Встретимся в полночь - Жаклин Нейвин

Она еще раз огляделась. Губы у Стратфорда скривились, и он коротко кивнул ей вместо приветствия. Этверз просто пристально смотрел на нее.

– Входите, Джулия, – повторил Рафаэль. В голосе его слышалось скрытое напряжение. – Встаньте рядом со мной.

Она подчинилась, все еще нерешительно. Тогда он взял ее за руку и сжал. Она посмотрела на него, и он улыбнулся ей подбадривающей улыбкой.

– Я пригласил сюда этих людей по весьма необычному поводу. Мы пятеро должны уладить одно дело.

Отпустив руку Джулии, Рафаэль подошел к своим бывшим приятелям. И простер вперед руки.

– Вот перед вами четверо джентльменов, которые некогда были широко известны как «Бичи общества». Мы заслужили большую часть грязных слухов, которые ходили о нас, поскольку были действительно порочны. Но самый безобразный поступок, который мы совершили, это одно заключенное нами тайное пари. Я как-то сказал, что любовь – это иллюзия, красивое название похоти. Я верил в это так пылко, что поспорил на пять тысяч фунтов против самой крепкой любви, которую мог предложить высший свет. Это оказались очаровательная молодая девушка и ее поклонник. Их преданность друг другу, которая покорила пресыщенный свет, должна была подвергнуться самому серьезному испытанию моей теорией. Если я смогу охладить их чувства, это докажет, что моя точка зрения верна.

Рафаэль вынул перевязанную пачку банкнот из внутреннего кармана фрака.

– Как вы все знаете, мне удалось разрушить любовь этой красивой девушки к ее предполагаемому возлюбленному и обратить эту любовь на себя. Вот это я получил как вознаграждение.

Положив деньги на ладонь, словно взвешивая, он посмотрел на свой приз.

– Пять тысяч фунтов. Но при этой сделке я получил кое-что еще. Это жена, с которой я за короткое время узнал больше счастья, чем мог себе представить. Однако это не всем понравилось, и правда о пари вышла наружу. Полагаю, эту любезность оказал нам Чарлз Этверз. Когда это случилось, я повел себя не самым лучшим образом. О чем искренне сожалею. Мне казалось, что я потерял эту женщину. Что же до моих последующих действий… я могу только сослаться на слабость характера.

Он слегка поклонился Джулии, словно извиняясь.

Она посмотрела на остальных мужчин. Несмотря на попытки казаться поначалу скучающим, Стратфорд теперь внимательно следил за Рафаэлем. Мартинвейл также слушал с большим вниманием. Этверза явно встревожило, когда Рафаэль пролистнул банкноты большим пальцем. Комната наполнилась напряженным ожиданием. Рафаэль продолжал:

– Но видите ли, существует некий очень яркий факт, который до сих пор не обнародован. И этот факт меняет все.

И, подойдя к Стратфорду, Рафаэль бросил пять тысяч ему на колени.

Настало мгновение удивленного молчания.

– Я проиграл, Стратфорд, – сказал Рафаэль, бросая ему еще одну пачку, такую же, как первая. – Поэтому я возвращаю вам ваши пять тысяч и добавляю столько же своих как штраф. Я признаю при всех собравшихся, что я проиграл пари.

Стратфорд окаменел.

– Это что, розыгрыш?

– Черт бы вас побрал! – взорвался Этверз. – Я видел, как вы…

Раздался сильный и уверенный голос Рафаэля, перекрывший все другие голоса:

– Пари состояло в том – если вы помните точные слова, – чтобы доказать, что любви не существует. – Он повернулся и подошел к Джулии, и хотя его слова были адресованы его приятелям, взгляд его не отрывался от нее. – Разорвать роман между Джулией и Саймоном было всего лишь способом показать, что моя точка зрения победила. Но вспомните, что не конец их отношений подлежал обсуждению.

– Рафаэль! – дрожащим голосом проговорила Джулия. Сердце у нее сильно билось, грозя разорваться. Она начинала понимать. Или ей так казалось. Или это только безумная надежда?

Он взял ее за руки. Глядя на нее горящими зеленым огнем глазами, он сказал:

– Я проиграл пари, Джулия, потому что я полюбил.

– Черт бы ее!..

Но это восклицание Этверза было прервано поспешным вмешательством Мартинвейла. Стратфорд начал смеяться.

Джулия не моргала. И не дышала. Она забыла обо всех, она не сводила глаз со своего мужа. Когда он говорил, подбородок у него едва заметно подергивался. А пальцы его, когда он прикоснулся к ее щеке, дрожали.

– Я люблю вас, – тихо сказал Рафаэль. – Видит Бог, Джулия, я люблю вас всем сердцем. – Когда он произнес это, его лицо расплылось в широкой улыбке. – Вы это слышите, развратники? Фонвийе без памяти влюбился в собственную жену!

– Нет! – завопил Этверз. – Нет! Уф!

Последнее восклицание было вызвано тем, что Мартинвейл резко осадил низенького человечка. И сказал с извиняющейся улыбкой:

– Пожалуй, если наше присутствие больше не нужно, я возьму на себя решение этой небольшой проблемы. – Он подчеркнуто любезно поклонился. – Всего хорошего.

И, рванув Этверза, Мартинвейл вывел его из библиотеки, а затем и на улицу. Стратфорд вскочил:

– Я тоже откланиваюсь. Благодарю вас обоих за необычайно приятную встречу.

Уходя, он подмигнул Джулии и салютовал Рафаэлю пачками банкнот.

Оставшись наедине с Рафаэлем, молодая женщина тут же оказалась в его сильных объятиях. Она ощущала его всем своим телом, близко и жарко. Она положила голову ему на грудь, вдыхая его запах и вспоминая ту первую встречу ночью на террасе на балу у Суффолка, с которой все началось.

Рафаэль нежно поцеловал ее и прошептал на ухо:

– Ах, Джулия, после вашего отъезда мне было так плохо. Я в жизни не бывал так испуган. – Подняв кончиком пальца ее подбородок, он сказал: – Я вас люблю. Я сказал это перед этими дураками. Я скажу это перед всяким, если пожелаете, и столько раз, сколько пожелаете.

Он ее любит. Он ее любит! Джулия закрыла глаза и улыбнулась.

– Клянусь отдать вам лучшее, что есть во мне, – продолжал он. – Впрочем, если во мне и есть что-то хорошее, то это благодаря вам. Если вы можете простить меня за все, что я сделал… О нет, пожалуйста, не надо плакать. Господи, не могу видеть, когда вы плачете.

– Нет, – прошептала она, открывая глаза. Бледно-золотистые, они сияли, как звезды, под стрельчатыми ресницами. – Нет, я не плачу. Просто я счастлива.

– Странный способ выражать счастье, – рассердился он, вытирая ей слезы. – Я этого не потерплю.

Она рассмеялась при виде его уязвленного взгляда.

– Ах, Рафаэль, это всего лишь слезы.

– Я не допущу, чтобы вы были несчастны.

– Но я счастлива. Я же вам только что сказала.

– Моя мать очень часто плачет. Терпеть не могу ее слез.

– Милый, женщины часто плачут. Мужчины, наверное, тоже, но они не любят этого показывать. Это естественно, когда человеку грустно или радостно. Но в нашей жизни никогда не будет слез из вашего прошлого.