Дипломат - Джеймс Олдридж.

– А что собой представляет сын? – спросил Эссекс. – Можно с ним иметь дело?

– Нам нехватает твердой руки старика, – сказал Пикеринг, не позволяя себе такой бестактности, как осуждение правящей особы. – Отсюда и вся эта ерунда с партией тудэ и сепаратистами в Азербайджане. А это становится серьезным.

Эссекс не двинулся с тахты, но подтвердил, что это действительно становится серьезным, – мало сказать серьезным.

– А мы что-нибудь предпринимаем против этого? – спросил он Пикеринга. – Нет? Неужели совсем ничего? – Он, как обычно, намекал на то, что официальная дипломатия тут ничего не добьется и что он прибыл сюда, чтобы навести порядок.

– Ну что ж, мы поддерживаем нужных людей в правительстве и в окружении шаха, – сказал Пикеринг, – но тут требуются более решительные меры. Нужно твердое руководство, которое могло бы объединить страну. У нас крепкие связи среди южных племен, но это просто самооборона, имеющая в виду наши нефтяные промыслы. Иран нуждается в чем-то совершенно новом, в некоей силе, которая могла бы снова спаять его воедино. И эта новая сила может прийти с совершенно неожиданной стороны.

– Вот как? – Эссекса это заинтересовало. Настолько заинтересовало, что он даже приподнялся и сел.

Мак-Грегор тоже насторожился. Его академическая привычка относиться с уважением к высказываниям других мешала ему прерывать Пикеринга во время этой лекции, и он хоть и нетерпеливо, но выслушал ее. Теперь он слушал Пикеринга внимательней.

– И что же это за новая сила? – спросил Эссекс.

– Ислам, – ответил Пикеринг.

– А какого чорта можно ждать от ислама? – Эссекс снова откинулся назад.

– Сейчас еще трудно сказать, – осторожно заметил Пикеринг, – но совершенно очевидно, что духовные власти шиитов решительным образом восстают против партии тудэ, а она, конечно, зачинщик всех волнений в Иране.

– И в Иранском Азербайджане? – спросил Эссекс.

– Демократическая партия в Азербайджане – это та же партия тудэ. Это одно и то же, и тудэ стоит за спиной азербайджанского сепаратистского движения. К счастью, более религиозные мусульмане решительно враждебны партии тудэ. Хотя сейчас шиитская верхушка далеко не так сильна, как раньше, но я думаю, что только шииты способны организовать действительное сопротивление нашим «друзьям» из партии тудэ. Конечно, невозможно точно учесть, как велико влияние религии в Азербайджане, но мы исходим из того, что оно достаточно сильно.

– А что эти шииты думают об англичанах христианского вероисповедания? – осведомился Эссекс.

Пикерингу вопрос понравился, глаза у него заблестели.

– Лучше какая ни на есть религия, чем вовсе никакой, – сказал он. – Для магометан все неверные одинаковы, но они почитают Христа и презирают атеистов.

– Не вижу я в этом толку, – сказал Эссекс. – Не очень-то реальная перспектива – ждать религиозного возрождения.

– Нам и не нужно возрождение, – сказал Пикеринг. – Все, что нам требуется, – это крепкая организация, с готовыми связями по всему Ирану. С возрождением можно обождать. А тем временем, как мне кажется, будет созвано нечто вроде шиитского собора либо тут, либо в Мешхеде. Это может положить начало созданию мусульманского политического органа. К несчастью, иранцы – не арабы, и их не удастся заинтересовать и воодушевить панисламистской идеей и Лигой арабских стран. Но для них можно будет выработать какую-нибудь другую форму сотрудничества, чтобы включить их в систему Ирака и арабских стран. Это сразу изменило бы всю политическую ситуацию на Среднем Востоке, укрепило бы позицию Ирана в отношении русских и сильно помогло бы нам. Вот почему мы так рассчитываем на этот религиозный фактор. Он весьма важен, не правда ли?

– Еще бы не важен, – сказал Эссекс. – Нам необходимо какое-нибудь оружие против русских. И любая стоящая вне политики сила – это как раз то, что требуется и что может разрешить наши затруднения в Иранском Азербайджане. Азербайджан надо вновь подчинить центральному правительству, хотя бы его пришлось тащить за шиворот. Если мы не можем воздействовать на азербайджанцев политическими средствами, надо сделать это с помощью религии. Если мы вернем их под власть центрального правительства путем религиозного призыва к объединению, – больше нечего и желать.

– Тут есть лишь одна трудность, – сказал Мак-Грегор. Убедившись в коварстве их замысла, он понял, что сейчас надо действовать более тонкими аргументами.

– А именно? – спросил Эссекс.

– Если поднять здесь религиозное движение, оно в конце концов обратится против всех чужеземцев, в том числе и против нас, – сказал Мак-Грегор.

– Ну что ж, тогда вы, по крайней мере, будете удовлетворены, – саркастически заметил Эссекс, но при этом поглядел на Пикеринга. ожидая, что тот либо подтвердит, либо опровергнет мнение Мак-Грегора.

– В этом есть доля истины, – сказал Пикеринг. – Трудно взывать к религиозным чувствам иранцев и одновременно удерживать их в должных границах.

– Удерживать от антианглийских настроений, – уточнил Мак-Грегор.

– Пусть знают, что выбор у них невелик: или мы, или большевизм с его безбожием, – сказал Эссекс. – Об этом надо серьезно подумать. – Он спустил ноги с тахты.

– Почему вы не хотите сначала сами посмотреть, что происходит в Азербайджане? – спросил Мак-Грегор со сдержанной настойчивостью. Он не нападал на Эссекса, а просто вносил деловое предложение.

– На это нет времени, – сухо ответил Эссекс. – Нам надо выработать какие-то четкие установки, прежде чем мы попадем в Азербайджан.

– По существу, это уже делается, – сказал Пикеринг. – Фокс готовит резюме для нашего завтрашнего совещания. Не знаю, как он лично расценивает это религиозное движение, но у него будет чем поделиться с вами.

– Прекрасно, – сказал Эссекс. – Я хочу полной ясности. Я приехал сюда уладить это дело, и мне бы хотелось покончить с ним как можно скорее. А вы, Мак-Грегор, не волнуйтесь. Вы попадете в Азербайджан: всему свое время. Только не наивничайте. Мы здесь для того, чтобы вернуть Иранский Азербайджан под власть тегеранского правительства. Кажется, это достаточно ясно. Может быть, с шиитами мы несколько забегаем вперед, но ими стоит заняться. Я согласен с вами, Мак-Грегор, что все зависит от событий в Азербайджане. Тамошнее положение необходимо изучить. Я должен также выяснить, на что способны русские и что я могу им противопоставить.

– Я не понимаю, как, сидя здесь, можно судить о положении в Азербайджане, – не сдавался Мак-Грегор. – Почему бы не отложить решение до нашего прибытия на место?

– Ждать мы не можем – у нас для этого нет ни времени, ни оснований. Вопрос остается все тем же, что здесь, что в Азербайджане. Я еду в Азербайджан не для того только, чтобы дать себя убедить какими-нибудь фокусами, которые покажут нам русские. Вопрос давно ясен и так.

– Может быть, он ясен для нас, но для азербайджанцев – вряд ли, – сказал Мак-Грегор и горячо добавил: – Здесь надо побольше растолковывать. Нельзя преподносить им все в готовом виде. У них на этот счет свои взгляды.

– Мне дела нет до их взглядов! – резко сказал Эссекс. – Я не дам водить себя за нос. Азербайджанский вопрос должен быть разрешен раз и навсегда. Я поеду в Азербайджан с определенной целью. Я вовсе не собираюсь носиться там по горам в угоду чьим-то вздорным выдумкам о преимуществах и недостатках какой-то идиотской политической затеи. То, что я увижу, будет использовано. То, что я сделаю, даст свои результаты.

– Боюсь, как бы вам не пришлось испытать разочарование, – упорствовал Мак-Грегор, пользуясь своим правом участвовать в разговоре на равных началах.

Эссекс пропустил его слова мимо ушей.

– Как там с машиной? – спросил он Пикеринга, вставая и подходя к камину. – Есть какие-нибудь сведения?

– Вчера ее погрузили на поезд в Ахвазе, – ответил Пикеринг. – Администрация наших нефтяных концессий не очень-то охотно расстается со своими фордами, но вам стоит дождаться этой машины. В здешних краях только и можно ездить на фордах. Они специально для этого оборудованы: добавочные водяные и бензиновые баки и конденсатор. Если вы намерены путешествовать в стороне от благоустроенных дорог, вам нужна машина, которая пройдет в оба конца без ремонта, иначе риск слишком велик. Кроме всех прочих трудностей, там не достанешь запасных частей.

– А когда машина будет здесь?

– Сегодня к вечеру, а может быть, завтра. Мы отправим вас, самое позднее, послезавтра. Все будет готово, так что вы ни о чем не беспокойтесь.

– Значит, предоставляю все на ваше усмотрение. – Эссекс собрался уходить.

– Не нравится мне ваш маршрут, – сказал Пикеринг. – Там опять неспокойно, курды совсем отбились от рук.

– Я еду не для собственного удовольствия, Пикеринг. Ведь другого выхода нет, не так ли?

– Боюсь, что так.

– Вот видите! Значит, во всех приготовлениях я полагаюсь на вас. Пойдемте, Мак-Грегор.