Психология личности. Культурно-историческое понимание развития человека - Александр Асмолов

Принцип стремления к равновесию как методологическая предпосылка изучения движущих сил развития личности роднит между собой различные и даже противостоящие друг другу направления, к которым относятся ортодоксальный и современный психоанализ, необихевиоризм и когнитивная психология. Для всех этих направлений – будь то представление о стремлении к компенсации дефекта как движущей силе развития личности в индивидуальной психологии А. Адлера, идея о редукции напряжения как источнике мотивации в теории К. Левина или представление о когнитивном диссонансе Л. Фестингера – характерен скрытый или явный гомеостатический адаптивный подход к изучению движущих сил развития индивидуальности.

Лишь другим лицом принципа стремления к равновесию, а не его антиподом является принцип стремления к напряжению как методологическая предпосылка изучения движущих сил развития личности в теориях, так или иначе связанных с гуманистической психологией. К числу этих теорий относятся концепция самоактуализирующейся личности А. Маслоу , постулирующая положение о тенденции к самоактуализации как внутреннем источнике развития личности; теория личности Г. Олпорта, в которой в качестве основной движущей силы выступает тенденция к самореализации личности.

Общими чертами в понимании движущих сил развития личности являются следующие: постулирование существования некоего единого « первоисточника » развития личности, неизменного и запрятанного в глубинах индивида, неважно, либидо ли это в теории З. Фрейда или же самоактуализация в концепции А. Маслоу (1); преобладание формального, чисто динамического описания движущих сил развития личности над содержательным их анализом и отсутствие адекватного подхода к изучению их общественно-исторической обусловленности (2); постулирование положения о подчиненности активности субъекта некоторой конечной, заранее предустановленной цели, а тем самым и понимание человека как преимущественно адаптивного существа (3).

Методологические представления о « самостоятельной силе развития » привели к выделению принципа саморазвития личности как исходного при изучении мотивации развития личности и определили общую стратегию поиска конкретных психологических феноменов и механизмов движущих сил развития личности. Для этой стратегии характерны, во-первых, выделение положения о роли борьбы противоположностей, противоречия и гармония этих противоположностей как движущей силы развития личности ( Л.И. Анцыферова, Б.В. Зейгарник ); во-вторых, положение о существовании источника саморазвития деятельности в самом процессе движения деятельности ( А.Н. Леонтьев, С.Л. Рубинштейн ).

Как конкретизировались оба этих положения в отечественной психологии? Первая продуктивная недооцененная попытка найти источник развития деятельности в ней самой принадлежит классику отечественной психологии Д.Н. Узнадзе. Критикуя гедонистические представления о мотивации К. Бюлера, Д.Н. Узнадзе вводит представления о функциональной тенденции как источнике развития поведения. Он пишет: «Понятие функциональной тенденции… делает понятным, что функция, внутренняя сила может активизироваться не только под давлением потребности, но и самостоятельно, автономно…» [137] . И далее продолжает: «…если же оно (удовольствие) возникает только в результате активации функции, принципиально невозможно рассматривать его как мотор-активность: ведь должен же быть когда-то в жизни организма случай такой активации моторной функции, когда ему еще было незнакомо удовольствие функции. Но что же тогда определяло факт активации этой функции? Несомненно, что функция движения сама по себе содержит импульс активации: функция, так сказать, сама по себе стремится к деятельности, сама имеет тенденцию функционирования» [138] . Именно функциональная тенденция, по мысли Д.Н. Узнадзе, является источником таких форм поведения личности, как игровая, творческая и спортивная деятельность.

Введение Д.Н. Узнадзе представления о функциональной тенденции как источнике саморазвития может служить теоретической основой для конкретных разработок проблемы движущих сил развития личности ребенка, проведенных Л.И. Божович и М.И. Лисиной. В работах Л.И. Божович были развиты идеи о потребности во впечатлениях как движущей силе развития личности. М.И. Лисина и ее сотрудники успешно разрабатывают представления о потребности в общении как специфически человеческой движущей силе развития личности. Эти работы, реально реализующие принцип саморазвития при изучении мотивации развития , – тот случай в развитии науки, когда новые представления облекаются в старые терминологические одежды. То, что потребности в общении, впечатлениях не возникают в виде импульса изнутри или извне, не являются адаптивными и гомеостатическими по своей природе, а имеют в качестве своего мотивирующего источника сам факт взаимодействия субъекта с миром, позволяет с уверенностью предположить, что мы имеем дело не с потребностями в ортодоксальном смысле слова, а как раз с функциональными тенденциями.

Дальнейшее углубление представлений о механизмах саморазвития деятельности осуществляется в работах В.Г. Асеева (1978) и В.А. Петровского. Так, В.Г. Асеев предполагает, что условием инициации развития является наличие некоторой неиспользованной резервной зоны функциональных возможностей, которые потенциально содержат в себе источник развития личности. В.А. Петровским на материале экспериментального анализа «бескорыстного риска» вводятся представления о « надситуативной активности » как источнике зарождения любой новой деятельности личности. В этих исследованиях показывается, что человеку присуща явно неадаптивная по своей природе тенденция, проявляющаяся в постановке различного рода сверхзадач, которая и названа «надситуативной активностью». С исследованиями надситуативной активности непосредственно соприкасаются работы, в которых вводятся представления об установках как механизмах, определяющих устойчивость динамики деятельности, ее развития. Если установки как бы пытаются удержать деятельность в наперед заданных границах, обеспечивая ее устойчивый характер, то надситуативная активность, взламывая эти установки, выводит личность на новые уровни решения жизненных задач. Противоречие между « надситуативной активностью » и установкой выступает в качестве одного из возможных механизмов развития деятельности личности.

Таким образом, разрабатываемые в русле различных направлений психологии положения о тенденциях к общению, восприятию, поисковой активности как источниках мотивации, возникающих в самом процессе взаимодействия субъекта с миром, предварительные гипотезы о механизмах процесса развития деятельности личности закладывают основания анализа мотивации развития человека в персоногенезе.

Глава 17 Психологический возраст и периодизация психического развития индивидуальности

Психологический возраст личности

Несмотря на свою кажущуюся очевидность, мысль о необходимости изучения специфических закономерностей созревания индивида и развития индивидуальности личности, о поиске соотношений между этими рядами с трудом пробивает себе дорогу в сознании исследователей. В реальности же без пристального анализа соотношения органического и культурного рядов в развитии человека вряд ли можно адекватно отразить закономерности периодизации развития личности, а также решить вопросы о психологическом и физическом возрасте и о критериях зрелости личности.

Прежде всего кратко остановимся на вопросе о психологическом возрасте личности. Если зрелость индивида – соматическая или половая – определяется биологическими критериями, а паспортный возраст – количеством лет, которые существует индивид, то с психологическим возрастом и зрелостью личности дело обстоит далеко не так просто. Нет необходимости доказывать, что органическое созревание индивида, например половое созревание, является одной из важных предпосылок формирования идентичности личности. Например, сорокалетний мужчина по своему психологическому складу может быть инфантильной личностью, в то время как шестилетний ребенок при определенных обстоятельствах воспринимает себя как взрослого человека. В качестве примера, иллюстрирующего историческую обусловленность «детства» и «возраста», В.В. Давыдов приводит строчки известного некрасовского стихотворения: «“Семья-то большая, да два человека всего мужиков-то: отец мой да я”. Мальчонка в шесть лет чувствует себя “мужиком чинным”, и не только чувствует – реально живет как трудовой человек. А ведь это “дошкольник” по нашему календарному сроку!» [139] Представления о специфике «психологического возраста», идущие от Л.C. Выготского, во многом пересекаются со взглядами Б.Г. Ананьева, который неоднократно подчеркивал, что « психологический возраст » и зрелость выступают как параметры особого исторического времени, в котором и ведется летоисчисление жизненного пути личности.