Перед вызовами времени. Циклы модернизации и кризисы в Аргентине - Петр Яковлев

Признание ошибок – явление конструктивное. Но этот факт мало чем облегчал положение Буэнос-Айреса, вынужденного вести диалог с МВФ. Крайне тяжелое финансовое положение Аргентины [49] , сложившееся в начале 2002 г., ставило перед кабинетом Э. Дуальде две взаимосвязанные задачи: «самортизировать» негативные последствия дефолта на международном уровне (главное – не допустить ареста за границей имущества и банковских счетов страны, как того требовали иностранные держатели аргентинских долговых обязательств) и добиться получения новых займов, прежде всего для того, чтобы выборочно осуществлять платежи по внешнему долгу, раскалывая таким образом единый фронт кредиторов. Реализация этой стратегии на 99 % зависела от договоренностей с МВФ. Первый удар по позициям Аргентины руководство Фонда нанесло уже в январе 2002 г., когда обусловило любую финансовую помощь принятием «последовательного экономического плана». Тем самым МВФ оставлял Буэнос-Айрес наедине с его проблемами и резервировал за собой возможность оказывать воздействие на формирование новой экономической политики. С этого момента начался мучительный период труднейших переговоров аргентинских властей с МВФ. Нет никакой возможности анализировать все перипетии этого переговорного процесса. Остановимся на главных, ключевых вопросах и этапах.

В середине февраля 2002 г. аргентинская делегация во главе с X. Ремес Лениковым встретилась в Вашингтоне с директором-распорядителем Хорстом Келером и его заместителем Энн Крюгер. По свидетельству участников, атмосфера встречи была гнетущей. Стороны обменялись многочисленными взаимными упреками, но начало прямым контактам на высоком уровне между новым правительством Аргентины и руководством Фонда было положено. С этого момента эксперты МВФ вновь отслеживали процесс формирования экономической политики Буэнос-Айреса и выдвигали свои требования, принявшие форму декалога — «десяти заповедей» – международного финансового истеблишмента. Главные «пожелания» сводились к следующему:

♦ сокращение государственных расходов, в частности путем увольнения 400 тыс. госслужащих и сокращения программ социальной помощи; другими словами, дальнейшее «затягивание поясов» (на профессиональном сленге МВФ – формирование «реалистичного» бюджета);

♦ отмена только что введенного налога на экспорт углеводородов;

♦ прекращение выпуска провинциальных бондов (долговых обязательств отдельных провинций);

♦ проведение налоговой реформы с целью увеличения фискальных поступлений в государственную казну;

♦ восстановление нормального функционирования банковской системы, в частности отказ от «загончика»;

♦ одинаковое отношение к кредиторам: международным финансовым институтам и частным держателям аргентинских ценных бумаг (явная попытка торпедировать тактику Буэнос-Айреса, направленную на раскол единого фронта кредиторов)341.

В принципе правительство Э. Дуальде не оспаривало резонности ключевых требований Фонда, но указывало на невозможность их выполнения в полном объеме «здесь и сейчас», поскольку это могло привести ситуацию в стране к состоянию абсолютной неуправляемости. В результате в отношениях с МВФ основные усилия Буэнос-Айрес направил на постепенное сближение позиций на базе последовательной стабилизации положения в Аргентине. При этом главным для правительства Э. Дуальде, а затем его приемника Н. Киршнера было добиться отсрочки платежей по долгам международным банкам и финансовым организациям [50] и разблокировки кредитных линий, так как без внешнего финансирования стране было крайне сложно выполнять свои обязательства и в конечном счете выйти на траекторию поступательного развития.

Успехом аргентинской дипломатии явилось соглашение с МВФ в июле 2002 г. о предоставлении Буэнос-Айресу годовой отсрочки в погашении долга Фонду в размере около 1 млрд дол. Однако до генерального соглашения было еще далеко. 16 августа в адрес Фонда был направлен аргентинский проект письма о намерениях, учитывавший некоторые требования МВФ, но весьма прохладно воспринятый в Вашингтоне, где продолжали настаивать на ряде пунктов, неприемлемых для Розового дома. В частности, международные финансисты требовали принятия пакета новых налогов и достижения в среднесрочной перспективе профицита бюджета на уровне 4–5 % ВВП. Ни то, ни другое было ни политически, ни технически невозможно, поскольку первая мера (будь она принята) задушила бы остатки предпринимательской активности, а вторая могла окончательно «добить» еще остававшиеся программы социальной поддержки неимущих слоев населения, находившихся в отчаянном положении. Твердая позиция позволила Аргентине сохранить тенденцию к восстановлению экономического роста и не допустить нового социального взрыва. Конкретным знаком некоторого улучшения ситуации в стране стала объявленная 22 ноября 2002 г. отмена «corralito». С начала декабря в свободный денежный оборот поступило свыше 21 млрд песо, в течение года замороженные на банковских счетах. Одновременно было заявлено о планах некоторого повышения тарифов на коммунальные услуги (на этом особенно настаивал МВФ).

Между тем в самом Фонде обозначилось расхождение во мнениях. Накануне Рождества 2002 г. «железная леди» Э. Крюгер заявила: «Для соглашения с Аргентиной все еще отсутствуют необходимые условия», что вызвало возражения членов Совета директоров, которые настаивали на скорейшем подписании соглашения342. Нужно отдать должное аргентинской стороне: администрация Э. Дуальде воспользовалась ситуацией, и 16 января 2003 г. Р. Лаванья подписал соглашение с МВФ, за которое Буэнос-Айрес боролся 11 месяцев. Соглашение имело принципиальное значение. Во-первых, это означало урегулирование отношений не только с Фондом, но и с другими финансовыми организациями: Всемирным банком и Межамериканским банком развития. Тем самым достигалась тактическая цель разбить единый фронт кредиторов. Во-вторых, в чисто техническом плане Аргентина обретала крайне необходимую ей финансовую передышку, поскольку получала согласованную отсрочку платежей по долгам МВФ, ВБ и МАБР на общую сумму свыше 16 млрд дол.343

Усилия аргентинского правительства и всего общества в 2002–2004 гг. позволили остановить уже превратившееся в доминанту национального развития сползание страны в экономическую пропасть, сдержать процесс дальнейшего разрушения хозяйственной и политической жизни государства. Но беспрецедентная глубина падения обусловила чрезвычайно болезненный сценарий выхода из кризиса, потребовала значительных жертв и нестандартных решений. Работа по восстановлению нарушенных механизмов общественного воспроизводства властно диктовала необходимость национальной консолидации и вывода населения из состояния политического отчаяния.