Тайна врат - Егор Дмитриевич Чекрыгин

обращался к ней очень почтительно и вежливо — так Ренки говорил бы с настоящей королевой. Сама мысль о том, чтобы заняться с ней тем, чем раньше Ренки занимался только (увы!) со шлюхами, казалась ему сущим святотатством. Но, видимо, его мнение в данный момент никого не интересовало.

Глава 10

— Ну ты, дружок, и деревня! — возмущенно и чуть завистливо рявкнул Готор. — Никакой не бордель это был и не шлюхи! Это у местных храм такой, а женщины были жрицами. Тебя действительно удостоили небывалой чести. А ты — бордель!

— Но ведь они же…

— И что?

— Ну-у-у…

— Темнота! — опять припечатал Готор. — Такое было во многих культах разных народов. Религия — это не только… в храме выкрикивать. Кстати, я ведь тебе уже рассказывал, что это слово из трех букв означает в действительности? Вот-вот… Пошутил, видать, так ваш Манаун’дак над потомками. Ладно, расскажи лучше, что там было. Ведь с самой главной жрицей… того!

— Ну… Сначала мы вина выпили и поели чего-то сладкого, вроде сушеных фруктов.

— Вы ели?!

— Ну да… А-а-а!

— Вот-вот… Значит, то ли еда у местных — вещь настолько интимная, что только любовники могут ей совместно заниматься, то ли тут что-то глубоко религиозное… Я ведь эту сволочь Ксшаа сколько ни расспрашивал, молчит, гад, будто я его о чем-то совсем неприличном спрашиваю. Фигов тооредаанский купец! Надеюсь, одной едой у вас дело не ограничилось?

— Ну, мы потом разговаривали еще, — немного смущенно ответил Ренки.

— О чем? — внезапно насторожился Готор.

— Обо всем, — потерянно ответил Ренки и густо покраснел. — Как-то так получилось, что я ей все рассказал. Ну, то есть, совсем все!

— И обо мне? — обмер Готор.

— Нет. О тебе промолчал. Ну, в смысле откуда ты. А в остальном — все рассказал. И про детство свое, и про каторгу, и про то, как мы встретились, как воевали, как потом… И про Риишлее, и про поиски…

Ренки умолчал о том, что не рассказал этой невероятной женщине о Готоре исключительно из-за жгучей ревности. Испугался, что выходец из другого мира станет ей намного интереснее обычного офицера, пусть даже и общепризнанного героя, и она его отвергнет.

А в остальном — у бедолаги не было ни единого шанса. Верховная жрица оборачивалась то заботливой матерью, которой у парня никогда не было, то мудрым и верным другом, то любящей женой, потом страстной и загадочной любовницей, а то и беззащитной девочкой, ищущей покровительства настоящего мужчины и воина. Ренки и сам не заметил, как выболтал ей все свои, чужие и даже государственные тайны, умудрившись сохранить лишь главную тайну друга, и то по не самой благородной причине.

— Значит, все рассказал. — В голосе Готора не было осуждения, лишь констатация факта. — Впрочем, тут все понятно. С твоим опытом иного ждать и не приходится. Ну, и как она прореагировала на твою болтовню?

— О! — радостно воскликнул Ренки. — Она сказала, что, когда мы будем спускаться с гор, там, в стороне от дороги, будет какой-то храм. Не местных богов, но и не наш. Вот она и посоветовала нам туда заглянуть в поисках древностей.

— И ты молчал?

— Да я как-то не придавал этому значения. Я же не знал, что она — жрица! Думал, она…

— Думал он, — пробурчал Готор, немного успокаиваясь. — Спиноза плюшевый. Да она, может, по значению — под стать нашему Риишлее! А он — «не знал»! Чего еще-то было?

— Не скажу! — отрезал Ренки, густо покраснев, и при этом его глаза приобрели такое масляно-мечтательное выражение, что Готору и без рассказов все стало ясно.

— Vezet zhe durakam! — пробормотал он завистливо на древнеимперском. — А я все со старыми хмырями общался, науки постигая. Весьма тупые, надо сказать, науки. Местные со своей системой счета с трудом до десяти тысяч считают. Да и в остальном примерно на том же уровне. По весьма грубым прикидкам, Манаун’дак дал вашей цивилизации солидный пинок, перебросивший ее эдак на две-три тысячи лет вперед! Ремесла тут на довольно примитивном уровне, в смысле организации производства. Хотя, надо отдать должное, сталь научились выплавлять весьма качественную, да и с другими металлами умеют работать. Правда, тут их немного. Но качество мушкетов оставляет желать лучшего. Недаром твои знатные приятели предпочитают «импортные образцы». А еще заметил? Местные живут у моря, а самый большой их корабль размерами примерно с нашу torpeda? И по части мореплавания у них… Потерять из виду берег для них чуть ли не смерти подобно! Тут, конечно, много разных факторов влияет. В моем мире живущие в джунглях народы никогда особой цивилизованностью не отличались, за некоторыми исключениями. Но тем не менее! А вот, кстати, и наш почетный конвой пожаловал!

Прошло уже примерно две недели, как армия генерала оу Дезгоота тронулась в путь. Плыли по преимуществу на длиннющих местных лодках, вмещавших до двух десятков человек. А тех, кому не хватило места в лодках, усадили на какие-то не то плотики, не то просто вязанки тростника, которого местные «самоплывом» пригнали с верховьев реки в огромном количестве.

Многие тооредаанцы поначалу вообще отказывались влезать на эти ненадежные сооружения, поскольку после твердых крепких корабельных палуб идея «плыть на траве» казалась определенно бредовой. Но акчскаа заверили офицеров в надежности «травяных лодок», те в доступной манере донесли эту мысль до сержантов, а уж сержанты палками вогнали ее в солдат или просто загнали их на эти прихотливо связанные охапки сена. Только вот вверх по реке эти «лодки» шли не слишком ходко и их приходилось брать на буксир. Но уж кого-кого, а гребцов тут хватало.

Правда, вначале движение не задалось. В первый день прошли не более десяти верст, при этом умудрившись утопить часть имущества и едва не потеряв несколько десятков солдат, оказавшихся в реке вместе с перевернутыми лодками. А потом еще и лагерь в джунглях ставили так долго, что нормально поесть смогли только когда