Литературные тайны Петербурга. Писатели, судьбы, книги - Владимир Викторович Малышев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Впрочем, желание быть похороненным на Сан-Микеле встречается в шуточном послании Бродского Андрею Сергееву:
Хотя бесчувственному телу
равно повсюду истлевать,
лишенное родимой глины,
оно в аллювии долины
ломбардской гнить не прочь. Понеже
свой континент и черви те же.
Стравинский спит на Сан-Микеле…
В 1997 году на кладбище Сан-Микеле в Венеции Иосифа Бродского похоронили во второй раз. Устроить могилу между могилами Стравинского и Дягилева, как собирались, оказалось невозможным – Бродский не был православным. Также отказало в погребении и католическое духовенство. В результате решили похоронить тело в протестантской части кладбища…
Становление поэта
А родился поэт в мае 1940 года в Ленинграде. Отец, вернувшись с войны, работал фотографом и журналистом в газетах. Мать была бухгалтером. В 1942 году после блокадной зимы его мать вместе с Иосифом уехала в эвакуацию в Череповец. Вернулись они в Ленинград в 1944 году. В 1947 году Иосиф пошёл в школу, но так ее и не закончил. После седьмого класса бросил учебу и стал работать учеником фрезеровщика на завод «Арсенал».
В автобусе утром я еду туда,
где ждет меня страшная рожа труда.
[…] в конце ноября, в темень, слякоть и грязь,
спросонья в нем едут, вахтеров боясь,
угрюмые толпы с гнилыми зубами.
Полощется ветер, злорадно смеясь.
В это время его семья получила жилье в «доме Мурузи». Этот большой доходный дом, изукрашенный в «мавританском» стиле, был построен для князя А.Д. Мурузи годах на участке, некогда принадлежавшем Н.П. Резанову, известному своим роковым плаванием в Калифорнию в 1803 году. Бродский жил в описанных им позднее «полутора комнатах» до самого отъезда из России. Там же до конца своих дней оставались его родители. Из окна своей комнаты с детства поэт видел Спасо-Преображенский собор. «Все детство я смотрел на его купола и кресты, на звонаря, на крестные ходы, на Пасхи, на заупокойные службы – сквозь окна, на факелы, на венки и жезлы центурионов, обильно украшавшие его белые стены, на легкий классический бордюр его карнизов», – вспоминал потом Бродский
Безуспешно пытался поступить в школу подводников, а потом вдруг загорелся идеей стать врачом. Но поработав месяц помощником прозектора в морге при областной больнице, отказался от медицинской карьеры. Бродский трудился также истопником в котельной, матросом на маяке, рабочим в геологических экспедициях в Сибири. В то время такая работа была для него чуть не единственной возможностью вырваться из отупляющей рутины заводских будней.
Ступая неловко,
Шагом
ухожу навсегда.
Пахнет новенькая спецовка
Ветром свободы,
огнем труда.
В это время Бродский много читал, в первую очередь, поэзию, стал изучать английский и польский языки, а также начал писать стихи. 14 февраля 1960 года состоялось первое крупное публичное выступление Бродского на «турнире поэтов» в ленинградском Дворце культуры им. Горького с участием местных поэтов Кушнера, Горбовского и Сосноры.
Его биографы рассказывают, что во время поездки в Самарканд в декабре 1960 года Бродский и его друг, бывший лётчик Олег Шахматов, рассматривали план захвата самолёта, чтобы улететь за границу. Но осуществить этот план они не решились. 29 января 1961 года Бродский был задержан КГБ, но через двое суток был освобожден. Постепенно Бродский становится известным в среде ленинградских поэтов. В августе 1961 года в Комарове Евгений Рейн познакомил Бродского с Анной Ахматовой. Первым опубликованным стихотворением Бродского стала «Баллада о маленьком буксире», напечатанная в сокращенном виде в детском журнале «Костёр» в 1962 году.
Суд и ссылка
29 ноября 1963 года в газете «Вечерний Ленинград» появилась статья «Окололитературный трутень». Ее авторы клеймили Бродского за «паразитический образ жизни». Началась травля поэта. Затем «Вечерний Ленинград» опубликовал подборку писем читателей с требованиями наказать «тунеядца Бродского».
13 января 1964 года его арестовали по обвинению в тунеядстве. Протокол судебного заседания был потом распространен в самиздате и переправлен на Запад, где его опубликовали.
Судья: А вообще какая ваша специальность?
Бродский: Поэт, поэт-переводчик.
Судья: А кто это признал, что вы поэт? Кто причислил вас к поэтам?
Бродский: Никто. (Без вызова). А кто причислил меня к роду человеческому?
Судья: А вы учились этому?
Бродский: Чему?
Судья: Чтобы быть поэтом? Не пытались кончить вуз, где готовят… где учат…
Бродский: Я не думал… я не думал, что это даётся образованием.
Судья: А чем же?
Бродский: Я думаю, это… (растерянно) от Бога…
В итоге Бродский был приговорён к пяти годам принудительного труда. Он был сослан в Коношский район Архангельской области и поселился в деревне Норенская. Но потом в интервью Волкову Бродский назвал это время, как это ни странно, самым счастливым в своей жизни.
А. Буров – тракторист – и я,
сельскохозяйственный рабочий Бродский,
мы сеяли озимые – шесть га.
Я созерцал лесистые края
и небо с реактивною полоской,
и мой сапог касался рычага.
В ссылке Бродский изучал английскую поэзию, в том числе творчество Уистена Одена: «Я помню, как сидел в маленькой избе, глядя через квадратное, размером с иллюминатор, окно на мокрую, топкую дорогу с бродящими по ней курами, наполовину веря тому, что я только что прочёл… Я просто отказывался верить, что ещё в 1939 году английский поэт сказал: «Время… боготворит язык», а мир остался прежним».
Сторонники Бродского, а также некоторые видные деятели культуры СССР, в том числе Шостакович, Твардовский, Паустовский и другие писали письма в защиту Бродского в партийные и судебные инстанции. В сентябре 1965 года под давлением общественности (в частности, после обращения к советскому правительству Жан-Поля Сартра и ряда других зарубежных писателей) срок ссылки был сокращен и Бродский вернулся в Ленинград.
Между тем, сам Бродский противился навязываемому ему – особенно западными средствами массовой информации— образу борца с советской властью. Он не любил рассказывать о перенесенных лишениях, не старался прослыть «жертвой режима». Бродский делал утверждения вроде: «Мне повезло во всех отношениях. Другим людям доставалось гораздо больше, приходилось гораздо тяжелее, чем мне» и т. п.
Положение Бродского, как поэта, в СССР было трудным. В конце 1965 года он сдал
