Бесконечность, плюс-минус (СИ) - "22 Слоя"

— Сложно. Не получается сосредоточиться.

— Попробуй ещё раз. Пожалуйста. — Сандер прилагал усилия, чтобы звучать сдержанно.

Маленькое красное пятнышко появилось уже на плече, затем на голени. Но человек в маске всё так же держал два пальца на весу. Было совсем непонятно сколько ещё выдержит перегородка между миром безопасности и сумасшествия.

— Откройте барьер, — просила Кейтлин, но ей никто не отвечал. — Это вопрос одного барабана. Я справлюсь.

Венди старалась сосредоточиться. Несмотря на ор и страх, она пыталась перестать слышать все ненужные звуки и остаться наедине с собой. Ничего не выходило. Она сжимала зубы от злости, старалась снова и снова, но безуспешно.

— Не паникуйте, — мягко попросил человек в маске. — Что там Сорроу?

Мия оторвала взгляд от лужицы крови, что скопилась под Сандером. Сорроу сражался, но сейчас перед ним мелькало не три, а всего одно искристое существо. Рядом с мёртвым злоболюдом лежало уже и мерцающее тело. Даже после смерти оно почему-то было словно под напряжением. Один, куда более яркий, всё так же пытался достать до Сорроу, а его перемещения в пространстве оказались гораздо быстрее. Он исчезал и появлялся пару раз в секунду, отчего приходилось реагировать почти моментально. А вот третий мерцающий исчез — его вообще не было в помещении.

— Он победил одного искристого. А второй, кажется, спрятался, чтобы восстановить силы. Его нигде нет. Третий появляется и исчезает очень быстро, но приблизиться не может. Сандер, ещё немного. Я думаю, что ещё совсем чуть-чуть. Держись, пожалуйста.

Его кровоточащие руки побледнели и казались неимоверно холодными. Парень будто замер в предсмертном состоянии и просто отказывался шевелиться. Он не горбился, не дрожал и уже даже дышал спокойно. Возможно, стоило опустить ладонь, и его захлестнула бы настоящая агония, но сейчас вся его суть хранилась в двух пальцах, что до сих пор не оторвались от барьера.

— Спасибо. Попробуй аромат. Хоть немного. Не страшно, если не получится.

Стоило только Мие занести руку, как послышался крик. Она почувствовала, как на неё налетел один из освобождённых и размашистым неаккуратным движением ударил её по голове. Помимо него упали и другие, около десяти человек. Среди толпы находился один из искрящихся, который словно запрыгнул сюда откуда-то извне на огромной скорости, растолкав целую толпу на своём пути. Существо повалило Кейтлин на пол и обеими руками душило её.

Вихрь внутри Мии проснулся сам по себе. Она даже не закрывала глаза, но чувствовала, что сейчас какая-то сила покинет её тело, направившись прямо к врагу. Люди бросились помогать, пытались пнуть или скинуть это существо, но у них не получилось даже дотронуться до него. Только Венди не предприняла никаких попыток и продолжала сидеть на коленях, даже не приоткрыв глаза. Мия попыталась ускорить поток внутри себя. И только он должен был ринуться вперёд, как Кейтлин крикнула и, превратившись во взорвавшуюся искрящуюся бомбу, растворилась.

Всё это, от вторжения и до исчезновения, заняло чуть больше десяти секунд. Поток амарантина тут же утих и спрятался где-то, откуда его было уже не достать. Существо повернуло свою голову к ней, протрещало и исчезло. В голове ещё раз пробежала мысль, что на одного человека стало меньше. И только Мия почувствовала, что сильные искрящиеся руки сомкнулись уже на её шее, одолела уверенность, что выбраться уже не выйдет. Люди рванули на помощь, начали что-то кричать Сандеру, искристому существу и друг другу. Всё опять переросло в настоящий гул. Она чувствовала тёплое давление на шее, но не могла коснуться душителя. На какие-то попытки применить аромат просто не хватало дыхания. В тающей картине настоящего Мия увидела, как к ней обернулся Сандер, что продолжал держать стену и никак не мог помочь.

Искристый подтянул её к себе и что было сил толкнул в сторону стены. Мия ясно ощущала, как затылок коснулся твёрдой поверхности. И только это произошло, её тело затрещало изнутри, превратилось в рокочущие искры, затем ярко вспыхнуло и куда-то пропало. После этого потухло и сознание. Последний образ, что оно успело унести с собой — истекающая кровью птица, что защищала своё гнездо.

Глава 17. Самость

В этой главе сердце не перестаёт, а начинает стучать.

— Что за чушь? — Тесс отскочила назад, к Глэдис, и ждала ответа на вопрос. — Почему вы ни слова не сказали про носителей? Сколько вы были в Мейярфе, а?!

Пракси хотелось ответить ей самыми гадкими ругательствами, но он сдерживался. Парень понимал, что часть вины лежит и на нём. Пусть не он лично прозевал это, пусть он поехал в Мейярф только чтобы помахать кулаками в случае опасности, но неприятное чувство безответственности всё же терзало его. Пока Пракси помогал оттеснить Вереск, в голове только и крутились мысли, что бы им ответить.

— Замолкни ты уже и соберись! — рыкнул парень в ответ. — Не знаю я ничего! Не знаю!

— Это рушит… рушит вообще всё, что мы придумали. Вообще всё!

Несмотря на распри, Тесс хорошо чувствовала, когда льду нужна помощь. Пока Пракси вовсю пытался обездвижить очередного болвана, ни одна деталь не оставалась без внимания. Что бы это ни было, на своём пути оно сталкивалось с одной и той же силой: горящие угли вяло падали на полпути до цели, осколки стекла были не в состоянии пробить кожу, а от мчащихся по асфальту ударных волн можно было запросто увернуться.

Тем временем бабочки перестали просто лишь оттягивать время. Теперь они врезались в недругов и жгли, жгли так сильно, будто состояли из кислоты. Боль была сильной и заставляла если не бежать, то дважды подумать, прежде чем лезть на рожон. Вокруг Глэдис их было так много, что как ни изворачивайся, близко подступить к ней не получалось.

Когда же трое из Вереска выбыли из игры, оставшиеся перешли в активное наступление. Они двигались навстречу, окружали, залезали на невысокие здания и пытались зайти с тыла. Трое их оппонентов стояли спина к спине и старались контролировать всё пространство.

— Вереск здесь! — в панике кричали одни дозорные. — Назад, назад! Дайте им место для сражения.

— Нет, дурни! Вперёд, помогайте, помогайте Вереску! — возражали другие.

Дисциплина дала трещину, и пока большая часть грастий оставалась в стороне, некоторые из них рванули вперёд. Те хотели отвлечь внимание на себя, пока Вереск не займёт позиции и не окружит. Самый быстрый из дозорных успел даже замахнуться, но до цели так и не добежал. Его остановил не лёд, не бабочки, а яблоко. Оно разбилось точно о голову караульного и разлетелось на части. Мужчина упал и схватился за лицо, а его товарищи остановились.

Яблоко прилетело из толпы неподалёку, что до сих пор казалась одной большой, но безобидной лужей. Под осуждающий гомон полетели не только яблоки: в расход пошли камушки, горшки, кружки, монетки и вообще всё, что попадалось под руку и могло лететь. Доселе осмелевшие грастии попятились, но толпа не прекращала: некоторые метили уж больно метко, чтобы дать грастиям уйти. Такие же красные яблоки попали по голове сначала одному, потом второму и третьему дозорному.

Самым действенным решением оказалась физическая сила. Мужчина из Вереска, чей аромат напоминал кучу управляемых стеклянных осколков, ринулся к толпе. Один из метающих яблоки пареньков в первых рядах не успел занести свою руку для очередного броска, как схлопотал размашистый удар по лицу. Когда он упал наземь, то выхватил ещё, затем ещё один. Толпы зашумела громче, но начала разбегаться и прятаться. Удар за ударом, пока кулак носителя не упёрся в лёд.

Юношу окутал холодный плед. Взгляд Пракси вцепился в человека, что крепко сжимал кулаки. Слепая месть закипала внутри вместе с неподконтрольной яростью. Сам себе он поклялся, что пока кто-то из них двоих не будет лежать с переломанными пальцами в груде стекла или льда — никаких компромиссов. Ни одной поблажки носителям, у которых поднялся кулак на тех, у кого нет аромата. Для Пракси это было равносильно ошеломительному удару из-под тишка по ребёнку, который вдвое меньше его самого и не ожидает этой подлости.