Тень Великого Древа - Роман Евгеньевич Суржиков

Марти ухмыльнулся:

- Но твои расчеты провалились три раза. Теперь только ставить на чет или нечет. Да, брат?

- Вы пришли к нам, - сказал Джо, - потому что нам везет в таких делах.

- Я не хотел обидеть… - выдавил граф. – Просто нужно… как-то.

Младший Шейланд грустно покачал головой. Подозвал и погладил псину. Морда ее оказалась в крови, Мартин испачкал ладонь и вытер о собачью шерсть. Сказал Джоакину:

- Давай так, приятель. Мы с тобой разом – руки за спину и загнем несколько пальцев. На счет «четыре» вместе покажем. Если в сумме чет – идем на вылазку. Если нечет – не идем.

Мартин спрятал за спину руки, путевец сделал то же. И подумал: хочу рискнуть! Эйлиш права, я стал подлецом. Если сам не пойду в бой, то медяк мне цена!

- Раз, - сказал Мартин.

Джоакин подумал: чет – это вылазка. Покажу два пальца. Но что, если Мартин покажет три? Вдруг он поддался графу и струсил. Он всегда поддается. Он слишком любит брата, в этом его беда. Я вот сумел уйти от своих – и теперь ношу Перст Вильгельма, а они крутят хвосты коровам! Покажу один палец, и Мартин три – вместе чет!

- Два, - сказал младший Шейланд.

Но почему я так плохо думаю о нем? Он же храбрый парень, охотник, стрелок! Согласился на риск, не моргнув, лишь бы заслужить уважение брата! Он, скорей всего, покажет чет. Если сделаю нечет – буду гадом и подонком. Для Эйлиш я уже гад. Теперь еще для Мартина… Нет уж!

- Три, - сказал графский брат.

И тогда Джоакин подумал: тьма, а зачем размышлять? Пускай выберут боги! Если наше дело правое, все выйдет как надо. Если нет – то и сдохнуть не жаль!

- Четыре.

Джоакин растопырил трехпалую ладонь. Мартин поднял большой палец.

Вместе – чет.

Граф Виттор Шейланд помедлил и кивнул:

- Будь по-вашему: рискнем. Завтрашней ночью - в атаку.

Лорд Мартин выпучил глаза:

- А почему завтра? Ведь это, солдаты же слабеют. Нужно прямо сегодня!

Виттор покачал головой:

- Чувствую, лучше подождать. Авось дождь пойдет…

Монета - 2

Июль 1775г. от Сошествия

Лабелин, трактир около вокзала

Мимо трактира «Джек и Джейн» двигались колонною солдаты-освободители. Они не больно напрягались, чтобы держать строй и чеканить шаг. Шли себе спокойно, как идется в жаркий летний день, да под грузом железа и кожи. Мундиров на них не было, только защитные куртки с бляшками, а многие и их поснимали, подставив ветру голые волосатые груди. По части оружия тоже не наблюдалось единства: одни несли щиты да копья, другие – алебарды или кистени, третьи – луки и арбалеты. Попадались даже парни с кузнечным молотом, серпом или косой. Если б не болтались над колонной тут и там флаги Блистательной Династии, не отличить было бы войско от ватаги разбойников - бывалых головорезов, не одну милю вместе прошедших, не одну пинту крови проливших. И весьма многочисленных: голова колонны уже сворачивала за угол, а хвост еще даже не показался.

Постояльцы трактира «Джек и Джейн», высыпав на крыльцо, наблюдали за движением войска. Никто не остался равнодушным – ведь эти солдаты освободили город от мерзлых задниц! Причем, что вдвойне приятно, без боя. Узнав о приближении грозного императорского войска, полубатальон нетопырей ушел из Лабелина и заперся в загородном замке.

- Слава освободителям!

- Наши защитники! Герои!

Впрочем, другие зрители высказывали иную точку зрения:

- Не освободители, а чертовы бандиты, сожри их Темный Идо!

- Ограбили пять городов и тридцать деревень, а теперь, вишь, переобулись.

- Лишь бы снова не начали свое. При нетопырях хоть порядок был…

Одна группа постояльцев трактира держалась особняком, заняв самую выгодную, видовую часть крыльца. Со всею очевидностью, эта компания имела право на привилегии – ведь состояла она из барона с парою рыцарей, южного графа с секретарем в монашеской сутане, дородного купца и двух лихих шаванов, отягощенных дорогим ларцом. Все время, пока мимо крыльца шли головорезы, один из рыцарей катал во рту слюну, будто собирал заряд для плевка.

- Дрянь, а не солдаты. Никакой дисциплины. Мужичье, - бурчал он сквозь зубы.

- Ты неправ, Питер, - возражал второй рыцарь. – Дрянью они были в Северную Вспышку. С тех пор заматерели, попробовали крови. Они же с Салемом дошли до самой Фаунтерры, забыл?

- Смазка для клинков, - отрезал Питер, поглаживая эфес меча.

Барон Хьюго Деррил изрек:

- В этом смысле и полезны. За Минервой батальон кайров и искровый полк. Нужно пехотное мясо, в коем они увязнут.

А южный граф поправил шляпу и сказал миролюбиво:

- Я все же надеюсь, обойдется без этого. Минерве должно хватить ума…

Хармон Паула Роджер не питал интереса ни к разговорам вельмож, ни к маршу головорезов. Трактир задержал поселение, в комнатах до сих пор шла уборка, потому просили подождать на крыльце. Вот Хармон и стоял тут поневоле, слушая военную болтовню, но мысли его витали совсем в иных сферах. Чего скрывать: все еще горько было Хармону, досадно и обидно. Низа, думал он, как же ты могла? Я тебя спас от верной смерти! Из рабства выкупил, свободу вернул! Ты со мной жила, как у Праматери Софьи за пазухой. Любил тебя! Останься со мной – никогда в жизни ты бы горя не знала, каталась как сыр в масле, спала бы на пуху, ела с серебра. Да что там, это еще мелочь, а вот главное: я бы ценил тебя, как никто другой! Помнишь, как было в Шиммери? Вижу, позабыла, коротка девичья память! Ты там стоила дешевле овцы, и даже по такой цене никто не брал. Дерзкая, грубая, дикая – вот что все говорили. Я один рассмотрел твою душу, нащупал нежное сердечко, распробовал красу – особенную, не для всех, на знатока. Только мужчина с большим опытом может оценить тебя! И что? На кого меня променяла?!

Вот же он стоит, дурак дураком! Сир Питер – тьху, видали мы таких сиров! Джоакин таким же был, только простым, а этот при титуле - вот и вся разница. Думаешь, станет он любить тебя, как я? Рассмотрит, оценит? Где уж там! Использует, как носовой платок, да и бросит! Это для меня ты – особенная, а для него – подстилка!

Бандиты шли мимо, шаркая подошвами, звеня кистенями. Хармон почти