Лоза Шерена - Анна Алмазная

    - Порывист, - повторил повелитель. - И прямолинеен. Как его отец... Сядь.

    Рэми неосознанно задрожал, когда тяжелая рука Деммида легла на плечо и надавила, заставляя вновь опуститься на ступеньки трона.

    - Будет по-твоему, сын, - начал повелитель, обращаясь к Миранису. - Но не по-твоему, Гаарс. Рэми останется в замке и станет телохранителем наследника.

    - Мой повелитель забывает...

    Рэми, на которого штучки Тисмена действовали с каждым мгновением все меньше, вздрогнул. Даже он понял, что Гаарс дерзок...

    Деммид рожанина за дерзость почему-то не карает. Он, казалось, даже не слушает. Но делает к шаг Гаарсу один из телохранителей повелителя, что-то шепчет на ухо, и Гаарс бледнеет, отходя к двери.

    Вновь подходит к Рэми Вирес, уверенно закатывает ему рукава и внимательно изучает, не активизируя, знаки рода.

    - Желтые. Мир не ошибся - у мальчика и в самом деле татуировка рожанина, - сказал он, и повелитель резко обернулся к Рид. Рэми попытался встать, но был остановлен все так же стоявшим рядом Виресом:

    - Будет лучше, и не только для вас, если вы не вмешаетесь.

    Некоторое время Деммид изучал лицо Рид, черточка за черточкой, а все остальные в зале боялись даже двинуться. А Рэми даже дышать боялся, но с трудом удерживал себя, чтобы не броситься на защиту матери, не воспротивиться самому повелителю, как воспротивился он недавно Арману. Все равно ведь убьют... быть жрецом - хуже смерти. Но крепко держит плечо худая рука телохранителя и выражение на лице Виреса такое... что не ослушаешься.

    - Не ожидал от тебя, Астрид, - сказал, наконец-то Деммид. - А ведь это ты... это действительно ты, и Арман не ошибся. И ты будешь жить, сама знаешь почему. Только вот не радуйся прежде времени, думаю, жрецам будет очень интересно, как ты обошла магию родов.

    - Меня волнует только судьба сына.

    - Волнует так сильно, что ты чуть было не отдала Рэми Эдлаю? Его злейшему врагу? Иногда материнская любовь меня поражает...

    - Есть нечто сильнее Эдлая.

    - И об этом мы поговорим, Астрид. Лично. Но позднее... если я начну с тобой говорить сейчас, до утра ты не доживешь.

    Астрид вздрогнула и невольно шагнула назад, побледнев так сильно, что Рэми все же вскочил на ноги. И опять ему не дали вмешаться: на этот раз Арман. Изменившийся Арман, перехвативший его за пояс, шепчущий горячо на ухо:

    - Молчи! Ради всех богов молчи, если желаешь ей добра. Не видишь - повелитель в ярости. Не помнишь, как он учит ослушников? Хочешь угробить мать?

    Рэми остановился, почувствовав в голосе Армана неожиданное беспокойство. Но сам Рэми ярости Деммида не замечал: хоть и стал гуще проклятый туман, хоть появлялись в нем чаще молнии, но говорил повелитель ровно, спокойно. Да вот только все в зале, включая Мираниса, почему-то стояли тихо. Телохранители опустили глаза в пол, Гаарс отошел ближе к стене, одна только Рид смотрела гордо, дерзко, не склоняла перед Деммидом головы, хоть и дрожала от напряжения.

    - Да, Астрид, - начал Деммид. - Даже не представляешь, какую цену пришлось мне заплатить за смерть мальчика. Даже не представляешь, как долго уговаривали мы целителей вернуться в Кассию. Даже не представляешь, что мы им обещали! Как унижались. Как дорого мне дались твои игры!

    - Ты не понима... - начала Рид.

    - Молчи! - оборвал ее Деммид. - Когда-то я был твоим другом, это правда! Но ты меня предала, не помнишь? И теперь ты - архана. Ты подчинишься моему приказу! Где Лилиана?

    - Жива, - выдохнула Рид.

    - У Гаарса? Отвечай, женщина!

    - Да...

    - Вирес, поедешь с Гаарсом и привезешь ее в замок. А ты, Астрид, под страхом смерти не подойдешь к детям! Ты меня слышала?

    - Да, мой повелитель...

    - Ты меня слышал, Рэми? Сделаешь шаг к матери, и она умрет... Ты мне нужен - она уже нет. Помни об этом!

    Нар отскочил, когда распахнулись двери, склонился перед выходящим из зала повелителем и его телохранителями, и лишь тогда скользнул внутрь, в уже почти сомкнувшуюся щель.

    Вновь сделать поклон, на этот раз принцу, его телохранителям и гостям, не обращать внимание на неестественную тишину, мягко подойти к архану, стараясь быть как можно незаметнее, привычно застыть за его правым плечом. И принять из унизанных перстнями ладоней Армана испачканный кровью платок.

    "Видишь этого мальчика?" - Нар вздрогнул, выдав постыдное удивление. Сложно не выдать, если он явственно чувствовал смятение архана. А ведь, сколько Нар помнил Армана, тот всегда был уверен в себе. Даже когда превращался в зверя.

    "Вижу, мой архан", - ответил Нар, приглядываясь к стоявшему рядом с Арманом мальчишке. И не заметил ничего особенного: глаза этого юноши, правда, необычно черные, и волосы слишком темны для кассийца. Худоват он, слишком хрупок для мужчины, но боги часто награждают таких хрупких на вид стальным стержнем. Так что сразу и не разберешь...

    Да и во взгляде странное выражение, какое бывает только у целителей или у жрецов, помеченных печатью богов: желание понять, простить, помочь...

    Кому помогать-то? Мальчишка и сам нуждается в помощи: лицо бледное, вспотел весь, и взгляд подернут дымкой. Да и пахнет от него неприятно - приторно сладко. Его явно опоили наркотиком, только вот к чему столь много чести для обычного рожанина?

     "Запомни его. Когда он выйдет из залы, проведешь его в покои моего отца..."

    И вновь Нар усилием воли заглушил в себе удивление. В покои отца? Те самые, что закрыты уже не первый десяток лет? Те самые, куда Арман уединялся раз в луну, чтобы провести там долгую, бессонную ночь? Что стали для архана храмом умерших родственников? Куда даже ему, Нару, не было входа?

    "Не спускай с него взгляда, и не давай разговаривать с этой женщиной."

    Нар слышит, но понимает ли? Кажется, сегодня в этом зале никто ничего не понимает. Вон и принц неожиданно молчалив, и в глазах его удивление смешанное с задумчивостью.

    - Слышишь меня, Рэми? - спросил Арман, и голос его слегка задрожал.

    Женщина, которую Нар заметил далеко не сразу, дернулась к мальчишке, но Тисмен вдруг встал на ее пути и холодно отрезал:

    - Нет.

    - Это мой сын, телохранитель, - взвилась женщина. - Вы не имеете права!

    - Нет! - вновь отрезал Тисмен, и Нар явственно услышал, как телохранитель мысленно зовет дозорных.

    Раскрылись двери, пропуская дежурившего перед залом старшого, и высокий, малознакомый Нару мужчина склонился перед телохранителем, ожидая приказа:

    - Проводите ее в белые покои. И проследите, чтобы не удрала.