Роковой рубин - Дебора Смит

— Твоя сестра — моя сестра, — сказал он. — Твои родители — мои родители.

— Твоя сестра — моя сестра, — послушно ответила Сэмми. — Твои родители — мои родители.

— Твой дом — мой дом.

— Твой дом — мой дом. — Бо несколько нарушил торжественность момента: он вдруг встал, обошел вокруг них и тяжело улегся у ног Сэмми. — Твоя собака — моя собака, — добавила Сэмми радостно.

Джейк улыбнулся:

— Вот это и есть любовь.

— Объявляю вас мужем и женой, — провозгласил священник. — Джейк, целуй ее скорее, пока Бо не сбил ее с ног.

Обнявшись, они тихо стояли в тени деревьев. С наступлением темноты праздник выплеснулся из дома Сары и Хью на свежий воздух. Сэмми привыкала к новому состоянию — к этому необыкновенному чувству близости и безмолвного понимания, которое отныне связывало их с Джейком. Пора было прощаться с гостями и уходить в свой дом, но Сэмми никак не могла придумать подходящих слов. Она, прямо скажем, побаивалась нескромных игривых взглядов и шуточек по поводу первой брачной ночи, которые наверняка посыплются, когда они станут прощаться.

Китайские фонарики, развешанные на ветвях деревьев, разноцветно светились в темноте. Оркестр перестал играть в полночь, но танцы все равно продолжались; кто-то притащил огромный магнитофон и динамики. Звучал то рок-н-ролл, то поп, то кантри — это никого не смущало: пожилые пары танцевали свой неизменный тустеп, а молодые безумствовали, словно под ногами у них была не мягкая трава Коува, а гладкий паркет дискотеки. Кто-то уснул, кто-то напился; недвижные тела лежали прямо на террасе и по всему периметру освещенного пространства, кое-где живописно прислонясь к стволам деревьев.

Сэмми улыбнулась.

— Когда мы еще жили в Германии, папа однажды взял нас на местный праздник пива. Я тогда в первый раз увидела такое количество взрослых людей, спавших прямо под кустами. Сейчас все очень похоже.

Джейк засмеялся.

— Когда я в последний раз заходил в дом, я видел, что Шарлотта уснула прямо на стуле у стола с тортами. Не выпуская из рук лопаточки.

— Пойдем? Ты сегодня так спокойно держался. Я думала, ты будешь больше волноваться.

— Мне хотелось сразу после венчания разогнать всех и унести тебя в наш дом.

— А там? — Сердце ее громко стучало, а голос был еле слышен.

— Немножко посидеть на кровати и посмотреть на тебя. Притворяясь вежливым и хорошо воспитанным, стараясь не слишком таращить глаза. Подходит?

— Ты просто читаешь мои мысли, — застенчиво призналась она.

Сблизив головы, они тихо посмеивались — напряжение исчезло.

— Саманта Рейнкроу, — по слогам произнес он, словно бы пробуя это имя на вкус, и вкус его ему очень нравился. — Пойдем прощаться с гостями — и домой.

Она поцеловала его в ответ.

«Наш дом», — с благоговением подумала она, когда они, взявшись за руки, по лесной тропе поднялись к дому. На террасе горел свет. Было тихо, издалека доносился лишь крик козодоя.

— Кто мог включить свет? — шепотом спросила Сэмми. — Мы ведь здесь не были.

— Они сюда приходили, — ответил Джейк. — Элли, мама и Шарлотта. Я видел, как в разгар веселья они ускользнули на эту тропу.

— Ну, твоя мама, по крайней мере, не станет привязывать к двери пустые консервные банки или писать на кухонном столике баллончиком взбитых сливок: «Молодоженам», а вот Шарлотта может.

Они подошли к двери.

— Подожди, — сказал Джейк, когда она взялась за дверную ручку, распахнул дверь и легко подхватил ее на руки.

— О, — смущенно улыбнулась она, — я и забыла, что есть такой обычай.

— Я тоже забыл, в чем его смысл, — сказал он, внося ее в темную, тихую переднюю комнату. — Но он мне нравится.

— Мне все здесь нравится, — прошептала она.

Он отнес ее в спальню; у дверей она нажала кнопку выключателя. Неярко вспыхнула небольшая изящная бронзовая лампа. Огромная кровать была застелена новыми белыми простынями, и в углу лежало аккуратно сложенное одеяло, которое она много лет назад подарила Джейку. По кровати были красиво разбросаны огромные подушки в кружевных наволочках, усыпанные лепестками белых роз.

Джейк положил ее на кровать и сел рядом. Она посмотрела на него.

— Я сделал свое дело, — мрачно сказал он.

— Надеюсь, мы обойдемся без нервных судорог.

— Немножко нервничать — это естественно, — вздохнул он.

— Ты немножко нервничаешь?

— Я? Как-то не думал. Я полный профан в таких делах.

— Страшное дело, — сказала она.

— Страшно, но справимся, — ответил он. Сэмми расхохоталась. Он взял ее за руку. — Давай лучше обойдем дом, посмотрим что да как.

— Давай, — согласилась она.

Они с облегчением поспешили в комнаты, включая свет, осматриваясь, опять выключая. На кухонном столе лежала записка. «Еда» — и стрелочка, ведущая к холодильнику. Почерк был круглый, Шарлоттин. Сэмми открыла холодильник и ахнула, глядя на ряды судков, горшочков и кастрюлек, на целиком зажаренную индейку и огромный запеченный окорок.

— Они, наверное, думают, что мы здесь будем только есть и… А в самом деле, мысль неплохая.

— Смотри, — сказал Джейк. На столике стояло ведерко со льдом, а в нем — бутылка шампанского. Рядом два роскошных хрустальных бокала и открытка. Джейк взял открытку. — «С любовью от Элли», — прочел он. — Я думаю, Шарлотта приготовила еду, Элли — шампанское, а мама — постель. Но я рад, что там не нашлось пояснений.

Сэмми слабо кивнула.

— Постель — не то место, где хочется найти весточку от мамы. Ну что ж, мы можем есть, пить и веселиться. Давай выпьем шампанского.

— Отличная мысль. — Он вынул бутылку изо льда и стал внимательно изучать обернутое фольгой горлышко. — Ни разу в жизни не пил шампанского. Я вообще почти не пью.

— Я тоже. — Сэмми прильнула к нему. — Я думаю, надо развернуть фольгу и вытащить пробку. Направив ее в потолок, чтобы она не полетела в нас, когда выскочит.

— Я не могу даже открыть бутылку шампанского, — качая головой, с отчаянием сказал он. — Какая ужасная ночь!

Сэмми взяла его за руки.

— Главное, направь свою пробку куда надо, и все будет в порядке.

Он снова начал смеяться и посмотрел на нее так, что она покраснела.

— Ну вот, я краснею, — кокетливо сказала она. — А я не люблю краснеть.

— Твое лицо прелестно порозовело.

— Ты не видишь всего остального.

И тут шутки кончились. Они вдруг замолчали, но это было молчание, наэлектризованное сильными чувствами.

— Давай выпьем шампанского потом, — сказал он. Она кивнула.

— Сейчас я все равно не смогу сделать ни глотка. Они погасили свет и вернулись в спальню. Джейк положил руку ей на плечо, и она вздрогнула.