоне какое-то движение. Мелькнула светло коричневая ладонь. Одетта махала ему рукой.

Он помахал ей в ответ, а потом развернул коляску и пустился бегом, приподняв передние колеса, которые были поменьше задних и не такие прочные, чтобы они не бились о землю. Он бежал на юг, туда, откуда пришел. Первые полчаса тень его бежала рядом — невероятная тень костлявого великана, начинавшаяся от подошв кроссоков и протянувшаяся на несколько долгих ярдов к востоку. А потом солнце зашло, тень исчезла, а из моря полезли омары.

Минут через десять после того, как они принялись трещать, переговаривась друг с другом, он поднял голову и увидел вечернюю звезду, спокойно сиявшую на темно синем бархате неба.

Тень ночная на землю ложится… в сумерках все растворилось…

Пусть только с ней ничего не случится. Ноги уже начинали болеть, разгоряченное дыхание тяжело вырывалось из легких, а ведь ему предстоял еще один переход, третий, со стрелком в коляске, причем Роланд весит на добрую сотню фунтов больше Одетты, и хотя Эдди знал, что ему надо бы поберечь силы, он продолжал бежать. Только бы с ней ничего не случилось — вот мое жедание. Чтобы с моею любимой ничего не случилось.

Но тут, точно дурное предзнаменование, откуда-то из оврагов, которыми были изрезаны ближайшие склоны, снова донесся вопль дикой кошки… только на этот раз крик ее походил на рев разъяренного льва в африканских джунглях.

Эдди побежал еще быстрее, толкая перед собою коляску. И очень скоро ветер тонко и призрачно завыл в спицах поднятых кверху, свободно вращающихся передних колес.

Стрелок услышал, как к нему приближается какой-то пронзительный завывающий звук, на мгновение напрягся, но тут же расслышал тяжелое дыхание человека и расслабился. Это Эдди. Он понял это, даже не открывая глаз.

Когда завывание стихло, а топот бегущих ног остановился, Роланд открыл глаза. Перед ним стоял Эдди, тяжело дыша и обливаясь потом. Его рубаха прилипла к груди одним темным расплывшимся пятном. В нем больше не было и намека на приличного мальчика из университета, каковое требование предъявлял в свое время Джек Андолини к внешнему виду своих людей. Отросшие волосы мокрыми прядями лежали на лбу. Брюки лопнули по шву на самом, как говорится, интересном месте. Синевато багровые синяки под глазами довершали картину. Видок у Эдди Дина был просто ужасным.

— Я все сделал, — выдавил он. — Я вернулся, — он огляделся по сторонам, потом снова уставился на стрелка, как будто не веря своим глазам. — Господи, я действительно здесь.

— Ты отдал ей револьвер.

Эдди подумал, что Роланд выглядит едва ли не хуже, чем до первого — прерванного — курса лечения «кефлексом». От него так и било волнами жара, и хотя Эдди понимал, что ему надо бы посочувствовать Роланду, но сейчас он буквально взбесился:

— Я драл свою задницу, чтобы добратся сюда за рекордно короткий срок, и тебе больше нечего мне сказать, кроме как «Ты отдал ей револьвер». Спасибо, конечно, дружище. Я имею в виду, я ожидал изъявления благодарности, но это, мать твою, даже слишком.

— Я сказал то, что важнее всего.

— Ладно, теперь, когда ты все высказал, предоставь слово мне, — Эдди упер руки в боки и свирепо уставился на стрелка сверху вниз. — Выбирай: либо ты сейчас же садишься в коляску, либо я ее складываю и запихиваю тебе в жопу. Что для вас предпочтительней, босс?

— Ни то, ни другое, — Роланд улыбнулся как человек, которому очень не хочется улыбаться, но и удержаться он тоже не может. — Сначала тебе, Эдди, нужно немного поспать. Утро вечера мудренее, тогда и посмотрим, а сейчас тебе нужно поспать. Ты ж на ногах не стоишь.

— Я хочу вернуться к ней.

— Я тоже. Но если ты не отдохнешь, ты просто свалишься где-нибудь по дороге. В этом-то все и дело. Так будет хуже тебе, мне, а хуже всего будет ей.

Эдди на мгновение заколебался.

— Ты очень быстро вернулся, — прищурившись, стрелок поглядел на солнце. — Сейчас часа четыре, самоек большее — четверть пятого. Поспи часиков пять, может быть, даже семь, а там уж совсем стемнеет…

— Четыре. Четыре часа.

— Хорошо. Пока не стемнеет. Я думаю, это важно. Потом поешь, а тогда уже и пойдем.

— Ты тоже поешь.

Стрелок улыбнулся опять.

— Я попробую. — Он спокойно взглянул на Эдди. — Сейчас твоя жизнь у меня в руках. Я полагаю, ты это знаешь.

— Да.

— Я похитил тебя.

— Да.

— Ты не хочешь убить меня? Если да, сделай это прямо сейчас. Это лучше, чем… — голос его оборвался тихим присвистом. В груди у него захрипело, но Эдди не придал этому обстоятельству никакого значения, или, верней6 сейчас ему было на это плевать. — …доставать друг друга и дальше, — закончил Роланд.