Бесконечность, плюс-минус (СИ) - "22 Слоя"

— Нам нужно бежать обратно! Двери открыты, посмотрите.

И этот панический залп голосов, вопросов, предложений и мольб разросся в настоящий гомон. Мие и самой хотелось просто задать кучу вопросов, выразить свой страх и ждать спасения. Но она была не освобождённой, а освободителем. Для неё это играло огромную роль и помогало остаться на плаву.

— Помолчите, пожалуйста! Вы болтаете и паникуете, это жутко отвлекает, — разозлившись, крикнула Кейтлин, защёлкивая барабан револьвера.

— Не вздумай стрелять, — с излишним спокойствием приказал Сандер. — Обереги Вездесущие. Ты же разломаешь стену изнутри.

— Но тогда я совершенно бесполезна, — запаниковала та. — У меня тут целый арсенал, самые разные патроны.

Тот лишь ответил ей своим спокойствием.

— Так не пойдёт! Ты можешь создать брешь в углу, через которую я выбегу? Мне хватит секунды, даже…

— У тебя совсем голову отшибло? — встряла Венди. — Эта дрянь тебя разотрёт по полу! Ты слышала Сорроу?!

— Изнутри. Отсюда, — объяснил Сандер. — Но не физическое. Не пули. Пусть постарается Венди.

— Поняла. — Она тут же полезла в свою небольшую сумку.

— Зачем тогда я сюда забежала? — пожаловалась сама себе Кейтлин. — Абсурд! Сорроу сражается против троих, а мы просто ждём? Я ведь даже совсем не из защитников, какой от меня прок здесь? Расшиби меня молния, зачем я сюда побежала?!

Никто ей не ответил. Венди достала маленький инструмент с двумя струнами, уселась на колени и закрыла глаза. Её палец начал с одной и той же периодичностью бренчать по двум струнам, создавая монотонный звук. Её губы произносили какие-то слова, но ни расслышать, ни прочитать их было нельзя.

— Я могу попробовать? — отважилась Мия. — У меня ведь не физический аромат.

Птица лишь кивнула в ответ.

— Только ты сделаешь это, я пробью этот паскудный барьер и вцеплюсь зубами в твою шею, — с ненавистью прошипел монстр по ту сторону стены. — Я разорву тебя на куски своими зубами, только начни. Я раскушу тебя! Ты треснешь пополам!

Мию передёрнуло от неприятной картины, что появилась в голове. Во рту очень быстро стало сухо, а промокшая одежда прилипала к спине, передавая телу холод. Но в голове даже не возникло мысли о том, чтобы прекратить. Как и учила Эстер, она выставила руку вперёд. Несколько секунд, и кое-как получилось сосредоточиться. Совсем не идеальный, но результат был. Злобочеловек и искрящийся отдалились на фалангу-другую, не больше. Отодвинуть дальше было куда труднее, потому она сконцентрировалась на том, чтобы не дать им приблизиться. Мия выжимала из собственных сил всё, никакой жалости к себе. Остановиться следовало только тогда, когда начнёт катастрофически сильно тошнить.

Аромат продержался не больше полуминуты. Злоболюд бил уже не так быстро, а удар его таял, едва-едва соприкасаясь с невидимой стеной Сандера. Искрящийся и вовсе не дотягивался до стены, потому странный трескучий звук на время прекратился. Всё это время человек в маске даже не думал убирать пальцы и снимать защиту, но Мия понадеялась, что эти мгновения были для него небольшим отдыхом.

И в одну секунду все в зале, кроме Сандера и Сорроу устремили взгляд в одну точку. И Мия, и освобождённые, и даже злоболюди на добрые пару секунд обратили своё внимание на залп искристых и громких огней, что вылетали из револьвера и взрывались у самого потолка. Эти три маленькие кометы, летящие одна за другой, просуществовали совсем недолго.

Мия повернула голову. Только взгляд упал на Сорроу, оторвать его стало невозможно. Она видела всё от начала до конца. Когда третья комета взорвалась в воздухе, Сорроу широким шагом зашёл за спину людоеду и впервые за всё время вынул оружие, что лежало в ножнах. Мия ожидала увидеть лезвие, что способно разрезать даже такого громадного человека, даже электричество. Но в них не было ничего, совсем ничего. Будто обычная рукоять оружия с лезвием, которое оставалось воображать. Ни отблесков, ни какой-либо формы. Что-то несуществующее проткнуло злобочеловека в районе живота и устремилось вверх, мчась через грудную клетку, шею и голову.

И когда тот упал, Мия поняла, что злое существо мертво. Мертво настолько, что сама мысль о его жизни показалась противной и неестественной. Это была не смерть от меткого удара, не смерть от кровотечения или боли. Разрушилась цепкое и самое важное звено в нём самом, и ничто, даже самое высокое и сильное, что только могло существовать, не могло этому воспротивиться. Он умер навсегда и во всех смыслах.

На полу лежал не труп, а незнакомец, образ которого становилось все сложнее вспомнить. Его лицо, казалось, мелькало в памяти когда-то давно, ещё до самого начала, но вспомнить его совсем не получалось. Незнакомца забрало несуществующее лезвие, что снова заснуло в своих ножнах.

— Старина понял, зачем я это сделала, — бодро заметила Кейтлин. — Обожаю его хладнокровие в таких заварушках.

Искристое существо, что билось о барьер, тут же метнулось к Сорроу. Единственным, кто пытался проломить слой, был оставшийся в живых злобочеловек, но теперь он делал это с двойным, а то и тройным упорством. Взгляд на неподвижное тело поджёг что-то внутри, и глаза его налились кровью. Он завизжал, прорвался через аромат Мии и начал бить по барьеру ещё быстрее, чем до этого.

Ей его было уже не сдержать. Людоед заносил кулаки, что было силы стучал об стену лбом и даже пытался прокусить её зубами. Силы в одном кулаке ощущалось столько, что схвати он ненароком кого-то даже за кисть, просто подтащит и запросто переломает шею.

— Я сожру ваши тела живьём! Я достану вас!

Этот вопль показался ещё более жутким. Он надрывался, переходя на рык, сипел, как люди не сипят, кричал так, будто одержим. Каждый его удар, каждый рык пугали и заставляли сделать маленький шажок назад.

Освобождённые паниковали куда заметнее. Некоторые сели и закрыли руками головы, другие прижались лбом к стене и закрыли уши. Старик, похожий на учёного, заплакал. Одни сдерживались, другие не могли перестать рыдать, и от этого вида Мие стало совсем дурно.

— Вы зря так, — уверяла его Кейтлин. — Стена не треснет. Прекращайте. Мы выведем вас отсюда. Присядьте на пол, вот так.

Человек в маске птицы по-прежнему касался барьера лишь указательным и средним пальцами. Он оставался почти неподвижным, хоть каждая секунда явно давалась ему с всё большим усилием. Каждый удар снаружи, что становился сильнее и сильнее, поглощала стена. Мия обернулась на крик мужчины рядом с ней.

— Предвечная. Юноша, что с вами? Ему плохо! — запаниковал он. — Что с ним случилось?

И правда, руки Сандера начали покрываться порезами и кровоточить. Прямо на глазах у Мии на обеих сторонах ладоней начало появляться всё больше ссадин. Когда руки покрылись целым множеством ран, человек в маске ничего не сказал, даже не дрогнул, а лишь начал глубоко и медленно дышать. Меньше чем через минуту такой борьбы кровь начала вытекать и из-под маски. Она собиралась на подбородке и капала на пол. Но и тогда Сандер продолжал молчать.

Освобождённые забились в угол. Они с трудом, но старались держать себя в руках — это было заметно. Кого-то коробило, кто-то тихо хныкал, стараясь размеренно вдыхать воздух, но им стоило больших усилий не свести это к неподконтрольной панике и хаосу.

Сама Мия тут же решила действовать, но в этот раз аромат не помог. Казалось, на это существо теперь не действует гравитация, да и все известные законы. Своей яростью он нарушал их, продавливая невидимый слой, что она создала. Попытка, а затем ещё одна. Ничего.

Венди всё так же сидела на коленях, наклонив голову и закрыв глаза. Она старалась расслабиться и взять себя в руки. С каждым её вдохом Мия ожидала, что что-то поменяется. Вот-вот злобочеловек должен был упасть, скорчиться от боли или хотя бы немного выдохнуться. Но он продолжал бить, как ненормальный, несмотря на разбитые руки и лоб. Собственная кровь, казалось, лишь раззадоривала его и усиляла это нездоровое желание впиться зубами в живого человека. Те, кто от страха закрыли глаза, всё равно слышали эти вопли. Рыки, визги и клятвы, от которых снова и снова пробегала дрожь.