Недетская игра в прятки - Алексей Игоревич Жеребцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ладно. Пойдемте уже, и не обращайте на это внимания.
Вышли на площадь, на стоянке такси уже образовалась большая очередь, Анастасия Георгиевна махнула рукой:
— Не будем ждать, спустимся в метро.
Для Ларисы это было первое яркое приключение в Москве, она спустилась в подземелье по движущейся лестнице, крепко держась за такие же движущиеся перила, потом оказалась в огромном зале пол и колонны которого были выполнены в мраморе и граните. Вдоль стен, отделанных красивой керамической плиткой проходили настоящие железнодорожные пути, а над ними вдоль всего зала были устроены длинные балконы, по которым спешили пассажиры. Вдруг послышался нарастающий шум и из туннеля на большой скорости выехал поезд, он стал тормозить и остановился, открылись двери и Гриша потянул Ларису за руку в вагон. В вагоне они опустились на удобный мягкий диван, двери автоматически закрылись и поезд тронулся. Анастасия Георгиевна стала спрашивать Ларису о том, как поживает ее семья в Саранске, но Лариса не очень внимательно ее слушала, было шумно, и она следила за мельканием в окне лампочек, освещающих туннель. Анастасия Георгиевна, заметив, как Лариса увлечена новым для себя впечатлением, оставила попытки поговорить с ней, тем более, что уже на второй остановке им следовало выходить.
Они вышли на Кировской и решили пешком пройтись по Чистопрудному бульвару. Анастасия Георгиевна поинтересовалась у Ларисы:
— Ты в первый раз в метро? Как, тебе понравилось?
— Сначала было немного страшно. Надо привыкнуть, а так, там очень красиво.
— У тебя впереди еще много открытий, Москва большой и очень разный город. Гриша тебе поможет с ним познакомиться.
Гриша вступил в разговор:
— Да, думаю, и сегодня же начнем.
Лариса попыталась возразить:
— Вообще-то я приехала поступать в институт.
Анастасия Георгиевна улыбнулась:
— Да, мы знаем о твоих планах. Я хочу тебя сегодня вечером познакомить с женой Саши Гаврина, ты его, может быть, помнишь. Он до войны приезжал в Саранск с театром, они тогда очень подружились с Гришей. Так вот, его жена врач, училась в Москве, она тебе может посоветовать, подсказать, как действовать, к чему быть готовой.
Дома их встретил Илья Григорьевич.
— Милая девушка, здравствуйте! Боже милостивый! Неужели это Лариса? Как изменилась, похорошела. Да, медицина становится все привлекательней. Может, стоит подумать? Может, попробовать в театральный?
Ларису смутила такая встреча Ильи Григорьевича, она сразу не нашлась, что ответить, но за нее вступилась Анастасия Георгиевна:
— Тебе Илюша, всех бы отправить в театральный. Будто другой дороги нет.
Илья Григорьевич поднял руки:
— Извини Лариса, не удержался. Медицина, так медицина, хотя в нашем доме о медицине не с кем поговорить. О кино и театре, пожалуйста, так что тебе придется услышать много чего о том, как делается кино и чем живет современный театр.
Его снова поправила Анастасия Георгиевна:
— Не все так однозначно в этом доме. Я уже пообещала познакомить Ларису с Наташей, так что тебе Илюша будет интересно узнать и о новостях медицины, и что думают о театре медицинские работники.
Ларису поселили в Гришиной комнате, доставшейся в наследство от Амалии Францевны, а Гриша переселился к родителям. Ларису это обстоятельство очень смутило, и она подумала, что ее появление очень стеснило Гришу и ей стоит подумать о переезде в студенческое общежитие, но это потом, а сегодня можно провести целый день с очень близкими людьми, с которыми не виделась целых три года.
— А теперь я тебя накормлю завтраком, — Анастасия Георгиевна позвала Ларису на кухню, поставила на плиту чайник и посадила ее за стол, где все уже было приготовлено к завтраку, — и потом, если хочешь, можешь прилечь отдохнуть. Устала с дороги?
— Совсем не устала. Ой, забыла, я же привезла вам письмо и пирожки от бабушки. Гриша, помнишь? Наши любимые с яблоками, а для взрослых, — Лариса посмотрела на Анастасию Георгиевну, — с капустой.
Она убежала и быстро вернулась с кульком в одной и письмом в другой руке.
Анастасия Георгиевна взяла письмо и пироги.
— Милая Авдоша, искусница, пироги, как пахнут. Пойду письмо читать, а ты Гриша поухаживай за Ларисой.
Гриша присел рядом с Ларисой:
— Я пирожок попробую? — он взял пирожок, — вкусно. Если ты не устала, тогда пойдем, погуляем по Москве? У тебя есть пожелания, что хочешь посмотреть?
— Мне все интересно. Покажи сначала, что сам любишь.
Гриша улыбнулся:
— Сам больше всего люблю улицу Чернышевского, родители называют ее по-старому Покровкой, переулки и Чистые пруды. По прудам мы уже прошли. Ну, ничего, пройдем еще раз. Есть еще одно место, но оно как раз по пути.
Пошли пешком. Дошли до улицы Кирова, по ней до площади Дзержинского, потом до площади Свердлова. Гриша остановился возле фонтана напротив Большого театра.
— Это один из старейших фонтанов Москвы, когда-то из него поили лошадей. Теперь он не работает, но красивый и возле него с удовольствием гуляют люди. Вообще-то эта площадь главная в Москве для нашей семьи, сейчас она называется площадь Свердлова, но дед называет ее как раньше Театральной, вон перед нами Большой театр, дед прослужил в нем почти всю свою жизнь, а там справа Малый театр, в нем сейчас служит Саша. Мы с тобой обязательно сходим и в тот и в другой.
Лариса смотрела на все широко раскрытыми удивленными глазами, для нее открывался новый мир огромного города с широкими улицами, большими площадями, высокими современными домами и утопающими в зелени старинными особняками. Она слушала рассказ Гриши о городе с большим интересом, и ему показалось, что она на какое-то время почувствовала себя просто туристкой и забыла о цели своего приезда в Москву. Грише было очень приятно ее внимание, но было заметно, что Лариса устала, он усадил ее на скамью.
— Давай немного отдохнем и пойдем в обратный путь. Выйдем на Кузнецкий мост, потом переулками до Маросейки, дальше по Чернышевского и мы дома.
— Да, пожалуй, ты прав. Надо возвращаться.
— У нас еще будет время прогуляться по Москве. Может завтра? Тут совсем рядом Кремль, Красная площадь, Александровский сад и Манеж.
— Завтра я должна подать документы в институт. И надо готовиться к экзаменам.
— Да-да,
