Личный ущерб - Скотт Туроу

Робби отправился к себе переодеться. Без охраны ему никуда выходить было нельзя, и с ним пошла Ивон. Утром в приемную прорвались две телевизионные группы, но их уже выпроводили. Сейчас дверь офиса охраняли двое полицейских.

Служащие впервые увидели Робби в новом качестве. Он сосредоточенно прошагал по коридорам своего офиса в абсолютной тишине. Все были потрясены его видом, а также присутствием Ивон. Насчет нее они вообще запутались. Казалось, она только что была другом, а через час становилась врагом, а еще через час снова другом и так далее. У двери кабинета Бонита посмотрела на него затуманенным взором.

— Для вас много сообщений. Может, какие-нибудь прослушаете?

Робби кивнул и скрылся в кабинете. Ивон взяла с него обещание без звонка офис не покидать и вернулась к Макманису, где просмотр еще не начался. Ждали, когда соберутся все. За столом теснились Макманис и агенты, включая и местных из группы наблюдения. Наконец появился запыхавшийся Сеннетт и попросил подождать. Позвонил мне, но секретарь ответил, что я работаю с клиентом.

Элф вставил кассету в магнитофон и нажал кнопку воспроизведения. Кроме шумовых помех на экране ничего не возникло. Элф включил режим ускоренного воспроизведения. Оказалось, что пленка чистая. Он сбегал к фургончику, поискал там и вернулся с пустой коробкой. Спохватились только минут через десять. Начали искать Робби, но его нигде не было. В это время он вез пленку ко мне.

Я встретил его в приемной. Он приехал в мокрой одежде, только надел сверху теплое пальто. Волосы растрепанные, слипшиеся. Сказал, что по важному делу. У меня в кабинете сидел клиент, поэтому мы прошли в соседнюю комнату. Робби протянул мне кассету и объяснил, что на ней записано. Спросил, есть ли у него законные основания не возвращать ее. Мы оба знали, что таких оснований нет, но Робби все равно хотел подержать ее у себя, чтобы выиграть время. Он представил, как вечером Сеннетт приходит домой к Мортону. Сначала они на большом экране посмотрят сюжет, а потом он начнет наседать на Мортона, допытываться, что имел в виду Туи. Вначале Робби хотел узнать это от Мортона сам и, что более важно, предупредить друга, чтобы он немедленно нанял адвоката. Ведь тактика устрашения, какую применяет Сеннетт, особенно угроза тюрьмы, может превратить Мортона в размазню.

Я давно подозревал, что еще несколько месяцев назад Робби сообщил другу о сотрудничестве с властями, и сейчас прямо спросил его об этом. Он заверил меня, что все это время держал компаньона в полном неведении. Причем сдерживало его вовсе не обещание, данное Сеннетту, а совсем другое. Робби понимал, что, рассказав Мортону, он поставит его в безвыходное положение. Шейла Диннерштайн никогда не простила бы сыну, если бы узнала, что он имел возможность спасти дядю Брендана и не сделал этого. Даже в понедельник, после эффектного появления Ивон в офисе, когда она представилась как специальный агент ФБР Ди-Ди Курцвайл и вручила повестку, Робби Мортону не открылся.

— Очевидно, Брендан сам что-то разнюхал, — промолвил Робби. — Не знаю как. Он ведь последние пару недель все расспрашивал: «Что там происходит с Робби, почему он такой странный?» Я просто не могу поверить, что Мортон поделился с ним своими предположениями. Но это же не кто-нибудь, а Брендан. Взял и пригласил племянника вечером на чай. И так далее. — Робби был очень расстроен, а я, к сожалению, утешить его не мог. Что тут скажешь? Свой своему поневоле брат? Теперь понятно, почему он ничего не говорил Мортону. Опасался именно такой ситуации.

Робби сообщил, что сейчас едет к Мортону, и пообещал позвонить мне сразу, как только они поговорят. В шесть часов от него еще не было никаких известий. Секретарь докладывал о звонках Сеннетта, но я решил пока не объявляться, поскольку не сомневался, что агенты уже повсюду интенсивно разыскивают Робби, и ожидал в любую минуту гостей: Макманиса, или Стэна, или обоих. Неожиданно зазвонил мой мобильный. Это был Робби. Сказал, что едет ко мне, попросил, чтобы я позвонил адвокату Мортона, Санди Стерну.

Он уже собирался разъединился, но я крикнул:

— Подождите! Мортон вам объяснил, почему так сказал Туи?

— Да, — ответил Робби и после паузы добавил: — Он заявил, что сделать это его попросил Стэн Сеннетт.

43

Санди Стерн был старше меня всего на несколько лет, но в моих глазах он всегда выглядел героем. Я познакомился с ним после окончания университета. Мы сразу сблизились, что неудивительно. Оба выпускники Итона, адвокаты, с головой погрузились в грязную атмосферу судейских баталий округа Киндл. Здесь Стерн служил для меня примером, показав, что ни личность клиента, ни преступление, какое он совершил, не могут помешать адвокату сохранить достоинство. Внешность у него была не очень внушительная. Мелкие черты лица, смуглый, лысый, дородный. Но все равно производил впечатление. Он был аргентинский еврей, наверное, это тоже что-то значило. Безукоризненный язык интеллектуала украшали приглушенные испанские модуляции. Санди не выражал открыто свои чувства. В этом мы тоже были похожи. Но наша дружба имела точные границы, которые мы старались не пересекать. Он выступал на процессах по самым сложным уголовным делам. Я считал Санди лучшим адвокатом из всех, кого знал, и не обижался, когда специалисты ставили его выше меня. Если мое самолюбие все же как-то было задето, то это с лихвой компенсировалось его щедрыми советами. Я был первым и, возможно, единственным, кому он доверял сокровенное.

В тот вечер в клубном ресторане на верхнем этаже «Башни Моргана» мы заняли столик в самом углу. Изысканная обстановка в стиле «чиппендейл»[58] служила прекрасным фоном для захватывающей истории, которую мне поведал Санди.

Итак, однажды вечером в июне прошлого года в дом Мортона явился Стэн Сеннетт в сопровождении трех агентов налоговой полиции. И с порога заявил, что располагает достоверной информацией — как оказалось, из документов страховой компании «Морланд», — что Диннерштайн с удивительным постоянством выигрывает дела в суде по общегражданским искам, где председателем коллегии является его дядя Брендан Туи. Сеннетта интересовало, как же такое может получаться. Он предложил мистеру Диннерштайну на выбор: либо он все откровенно расскажет и получит полный иммунитет, либо его удачная карьера рухнет. Диннерштайн получит повестку и предстанет перед большим жюри. Начнут трясти служащих его фирмы, бухгалтера, работников банка, клиентов и даже соседей. Если Стэн обнаружит то, что ожидает, мистер Диннерштайн отправится в федеральную тюрьму на солидный срок. За это время оба его сына смогут закончить колледж, если, конечно, получат стипендию, поскольку Сеннетт постарается добиться, чтобы у Диннерштайна конфисковали все до последнего цента из того, что он заработал на адвокатской практике.

Мортон вымолил разрешение, чтобы посоветоваться с адвокатом. Им стал Санди Стерн. Внимательно выслушав Мортона, он сразу понял, что в данный момент у Сеннетта на него нет ничего конкретного, иначе бы он не стал предлагать иммунитет. Но Стэн раскопал тайный счет в банке «Ривер», и у него в руках оказалась ниточка, потянув за которую можно получить доказательства, что партнер Мортона, Робби Фивор, под руководством его дяди многие годы давал взятки судьям, разбирающим иски фирмы.

Стерн предложил своему клиенту стать тайным информатором Сеннетта, но не более. В конце концов, Мортон Диннерштайн согласился давать на все вопросы федерального прокурора полные и правдивые ответы при условии, что эту информацию не используют против него, его не будут вызывать в суд в качестве свидетеля и роль информатора может быть раскрыта, только если он сам пожелает. Последнее было маловероятно с учетом скандала, какой вызовет в его семье известие, что он подставил дядю.

При самом благоприятном исходе, то есть если расследование Сеннетта потерпит неудачу, у Диннерштайна вообще не будет никаких неприятностей. При худшем, если полную правду о нем получат из других источников, Мортон лишится адвокатской лицензии. Уголовного наказания ему, видимо, удастся избежать, ведь адвокат докажет, что он никогда никому никаких денег в качестве взятки не передавал.

— А как же Робби? — спросил я. — Он получит свое?

— Вот именно. И это довольно неприятный момент, — ответил Стерн.

Куда уж неприятнее, подумал я, вспоминая вранье, которым меня кормил Робби, чтобы спасти друга.

Единственное утешение, какое Стерн мог предложить Мортону: если Робби согласится сотрудничать с властями, ему гарантируют свободу. Дело в том, что для Сеннетта Робби был ценнейшим свидетелем, поскольку только он имел возможность лично передавать взятки судьям или посредникам. Стерн подозревал, что договор о сотрудничестве Фивора предусматривает также и его работу в качестве агента, но до середины апреля об этом ничего определенного известно не было. А потом Мортон стал упорно добиваться получения денег за несчастного Питера Петроса, упавшего с лесов, и Сеннетт был вынужден ему рассказать. Теперь уже от Робби надо скрыть факт, что Мортон немедленно возвратит эти деньги, как только они будут получены.