Убийство – дело житейское - Натали Рафф

Из комнаты вышла Вероника – серьезная, ангелоподобная девочка лет тринадцати, а со двора вбежал Алик – бойкий пятилетний бутуз.

– А я уже читать умею! – заявил он, с любопытством разглядывая гостью. – Это ты, Барби? У тебя столько платьев, сколько у нее?

Надежда была молода и хороша собой, а рядом с красивыми и ухоженными детьми казалась еще привлекательнее.

– Милые гости, садитесь, отдыхайте, – улыбаясь, предложила она. – Я сейчас на стол соберу. Будем знакомиться!

– Я хочу взглянуть на фотографию Вашего мужа и на Ваше брачное свидетельство, – процедила Миликова.

– Всегда пожалуйста! – Надя рассмеялась грудным, рокочущим смехом, принесла семейный альбом, коробку с документами и выложила все перед гостьей. – Учтите, сударыня, я его первая жена и у нас дети. Так что Ваш брак не действителен. Вас то он подцепил позже и только ради карьеры.

Софа ничего не слышала. Она листала альбом, пристально вглядываясь в счастливые лица, глядевшие на нее со снимков. Потом принялась внимательно просматривать документы, выписывая в записную книжку интересующие ее данные. Тем временем, Эвелина Родионовна вышла их комнаты в коридор и столкнулась с Тамарой – матерью Нади. Пазевская решила воспользоваться ситуацией, и кое-что разузнать.

– Извините, хозяюшка, нас за вторжение. Пока молодежь выясняет отношения, я вышла, чтобы сказать, как я восхищена Вашими внуками. Особенно девочкой! Она такая необыкновенная. Интересно, на кого она похожа?

– Наша Тонечка внешне копия Надежда. По фотографиям не отличишь. Только Надя в этом возрасте была побойчее и посамостоятельнее. Ей было около шестнадцати, когда она закрутила роман с Митей. Так его зацепила, что он ей и моей матери оплатил поездку ко мне в Краснодар. Слава Богу, что они уехали, а то бы милиция со свету сжила. Тогда у их соседа жена погибла…. Затаскали бы по судам, как свидетелей. Знаете, моя Надька рановато повзрослела… Но она все равно женщина порядочная. У нее кроме мужа никого никогда не было. Она не чета Вашей Софочке! Простите за прямоту, но Ваша приятельница из высокопоставленных Ленинградских шлюх. Работала переводчицей и путалась с иностранцами. Ее из-за этого замуж брать никто не хотел, пока она Мите не сгодилась. Поначалу моя дочь на него так разозлилась, что хотела развестись. Но я ее удержала. Сказала, все мужики развратники, прыгают из постели в постель, только их жены об этом не знают. Зато ты в курсе дела, у твоего только одна. Она здоровая и его не разорит. Детям нужен отец, который бы их содержал, а тебе спокойная жизнь. Не гневи Бога и держись за того, кого он тебе послал. Пошла бы за местного председателя колхоза, была бы не первой женой, а третьей. Жили бы все под одной крышей, и ты обслуживала бы их.

Неожиданно хлопнула входная дверь – это из дома вышла Софья. Наскоро простившись с хозяйками, Пазевская поспешила ей вслед.

После визита к Гавриловым Миликова объехала трех из пяти женщин, чьи откровения были записаны Градовым на пленку. Уже к ночи, подавленная и разбитая, она попросила Николая довести ее до дома.

– Может, поедем к Рийдену? Ни к чему Вам после такого тяжелого дня оставаться в одиночестве! – предложила Эвелина Родионовна. Софа утвердительно кивнула головой. Говорить она не могла – ее жизненная энергия иссякла.

Софа уже спала, когда позвонила Загорина.

– Лина, дорогая, у меня суточное дежурство, поэтому я в больнице. Час назад к нам привезли рыжую Минерву, я имею в виду госпожу Агину. Сегодня утром ее благоверного вызывали в милицию. Не знаю из-за чего. То ли, как свидетеля убийства Миши, то ли по поводу вчерашнего скандала на похоронах. Главное, не это. В полдень, после допроса он вернулся домой, выпил стакан виски, а закусил транквилизаторами. Съел все, что были в аптечке Кати. Никто не заметил, как он их проглотил. Потом Боря сказал, что хочет выспаться после бессонной ночи. Попросил, чтобы его не беспокоили. В общем, в девять вечера его все-таки пошли будить. Но он уже не проснулся. Сейчас Коняев у меня. Он удовлетворен, что так легко и быстро избавился от зятя, скомпрометировавшего его семью. Он надеется, что его дочь переживет это горе у меня под крылышком и через месяц будет, как огурчик. Ясно? Пока.

Эвелина решила до утра ничего не говорить Алкису о случившемся. Ей казалось, он еще слишком слаб, чтобы переживать еще и за посторонних. Она пошла купаться в душ, а когда вышла, то Ала в доме не обнаружила. Дверь на лестничную клетку была приоткрыта. Лина выглянула и увидела своего друга, беседующего на площадке между этажами с каким-то неприметным пареньком. Ал махнул ей рукой и приложил палец к губам. Эвелина Родионовна молча спустилась.

– Я предупредил Ал Степановича, что вчера во время похорон наш «ушастик» понатыкал у вас жучков. Утром он выбил разрешение подключить эту квартиру на прослушку. Убедил начальство, будто Эвелина Родионовна утаила информацию, полученную от Ефросиньи Павловны. Это касается имени того, кто принес в дом пистолет. Записывать разговоры начали в тот момент, когда у вас появилась Миликова. В общем, теперь появился повод задержать ее супруга. Пока за нарушение паспортного режима и двоеженство. Вряд ли станут разбираться с его профессиональной деятельностью. Главное, от него попытаются разузнать, какое участие он принимал в убийстве Сифаевой. Дело в том, что Ваш пасынок в своем романе очень подробно описал, как все произошло. К тому же Ваша внучка твердит, будто видела пистолет еще на этой квартире в шифоньере под бельем, и он лежал там вместе с наркотой. Сегодня утром подробности гибели Полины пытались выяснить у Агина, так он после беседы на себя руки наложил. Именно это и привело всех к выводу, что Ваш пасынок все описал с документальной точностью. Сразу видно, что не профессиональный писатель: те ведь всегда изрядно привирают! Хорошо, что лично к Вам, Ал Степанович, эта история не имеет прямого отношения. А вот Ефросинья Павловна, похоже, в ней играла важную роль. А теперь и Вы, Эвелина Родионовна, на подозрении. «Ушастик» надеется Вас привлечь за сокрытие важной информации…

– Этот юноша мой ученик, – сказал Ал, когда парень ушел. – Хорошо, что есть надежные люди. Надо сегодня же найти первый экземпляр бумаг на Валю и все их уничтожить. А ты завтра же уедешь к Тане, а то мы с тобой слишком много говорим. Проболтаешься, затаскают. Кстати, пока мы здесь скажи, кого Фрося назвала соучастником убийства Поли? Пойми, я хочу знать, кто сбросил полки на подвыпившую, напичканную снотворными женщину?

– Агин