Тайна врат - Егор Дмитриевич Чекрыгин

Но потом движение постепенно кое-как наладилось, и уже на четвертые сутки огромная армия сумела за день отмахать аж сотню верст, благо спокойное течение реки позволяло. Так дальше и пошло — иногда больше, иногда меньше, но в среднем удавалось придерживаться таких результатов.

Поднимались еще до восхода солнца. Быстро завтракали остатками вчерашнего ужина и впрягались в работу. Солдатня освоила греблю одним веслом, так что без дела им скучать не приходилось. Недостающие весла вытесывали прямо на берегу — материала хватало, а у кого руки не были приспособлены для столь «сложной работы», гребли палками. Главное, по старой армейской традиции, все были задействованы, никто не страдал от праздности, мучаясь мыслями, чем бы себя этаким занять.

С обедом вышла проблема. Поначалу генерал предлагал обедать на ходу остатками завтрака, (который, в свою очередь, был остатками ужина), чтобы не отвлекаться на причаливание к берегу и разведение костров. Но тут для начала против такого непотребства воспротивились капитаны лодок — акчскаа. А потом зароптали и сами солдаты. Все-таки сидеть целый день в тесных лодках, не имея возможности даже вытянуть ноги, — это тяжелое испытание для молодых крепких мужиков! Так что генерал, предварительно наказав наиболее активных «роптальщиков», все же был вынужден изменить свое решение, хотя когда капитаны-проводники уходили по «своим делам» в лес, солдаты все равно питались остатками вчерашнего ужина, не разжигая костров. На еду и отдых отводилось не более часа. И лишь когда солнце уже начинало клониться к закату, лодки причаливали к заранее присмотренному месту, солдаты высаживались на берег, начинали варить себе еду на весь следующий день и готовить спальные места.

Увы, не все было так благостно и гладко, как хотелось. Случались и потери. В основном от столкновения с местной флорой и фауной. Змеи, пауки, живущие в воде черви-паразиты, проникающие под кожу (от этого вскоре образовывались незаживающие язвы, начинался жар, а потом наступала смерть…), клещи, ведущие себя ничуть не лучше червей, но падающие сверху с веток (они забирались под одежду, отчего их не удавалось вовремя обнаружить)… Растения, вызывающие ожоги; кажущиеся аппетитными ягоды, после которых желудок скрючивало от дикой боли; грибы, которые какой-то дурень догадался подкинуть в общий котел… Большой яркий цветок, от чьего запаха люди теряли сознание, какая-то оранжевая плесень, которая, попав с деревьев на кожу людей, вызывала жуткую чесотку… Двадцать семь человек погибли из-за всей этой животной и растительной сволоты, и еще сотни три пострадали.

Проводники-капитаны только удивлялись подобным происшествиям, искренне недоумевая, как взрослый человек может хвататься за всякую гадость или, того хуже, тащить ее в рот! Впрочем, если бы не их советы по части лекарственных трав и разных хитростей вроде выжигания червей настоем особого корешка или обмазывания тела смесью глины и спор одного гриба (это защищало почти от всех насекомых), смертей было бы намного больше.

Ну и, самое главное, без помощи местных проводников тооредаанские войска вообще едва ли смогли бы куда-нибудь дойти — Ашаа растекалась по джунглям сотнями рукавов, ручьев, притоков, протоков и стариц, по которым несведущий человек, наверное, мог бы плутать годами, так и не найдя правильного пути.

Почти постоянно на реке встречались довольно большие поселки туземцев — как оказалось, земли, особенно по берегам, были заселены здесь довольно плотно. Так что несколько раз пришлось устраивать лагерь вблизи поселков, а однажды — ночевать в хижинах туземцев, ибо все поля вокруг поселения были возделаны и засеяны какими-то кустиками, над которыми местные тряслись сильнее, чем над собственными детьми. А там, где не было этих кустиков, сплошь расстилались топкие болота.

Офицеры и унтеры в ту ночь почти не спали, карауля своих подопечных. Но, к счастью, никаких нехороших поползновений со стороны оглодавшей солдатни не произошло. Возможно, благодаря бдительности старших, а возможно, благодаря придумке Готора, которую он сам называл nagljadnaja agitacija.

Перед тем как покинуть корабли и пересесть на лодки, от каждого полка на берег сошло по паре капральств, составленных из наиболее опытных и авторитетных унтеров. Они прошлись парадом по опустевшей по такому случаю центральной площади, демонстрируя туземцам свою выучку в строевой подготовке и в обращении с мушкетом. А в ответ приятели Рсчкаана показали, как они умеют стрелять из мушкетов и самострелов да рубиться на секирах.

Обе стороны получили достаточно пищи для размышления. Подданные гасиига поразились невиданному зрелищу, когда сотня человек действует словно единый организм, грозный и пугающий, убедившись, какую силу представляет армия Тооредаана. А по капральствам, ротам и батальонам тооредаанцев пошли гулять рассказы унтеров, наслушавшихся пояснений своих офицеров, о том, какие ловкие и кровожадные зверюги эти «голозадые обезьяны», так и норовящие подстеречь хорошего человека в гуще джунглей и пустить ему пулю в спину, особенно если этот самый хороший человек чем-нибудь обидит их семью. Так что лучше не нарываться!

Готор с Ренки были на привилегированном положении, поскольку двигались вместе с Рсчкааном и его молодыми приятелями. В отличие от трех тысяч солдат, за которыми присматривала лишь пара сотен проводников-капитанов, эти двое находились под пристальным вниманием трех десятков пар глаз, собственно следивших не столько за тем, чтобы заложники не сбежали, сколько за тем, чтобы они не пострадали. Ибо мало того что их смерть легла бы несмываемым пятном на честь сопровождавших их акчскаа, это был бы колоссальный дипломатический провал! Так что заложников берегли, ухаживая за ними, как за малыми детьми. Даже когда все уходили в джунгли поесть (благо буйная растительность давала много возможностей для уединения), прежде чем оставить Ренки, Готора и Гаарза с их куском мяса и лепешкой, заботливые глаза очень внимательно осматривали «столовую», и затем сопровождающие изгоняли из нее змей и пауков и предупреждали своих подопечных о ядовитой фауне.

И вот спустя две недели путешествия русло реки заметно сузилось, преодолевать силу течения стало намного тяжелее, а среди бесконечных деревьев все чаще стали мелькать островерхие скалы. Настало время вылезать из лодок и идти пешком.

И тут друзей настигла новая напасть — избыток свободного времени. При всем своем умении и опыте тооредаанская армия проделывала не более пятнадцати-двадцати верст в день. Ведь мало того что приходилось двигаться по узким и не слишком-то удобным горным дорогам, так еще и все запасы