Европейский сезон (СИ) - Валин Юрий Павлович

— Насчет гостиницы тоже неплохая мысль, — пробормотала Флоранс. — На первое время вполне подойдет. Только вот Цуцик… Что-нибудь пока придумаем. Он уживется с медведями, а, Найни?

— Вы решили? — Мышка заморгала.

— Пожалуй, я готова всерьез обдумать мысль об эмиграции. Когда по-настоящему поговорю с Катрин. Всегда мечтала умереть на природе. Ненавижу тесные городские кладбища. Да, — пожалуй, я готова обдумать всерьез. Ведь ты-то, грызунчик, давно все себе решила?

— Но я же… Что мне решать? — с явным ужасом прошептала Мышка. — Вам ведь куда труднее.

Жо жалобно застонал:

— Я опять не понимаю, о чем вы говорите. До меня, похоже, снисходят, только когда стрельба начинается…

Женщина на многочисленных ночных фотографиях получилась смутно, чему Флоранс была искренне рада. Стояло дать короткое интервью газете, выразить сдержанное недовольство слабостью полиции и намекнуть, что семья Морель вынуждена на время покинуть страну, как суета вокруг происшествия начала спадать. Во многом падению интереса способствовало пространная статья Президента о положении в стране. Журналисты немедленно принялись трепать главу государства, и все остальные темы ушли в тень.

Найни арендовала на свое имя неброский "Фольксваген", и Флоранс с сыном перебрались в небольшую прибрежную гостиницу недалеко от Довиля. Здесь царили тишь и покой, отдыхающих было совсем немного. Флоранс гуляла по песчаному пляжу в тени высоких обрывов. Волны пролива накатывались с успокаивающим шумом и не мешали думать. Жо лазил по склонам, купался в прохладной воде, и с удивительным упорством каждое утро бегал по песчаному берегу, утверждая, что лучшей тренировки не найти. Флоранс давно не проводила столько времени с сыном. Они разговаривали каждый день, но тщательно избегали темы, что не давала покою обоим. Жо был для своего возраста весьма разумным мальчиком и понимал, что остается лишь терпеливо ждать возвращения Катрин. Впрочем, сдержанность не мешала парню временами начинать ныть и жаловаться на то, что в Довиле совершенно нечем заняться. Флоранс и сама скучала по дому, ставшему за полгода, совсем не чужим, по хулиганистому псу и безумно-дисциплинированной девчонке. Похоже, и Жо здорово скучал.

От Катрин не было известий. Стояла уже середина августа. Флоранс понимала что еще неделя и благотворный эффект от морского воздуха и длительного отдыха полностью трансформируется в нечто прямо противоположное. От Мышки приходили спокойные электронные письма, полные мелких и незначительных хозяйственных деталей. Через день Найни звонила и докладывала о себе и Цуцике. Гарнизон в Лиласе пока никто не беспокоил. От родственников Катрин, обитающих по ту сторону океана, тоже приходили дружеские, ничего толком не значащие послания.

Флоранс носила на шее острый клык, оправленный в грубоватое серебро. Жо по этому поводу ничего не говорил, но его взгляд частенько останавливался на "украшении" размером с указательный палец. Флоранс снимала амулет только когда шла купаться. Как-то, когда мама вытиралась, Жо поднял клык с шезлонга и принялся разглядывать на просвет.

— Как ты думаешь, Катрин эту тварь сама добыла?

— Лучше у нее самой спроси, как там у них всё получилось.

— Да, — задумчиво сказал Жо, — не думаю, что она приобрела эту штуку в сувенирной лавке. Не волнуйся, я подожду. Терпения у меня хватит.

Терпения не хватало у самой Флоранс. Приходили и приходили пугающие сны. Снилась жара, лошади, песок и похудевшая девочка. Иногда накатывало такое отчаяние, что хотелось уйти наверх, на продуваемый обрыв и там долго визжать прямо в свистящий теплый ветер. Но ничего подобного нельзя было показывать сыну, и Флоранс купалась, пила травяной чай, и меланхолично улыбалась пытающимся познакомиться мужчинам. Навязчивость последних вызывала неизменный и подозрительный интерес у Жо. Похоже, мальчик начинал понимать, каким успехом пользуется мама.

Закрыв телефон, Флоранс невидяще уставилась на сияющие в закатных лучах волны залива. Чудесный умиротворяющий пейзаж. Но беспокойство уже застряло где-то между ребер, и уходить, похоже, не собиралось. Мышка отчиталась за прошедшие два дня, голос слайв был спокоен, ничего чрезвычайного не случилось, разве что Цуцик обнаглел и норовил устроить спальню на диване в верхней гостиной. Только вот тон у девочки был странный. Что-то она норовит утаить. Возможно, от Кэт пришли плохие вести? Нет, о таком Мышь смолчать не посмеет.

Флоранс ощутила прилив злости. Все равно, — как девчонка смеет хитрить?! Что это еще за новости? Флоранс резко встала из шезлонга. Толстячок, что украдкой глазел на ее ноги вот уже часа два, от разочарования даже журнал опустил.

Флоранс заставила себя двигаться спокойнее. Что за эмоции? Найни совсем не твой слайв, и вообще, вполне самостоятельная девушка. Возможно, у нее, наконец, завязалась интрижка, и девочка не спешит об этом докладывать. Твое какое дело?

Нет, нет, и нет! Катрин не отнеслась бы безразлично даже к ничего не значащему мышиному романчику. Сейчас ты ее замещаешь, и нечего притворяться, что тебя это не касается. Да и вообще, с какой стати Найни должна умалчивать о своих интрижках? Глупость какая-то. Не может там быть никакой интимной истории. Грызуну не по себе от молчания Катрин, не меньше чем тебе. Какие уж здесь постельные шалости?

С чего ты вообще взяла, что у девчонки что-то случилось? Тон какой-то не тот? С каких это пор ты стала улавливать такие нюансы?

Флоранс поняла, что быстро идет по берегу. Куда это Жо запропастился? Вечно он не вовремя пропадает.

Жо сидел на откосе, метрах в десяти от песка и явно собирался карабкаться выше. Вчера одна солидная дама сделала Флоранс замечание, — "как вы позволяете брату так высоко взбираться без страховки?". Флоранс обещала обязательно поговорить с негодником. Поговорила, — попросила рисковать костями подальше от отеля. Лучше пусть получит перелом сейчас, чем застрянет на каком-нибудь склоне под градом пуль. Или стрел. Скалолаз пообещал быть осторожным.

На песке сидели две девицы лет по пятнадцать и, хихикая, наблюдали за спортивными упражнениями долговязого мальчишки.

Флоранс помахала сыну. Он начал спускаться, без особой грации, но уверенно.

Девицы, оглядываясь, ушли по пляжу. Вспотевший Жо, наконец, спрыгнул на песок.

— Что-то случилось, ма?

— Я подумала, что нам, пожалуй, пора навестить дом.

Жо замер:

— Есть новости?

— Новостей никаких нет. Просто мне хочется заехать домой. Это странно?

— Не очень. Хорошая идея. Здесь становиться невыносимо скучно.

— Тебе не нравятся зрительницы? — Флоранс кивнула вслед девчонкам. — Если хочешь произвести впечатление на девушек, лучше начинать с дискотек.

— Как ты можешь так говорить? — Жо насупился. — Они только мешали. Я и узнал-то что они здесь, только когда начали глупо хихикать.

— Неплохо бы тебе заиметь глаза на затылке. Катрин умеет видеть все вокруг. Даже то, что не представляет непосредственной опасности, — заметила Флоранс.

— Я тоже научусь.

— Надеюсь. Да, просто замечательно, что мы с тобой выходим на фотографиях совсем не такими как в жизни. Я боялась, что за тобой будет волочиться хвост поклонниц. Ты ведь известная личность.

— Какие поклонницы? — Жо пренебрежительно фыркнул. — На фото в газетах, да и по телику, я выглядел насмерть перепуганным десятилетним сопляком. Что было совсем недалеко от истины. Мам, мы поедем первым утренним поездом?

— Постараемся успеть на сегодняшний.

— Тогда нам нужно поторопиться, — с воодушевлением принялся отряхиваться Жо, — времени остается в обрез.

Глава 16

Такси, полупустой поезд, запах ночного вокзала, еще одно такси. Пустая улочка Лиласа, дома в тени темных деревьев. Вдыхая запах влажной листвы, Флоранс подумала, что можно было бы никуда не уезжать. Здесь ничего не меняется.