Юность - Александр Сергеевич Омельянюк

у телевизора, Пётр Петрович вступал с удовлетворением жизнью, Алевтина Сергеевна — с надеждами на её улучшение, Платон — с «хвостом», а Настя — с женихом.

Отоспавшись в первый день нового года, Платон вечером по телевизору в новостях узнал, что в этот день 1 января Центральное правительство Лаоса провело парламентские выборы, но только на подконтрольной ему территории, так и не достигнув соглашения с другими военно-политическими группировками страны, тем самым потеряв трехсторонний характер правительства.

— Ну, всё! Начинаю готовиться к экзаменам! А новости и прочие радости пока пусть подождут! — решительно сел Кочет за подготовку.

Первым экзаменом 4 января была математика. Платон был уверен в себе. Вопрос касался только точной и справедливой оценки его знаний.

Он сел в первой пятёрке и принялся писать ответы на вопросы и решать задания. Притом он увидел, как его сокурсники смело полезли за шпаргалками. Но Кочет никогда в жизни не пользовался шпаргалками и даже презирал пользующихся ими.

— Хе! Слабаки! Без шпаргалок не могут!? Но я никогда до этого не опущусь! Себя надо уважать и преподавателя тоже! — молча возмущался он.

Платон написал ответы на все вопросы и попросился к экзаменатору. Тот выслушал полные и правильные ответы Кочета на все вопросы, объявив, что тот идёт на оценку «отлично» и дал ему задание взять производные в пяти примерах. Платон быстро взял их и показал преподавателю.

— «Ничего не понимаю! На вопросы билета вы ответили на отлично! Всё решили, а производные две из пяти взяли неправильно!? Что с вами!?! Попробуйте взять вот эти две!» — написал он на экзаменационном листке Кочета два выражения с числом «е» в степени, но в этот раз запись степени была короче.

Платону нужно было бы посмотреть, что из пяти взятых им производных, две были с числом «е» в степени и понять, почему преподаватель опять дал ему, но только два примера и только с числом «е» в степени, к тому же степень была проще. Ведь этим тот как бы подсказывал Кочету, что ошибка его была именно в этих примерах, но Платон ошибся.

Но Платон был самоуверенным торопыжкой, и не догадался это проанализировать, опять просто и по-гусарски взяв производную, от теперь короткого выражения, совершенно позабыв особенность взятия производной от выражений с числом «е» в степени, то есть: (еn)’=еn(n)’, ошибаясь на самом простом, забыв, что после знака равенства надо записать сначала еn, а потом уже умножать это на производную от степени.

— «Эх, жалко! Опять вы неправильно взяли производную! Надо же? С отлично скатились на неуд!? А я ведь на семинарах всех предупреждал, что даже за одну ошибку при взятии производных сразу буду ставить неуд! Так что не обессудьте — приходите в следующий раз!» — сам расстроившись своему решению, заключил преподаватель.

Но сжалившись, он объяснил ошибку Кочета.

— «Так давайте я сейчас же вам и пересдам!? Других же ошибок у меня нет и не будет!» — с досады, но неожиданно быстро, среагировал Платон.

— «К сожалению, не имею права! Приходите на мой другой экзамен и пересдадите! Я может у вас приму и без билета!?».

И. словно оплёванный, но с надеждой на быстрое исправление своей досадной ошибки, возвращался Платон домой, по дороге сетуя на себя и на свою самонадеянную самоуверенность.

Дома он объяснил маме свою неудачу, заверив её, что легко и скоро пересдаст экзамен, ещё находясь в учебном отпуске.

Следующий экзамен был снова по коронному для Кочета предмету — Истории КПСС. И снова он потерпел неожиданное фиаско. Он полностью и точно, согласно учебнику, ответили на все вопросы билета, рассказав о «Второй программе партии», на что экзаменатор Гартман задал дополнительный вопрос. Платон повторил, как было изложено в учебнике. Но злопамятный Гартман не унимался.

Знание и преподавание истории КПСС были для него своего рода защитой, индульгенцией, щитом от возможных нападок на него, даже репрессий. И он этим пользовался.

— «Вы мне расскажите, как написано в самой программе партии, по пунктам!».

— «А в учебнике самой программы нет! Я её не читал!».

— «Ну, как прочтёте, так и приходите! Я ведь на семинарах всех предупреждал, чтобы знали первоисточник! А вас видимо не было?!» — злорадно объяснил преподаватель, с удовлетворением захлопывая зачётку Кочета.

И опять Платон в недоумении возвращался домой, снова с негодованием сетуя на себя и обстоятельства.

— А ведь мне никто об этом не говорил! Даже староста!? Да и я не спрашивал! Но я и не знал об этом! Вот результат моих прогулов! А всё-таки плохо учиться в институте без друзей по группе! — понял он.

А дома опять пришлось всё объяснять маме и неуклюже оправдываться:

— «Кто бы мог подумать, что по лёгким для меня предметам, по билетам которых я правильно ответил на все вопросы и должен был получить пятёрки, меня вдруг срежут!? И вроде бы преподаватели не виноваты? Ведь они предупреждали на семинарах!? Но в первом случае я знал, но меня подвела моя торопливость, а во втором…!».

Но Алевтина Сергеевна сразу усмотрела суть, перебив сына:

— «А ведь я тебе говорила, что твои прогулы до добра не доведут! А ты всё меня успокаивал!? Самоуверенный зазнайка! Мало тебе опыта родителей!? Тебе надо всё это прочувствовать ещё и на своей собственной шкуре? Сын! Запомни! Нормальный человек учится на своих ошибках, умный — на чужих, а дурак — вообще никогда не учится!».

Следующий экзамен был по экономической истории СССР.

Платон сразу сел за толстую книгу, запоем один раз прочитав её до конца, всё поняв, и почти всё запомнив. И на экзамен он пошёл среди самых первых, чтобы долго не мучиться.

— Ведь перед смертью всё равно не надышишься!? — вспомнил он одну старую пословицу.

Платон уверенно отвечал на все вопросы, но кое-где не полно. После его ответа преподаватель стал задавать дополнительные вопросы.

А Кочет, успокоившись, подумал:

— Ну, теперь-то мне двойку не поставят!? Видимо он решает между тройкой и четвёркой?

А увлёкшийся преподаватель стал задавать ему вопросы по всему материалу, и Кочет отвечал, где полно, а где вполне достаточно.

— Ну, сколько можно меня мучить? Ведь я на тройку уже наговорил!? — стал раздражаться Платон, со смаком отвечая на очередные вопросы, количество которых уже зашкаливало.

— «Надо же?! Вы знаете ответы по всем темам, по всем эпохам, по всему курсу!? И вы всё-таки дотянули до отлично!?».

— «Спасибо! Но мне бы и хорошо хватило!» — облегчённо вздохнул Кочет, получая зачётку с первой и даже отличной оценкой.

— «Мам! Я опять шёл на пятёрку, и чуть было