Аферистка - Кристина Грэн

Он съел все фрукты из моей вазы. Настоящий грабеж.

— Ты права, моя дорогая. Но я — полицейский. И швейцарская полиция поверила бы прежде всего мне.

Вот черт! Как будто пелена упала у меня с глаз. Теперь я явственно видела, что передо мной полицейский. Как я могла совершить такой промах?!

— Да, ты действительно похож на полицейского в штатском. Это сразу же бросается в глаза. Как я раньше этого не заметила?

— Ничего, людям свойственно ошибаться. Ты зарабатываешь подобным образом на жизнь?

— О нет! На самом деле я актриса, порой снимаюсь в рекламе, озвучиваю фильмы, иногда играю вторые роли на театральной сцене. А сейчас я на мели. Я всего лишь второй раз прибегаю к подобной уловке, честное слово. И теперь понятно, что лучше мне этим не заниматься.

Полицейский не верил ни одному моему слову. Он лежал на моей кровати и потешался надо мной.

— Мне это совершенно безразлично, — заявил он. — Я приехал сюда не для того, чтобы изобличать шлюх и мелких шантажисток. Но ты должна оказать мне небольшую услугу. В качестве компенсации за моральный ущерб, так сказать.

На следующий день в холле гостиницы я заговорила с латиноамериканцем. Оказывается, его звали Хосе. Поняв, что я не прочь переспать с ним, он пригласил меня в ресторан. Мы отправились в «Рив Гош». Впервые в жизни у меня не было аппетита. Я чувствовала себя настоящей проституткой. А моим сутенером был полицейский, заставивший меня помогать ему. Я давно уже перестала различать грань между добром и злом.

Хосе во время полового акта двигался быстро и размеренно, как машина. Сделав свое дело, он отправился в ванную, а я тем временем, дрожа от страха, сняла отпечаток с ключа от его номера. Когда Хосе вернулся в комнату, я уже оделась и собиралась уходить, но он заставил меня встать на колени и, широко расставив ноги, сунул мне в рот свой член. Сгорая от стыда и унижения, я сделала то, что он хотел. После этого еще несколько дней я ощущала во рту волосы и пыталась выплюнуть их.

Той же ночью я передала Йоргу кусок пластилина с отпечатком ключа от номера Хосе, а утром уехала из Цюриха. Надо платить за свои промахи и ошибки, если ты, конечно, не крупный преступник, например, диктатор или генерал.

На ошибках учатся. С тех пор я тщательно готовилась к каждому делу и больше не доверяла случайным знакомым. Собрав информацию, я начинала действовать. Так я объехала почти все немецкие города, а также некоторые районы Австрии и Швейцарии. Какое-то время жила на курортах Испании, где было много богатых туристов и отдыхающих. Мужчин, которым за сорок, можно встретить повсюду. Женатые, вдовые, разведенные, состоятельные и не очень — все они стремятся к удовольствиям. Многие из них заслужили участь быть обманутыми.

Мое время истекало, мое состояние росло, мое лицо свидетельствовало о том, что недолго мне осталось заниматься этим бизнесом. Время от времени я устраивала себе отдых и тогда играла в гольф, много гуляла, читала, смотрела вечерами телевизор, лежа в постели. Я не изменила привычке много есть и пить после захода солнца и была благодарна своему организму за выдержку и стойкость.

Только однажды я решила вернуть деньги, отказавшись от своего намерения обобрать жертву. Это был очень милый мужчина. Передавая мне пачку банкнот, он с отчаянием в голосе признался, что это его единственные сбережения, собранные на черный день, и что накануне он сказал мне неправду, похваставшись своим якобы солидным состоянием. Но все равно он готов был помочь мне и передать в мои «надежные руки» тридцать тысяч марок, которые я попросила у него в долг. Меня охватило чувство жалости, и я заявила, что кредиторы предоставили мне пролонгацию. Он чуть не заплакал от радости. Я сделала доброе дело, надеясь тем самым умилостивить богов. Я не считала, что множество совершенных мной простительных прегрешений неизбежно ведут меня в пропасть. Разве преступала я моральные законы, отбирая у человека, выигравшего в рулетку, его выигрыш?

Я неплохо разбираюсь в мужской психологии и почти не делала ошибок. Для большинства мужчин было настоящим откровением то, что женщина может облапошить их. Я знала, что Клара не одобрила бы мой нынешний способ зарабатывать деньги. Она считала, что капитал нельзя преумножать с помощью секса. Но без нее я не могла разработать более осмысленный план и провернуть крупное дело. Я довольствовалась тем, что жила в роскоши и играла по мной же установленным правилам. И редко оставалась в проигрыше. Я охотилась на мужчин, путешествуя по миру, всегда хорошо одетая, со вкусом причесанная и готовая лгать и обманывать.

Я не испытывала любви к мужчинам, с которыми имела дело. Порой занималась сексом со своими тренерами по гольфу, итальянцами, студентами или таксистами. Но с каждым годом все реже и реже. Я старела. Постепенно я начала забывать Клару и стихи Брехта.

Глава 17

Мне было тридцать три года, и я еще не готова была умирать. Я улыбалась, потому что улыбка оказалась моим единственным оружием против Йоханнеса Бреннера, который грозил мне ножом. Я лежала на расстеленной клеенке. Такие клеенки обычно используют в больницах для страдающих недержанием мочи. Мои руки были скованы наручниками, глаза закрыты. Я знала, что ни в коем случае нельзя кричать. Бреннер начал расстегивать брюки. А затем я ощутила, как кончик ножа впился в мой левый сосок. Я приказала себе открыть глаза и взглянуть на своего мучителя. В лице Бреннера слились все мужчины, с которыми я когда-либо имела дело.

— С Новым годом, Фиона Ленцен, — проговорил этот сумасшедший и засмеялся.

Я с удовольствием посмеялась бы вместе с ним, но его юмор был слишком злым. Я боялась выдать свой страх и поклялась себе скорее умереть, чем показать, что смертельно испугалась.

— Спасибо за поздравление, но сейчас мне срочно нужно в туалет.

Звучит довольно пошло, однако мои слова заставили Йоханнеса Бреннера убрать нож. Я поднялась с кровати, радуясь крохотной отсрочке. Смертельный холод сковал мои мысли.

— Вот бабы, всегда с ними так, — недовольно пробормотал Бреннер и кивнул в сторону оклеенной цветастыми обоями двери.

У меня подкашивались колени, ноги не слушались. Неужели это конец?

— Поторопись!

У Бреннера оказался прекрасный туалет, однако двери не запирались изнутри. И окна в туалете тоже не было. Я села на унитаз. О Боже, я не выношу вида крови! Что будет со мной, если он начнет осуществлять свои угрозы? На смывном бачке сидела одна из голубоглазых кукол Бреннера. Нет, ею нельзя воспользоваться как оружием. Мыло. Полотенца. Флакон духов. Я открыла воду в умывальнике и с размаха бросила флакон в раковину, но он не разбился. Почему Бреннер не приходит за мной? Казалось, я провела в туалете целую вечность. Это было прекрасное, теплое, безопасное помещение. Клара половину юности провела в туалете, сидя на унитазе и читая Брехта. В туалет не проникали звуки из спальни, где мать развлекалась с очередным клиентом.