Дорога Смерти - Eldar Morgot

— Хорошо, что вы не пошли в другие норы.

Сказав это, человек без лица снова надолго умолк. Казалось, он разговаривал сам с собой. Зезва содрогнулся, потому что стало еще светлее, и перед ними явилась картина холма, но с сияющим солнцем в небе.

— Эти, — черный человек ткнул пальцем в несколько фигур в звериных шкурах, — пришли сюда раньше.

Ыги. Зезва глубоко вздохнул. Человек без лица продолжал, указывая на видение:

— Они стали прятаться по норам. Ждали вас, судя по всему. Смотри.

Содрогнувшись, Зезва увидел, что видение резко изменилось. Гора исчезла, вернее, стала двигаться, как если бы… Мзумец прикусил губу. Он понял.

— Да, — подтвердил черный, — теперь мы видим глазами одного из этих. Интересно.

В поле зрения ыга попали несколько товарищей. Рты беззвучно раскрывались, неслышимые слова так и не нарушили тишину ночи. Обессиленный Зезва уселся на холодную землю. Курвин корень, неужели они все-таки угодили в лапы годжина? Но как же так, ведь Марра была уверена, что…

— Движется, — сказал черный, поворачивая безликое лицо, — те места, где моя власть была слабой времена назад, слегка подвинулись.

Зезва снова смотрел на картину, висящую в ночном воздухе. В голове мелькнула мысль о схожести с коммуникационным шаром кудиан-ведьм. Движущиеся картинки…

— Да, они двигаются, — спокойный голос черного ударил по ушам.

Зезва поднялся. Незнакомец даже не пошевелился.

— Годжин? — спросил Ныряльщик тихо.

— Адан, — повернулся черный. — Годжин-ацан. Не нужно было сюда приходить.

Сглотнув, Зезва смотрел, как меняется картинка. Сначала изображение заметалось, словно ыг услышал некий шум, испугавший его. Мелькнула рука, сжимающая нож. Метательный нож, страшное оружие горцев. Вот ыг бросается вперед, он уже в пещере. Вспыхивает огонек, еще три горца зажигают факелы. Идут дальше. Картинка снова начинает метаться, как сумасшедшая. Взгляд ыга прыгает из стороны в сторону. И только два ыга рядом с испуганными, перекошенными лицами.

— Не слышно, — хмыкнул годжин, по-прежнему не шевелясь.

Крики, полные страха, ударили по Зезве. Он пошатнулся, закрыл уши; столько животного ужаса было в этих воплях.

— Громко, — согласился адан. — Не нужно было приходить к нам.

К нам? Зезву трясло. Их много, получается…

— Мало нас.

Годжин смотрел на человека в упор. Лицо наконец проявилось: черные глаза, похожие на бездонные колодцы, взирали на Зезву. Так человек смотрит на букашку. Борода взметнулась в воздух, когда годжин поднял руку.

— Не нужно было приходить.

Ыги кричали. Их осталось двое. Третий вдруг остановился, словно наткнулся на невидимую преграду. Затем стал раздуваться. Но не лопнул, а распался не несколько частей, каждая из которых повисла в воздухе. Он был еще жив, когда внезапно явившийся черный маленький смерч закрутил куски ыга в воздухе, нечто светлое и мерцающее возникло в темноте копанки и медленно потянулось к потолку. Картинка дрожала: ыг, который видел все это кричал от ужаса. Затем явились они. Зезва сделал шаг назад, его бросило в холодный пот. Годжин опустил руку.

— Пожиратели Душ. Они вечно где-то рядом.

Черный смерч поглотил остатки ыга. Мерцающее светлое нечто исчезло еще быстрее, буквально сожранное бестелесными полупрозрачными сущностями. Бледный, сжимающий рукоять меча Зезва затем увидел, как черный ураган несется в сторону ыга, глазами которого передавался этот ужас. Темнота. Картинка исчезла.

— Их много поналезло в наши пещеры. Ждали вас. Пожиратели сыты.

Годжин вдруг пристально взглянул на человека.

— Вы правильно сделали, что залезли только в одну нору. Такое еще можно стерпеть. Ты — любопытный экземпляр. Твой друг с оттопыренной губой тоже. У него есть родич, приручивший Коня. Маленький. Надеется, что сможет вернуться туда, куда возврата нет. Нет туда пути, лишь его подобие.

Зезва поднял глаза, решив, что выдержит этот немигающий мертвый взгляд. Но Годжин-ацан уже смотрел в черноту ночи.

— Уходите. Все пятеро. Не нужно приходить опять.

Пятеро? Зезва удивленно взглянул на годжина.

— Ты еще здесь?

Зезва молча стал спускаться вниз. Оглянулся. Никого. И в следующее мгновение налетел на Марру, Ивона и Бастиана.

— Ты где шлялся, твою мать в дупло?! — свирепо зашипела джуджия, встав на цыпочки и вцепившись в одежду мзумца. Махатинцы хмуро смотрели на него. — Мы уже полночи ищем тебя! Хотели уже в копанки лезть!

Зезва вздрогнул.

— Не нужно, курвова могила. В копанки нельзя.

— Да ладно, твою мать в бурдюк? Ыги…

— Ыгов больше нет. Во всяком случае группа, что следила за нами, уже не опасна. Нужно уходить, искать Губаза.

— Что за хрень ты мелешь, да я… Марра осеклась, сделала шаг назад и впилась глазами в Ныряльщика. Затем оглянулась по сторонам: — Годжин?

Зезва не ответил. Взгляд Бастиана, быстрый и острый как стрела, заставил его долго смотреть на отвернувшегося махатинца. Ивон сплюнул, хлопнул Марру по плечу, на что джуджия рыкнула в ответ.

— Скоро рассвет, — элигерец зевнул. — Я хочу убраться подальше от этого места.

Первые лучи солнца успели осветить их спины, когда они заходили в лес. Зезва смотрел на устало бредущего впереди Бастиана. У него есть родич, приручивший Коня. Маленький. Надеется, что сможет вернуться туда, куда возврата нет. Нет туда пути, лишь его подобие.

Полумрак леса поглотил людей и джуджию.

Убийца ждал. Но это ожидание было последним, он знал это точно. Проверил арбалет. Замечательное оружие, арранское. В руке как влитое, просто наслаждение держать. Целиться. Убивать.

Вот они. Знак от Напарника получен. Прицелиться. Задержать дыхание и…

Что это? Странно. Убийца опустил оружие и удивленно уставился на собственную грудь, из которой торчала рукоять кинжала. Затем захрипел и повалился на землю. Дернул ногой и затих. Последнее, что он увидел перед смертью было лицо Напарника, вернее Напарницы. Но удивиться Убийца уже не успел. Записать на свой счет сорок седьмую жертву не удалось.

Марра отбросила ногой арбалет, коротко свистнула. Явились Бастиан, Ивон и Зезва. Они уставились на труп.

— Кадык! — выдавил Ивон и выругался по-элигерски.

— Оружие наемного убийцы? — Бастиан поднял голову, посмотрел быстро на Зезву, затем перевел взгляд на кривившую губы Марру.

— Надо же, — прошипела карла и пнула тело ногой. — Кадык, твою душу в дупло. А мы то думали погиб смертью храбрых, гютферана кусок! А вот хер.

— Он был один? — глухо спросил Зезва.

— Нет, — Марра покачала головой. — Напарница успела уйти.